Знаете, иногда мне хочется быть другой.

Девушкой, которая каждый день ходит по магазинам, записывается к косметологу и восхищается новыми ноготочками. Она умеет входить в образ «дурочки» с пушистыми ресницами, пользуется мужским вниманием да и мужчинами в целом. Живёт в просторной элитной студии со светлыми стенами, где очень удобно делать фотографии для социальных сетей, и самой важной проблемой в её жизни является выбор цвета для тех самых ноготочков, которые будут собирать сотни, а то и тысячи лайков.

В другой раз хочется быть независимой женщиной с красной машиной. Она каждый день подписывает важные договоры, в её штате сотня подчинённых, а дома ждёт маленькая пугливая собачка — самый главный объект для выплёскивания заботы и внимания.

Мужчины в её жизни занимают второстепенную роль. Для здоровья, как принято говорить. Иногда она грустит