– Ну скажи, – попросила Мадлен. – Какой у тебя был пароль?

– Я могу снова его поменять, – заметила Абигейл.

– Знаю.

– Ни за что не угадаешь.

– Знаю. Мы с твоим отцом перепробовали все.

– Да нет же, – сказала Абигейл. – Это он и есть. Мой пароль. «Низачтонеугадаешь».

– Умно, – похвалила Мадлен.

– Спасибо. – У Абигейл на щеках заиграли ямочки.

Зазвенела микроволновка, Абигейл открыла дверцу и вынула контейнер.

– Понимаешь, из всего случившегося стоит сделать выводы, – начала Мадлен. – Когда мы с отцом о чем-то тебя просим, нельзя просто нас игнорировать.

– Угу, – весело произнесла Абигейл. – Делай то, что считаешь нужным, мама.

Эд откашлялся, но Мадлен предупреждающе покачала головой.

– Можно съесть это в гостиной перед телевизором? – Абигейл подняла дымящуюся тарелку.

– Конечно, – ответила Мадлен.

Абигейл без лишних слов удрала в гостиную.

Эд откинулся на стуле, заложив руки за голову:

– Кризис миновал.

– И все благодаря мистеру Ларри Фицджеральду. – Мадлен взяла листок с распечаткой письма. – Как удачно все… – Умолкнув, она прижала палец к губам. Насколько удачно все получилось?

На двери «Блю блюз» висела табличка «Закрыто». Джейн в отчаянии прижалась ладонями к стеклянной двери. Она не могла припомнить, чтобы когда-нибудь видела такую табличку на двери кафе.

Из-за собственной глупости она совершенно напрасно вымокла до нитки.

Опустив руки, она ругнулась. Так тебе и надо. Она поедет домой и примет душ. Если только вода в ее квартире будет идти больше двух минут и двадцати семи секунд. Двух минут двадцати секунд недостаточно, чтобы согреться, но достаточно, чтобы разозлиться.

Повернувшись, она пошла к машине.

– Джейн!

Дверь распахнулась.

На Томе была белая футболка с длинным рукавом и джинсы. Он казался совершенно сухим, теплым и восхитительным. В ее сознании Том всегда ассоциировался с хорошим кофе и хорошей едой, так что при одном взгляде на него у Джейн, как у собаки Павлова, выделялась слюна.

– У тебя закрыто, – уныло проговорила Джейн. – Ты никогда прежде не закрывался.

Том положил сухую ладонь на мокрое плечо Джейн и втащил ее внутрь.

– Для тебя открыто.

Джейн оглядела себя. Туфли у нее совершено вымокли. При ходьбе они издавали хлюпающие звуки. Вода скатывалась с ее лица ручьями, как потоки слез.

– Извини, – сказала она. – У меня не оказалось зонтика, и я подумала, если побегу быстро…

– Не беспокойся на этот счет. Такое случается постоянно. Ради моего кофе люди проходят сквозь огонь и воду. Пойдем, я дам тебе сухую одежду. Я решил закрыть кафе и посмотреть телик. Уже несколько часов нет посетителей. Где мой парень Зигги?

– Он у мамы с папой, а я поеду на школьный вечер викторин, – сказала Джейн. – Вечер бурного веселья.

– Возможно, так и будет, – заметил Том. – Родители школы Пирриви не прочь пропустить по стаканчику. Знаешь, я тоже иду. Мадлен посадит меня за ваш стол.

Оставляя мокрые следы, Джейн прошла за ним через кафе к двери с табличкой «Частное помещение». Она знала, что Том живет в задней части кафе, но никогда не входила в эту дверь.

– О-о, – выдохнула она, когда Том открыл перед ней дверь. – Классно!

– Да! – сказал Том. – Тебе очень повезло.

Оглядевшись по сторонам, она увидела, что его квартира-студия – продолжение кафе: те же полированные полы и белые шероховатые стены, полки с книгами. К стене были прислонены доска для сёрфинга и гитара, рядом этажерка с компакт-дисками и стереосистема.

– Не могу поверить, – сказала Джейн.

– Что такое? – спросил Том.

– Ты увлекаешься пазлами, – указала она на неоконченный пазл.

Джейн взглянула на коробку. На ней была мозаичная черно-белая фотография Парижа военного времени, состоящая из двух тысяч фрагментов.

– Мы составляем пазлы, – сообщила Джейн. – Моя семья. Мы на этом помешались.

– Я люблю, чтобы у меня всегда один был в работе, – объяснил Том. – Это настраивает на своего рода медитацию.

– Точно, – согласилась Джейн.

– Знаешь что, я дам тебе одежду и накормлю супом из тыквы, а ты поможешь мне с пазлом, – предложил Том.

Он достал из ящика какие-то спортивные штаны и толстовку с капюшоном. Джейн пошла в ванную, сняла с себя мокрую одежду, и белье тоже, и положила все в раковину. Одежда, которую ей дал Том, пахла им и «Блю блюз».

– Я чувствую себя Чарли Чаплиным, – сказала она.

Рукава были чересчур длинными, а штаны пришлось подтягивать, чтобы не свалились.

– Вот так. – Том аккуратно закатал ей рукава.

Джейн подчинилась, как ребенок. Она была непостижимо счастлива. О ней заботились.

Она села за стол, и Том принес им чашки с тыквенным супом со сметаной и хлеб с маслом.

– У меня такое чувство, будто ты все время меня кормишь, – сказала Джейн.

– Тебе надо подкрепиться, – заявил Том. – Угощайся.

Она зачерпнула полную ложку вкусного душистого супа.

– А я знаю, что в тебе изменилось! – воскликнул вдруг Том. – Ты постриглась! И выглядишь классно!

Джейн рассмеялась:

– По дороге сюда я думала: гей сразу заметит, что я постриглась. – Она взяла фрагмент пазла и отыскала для него место. У нее было ощущение, что она дома – ест и собирает пазл. – Извини. Знаю, это ужасный штамп.

– Гм, – хмыкнул Том.

– Что? – переспросила Джейн, подняв на него глаза. – Это должно встать сюда. Смотри. Это угол танка. Суп просто бесподобный. Почему ты не включишь его в меню?

– Я не гей, – произнес Том.

– Да, гей, – весело сказала Джейн.

Она подумала, он неудачно шутит.

– Нет, – повторил Том. – Нет, не гей.

– Что?

– Знаю, я составляю пазлы и готовлю бесподобный тыквенный суп, но я нормальный человек.

– О-о! – воскликнула Джейн, почувствовав, что краснеет. – Я думала, нет, не думала, я знала! Откуда я узнала? Кто-то мне сказал. Мадлен сказала, еще давно. Но я это помню! Она рассказала мне целую историю о том, как ты порвал со своим бойфрендом и очень переживал, все время плакал и катался на доске…

Том ухмыльнулся:

– Том О’Брайен. Мадлен говорила о нем.

– Том О’Брайен, механик по кузовным работам?

Крупный и дородный Том О’Брайен носил черную густую бороду. Два Тома настолько отличались друг от друга, что никогда не ассоциировались у Джейн с одним именем.

– Это вполне объяснимо, – заметил Том. – Вероятней предположить, что гей – это Том-бариста, а не Том – дородный механик по кузовным работам. Сейчас он, кстати, вполне счастлив, влюбился в кого-то еще.

– Ха, – в раздумье произнесла Джейн. – Его квитанции пахли довольно приятно. – (Том фыркнул.) – Надеюсь, я тебя, гм, не обидела.

Когда Джейн переодевалась в ванной, она не плотно закрыла дверь, а оставила ее приоткрытой, как если бы Том был ее подружкой, и они могли разговаривать. А сейчас на ней не было белья. Она разговаривала с ним так свободно. Она всегда чувствовала себя с ним свободно. Знай она, что он гетеросексуал, то вела бы себя более сдержанно. Она не стыдилась влечения к нему, потому что считала его геем.

– Конечно нет, – отозвался Том.

Их глаза встретились. Его лицо, такое родное и хорошо знакомое после нескольких месяцев общения, вдруг показалось ей чужим. Он покраснел. Они оба сидели красные. У нее похолодело в животе, как бывает перед спуском с американских горок. О горе мне!

– По-моему, этот фрагмент встанет в тот угол, – сказал Том.

Джейн взглянула на фрагмент пазла и вставила его на место. Может быть, дрожь в пальцах сойдет за неловкость.

– Ты прав, – согласилась она.

Кэрол. Я видела, как Джейн на вечеринке, скажем так, интимно разговаривает с одним из папаш. Они сидели рядом, и я уверена, он положил руку ей на колено. Честно говоря, меня это немного шокировало.

Габриэль. Это был не папаша, а Том! Бариста! И он гей!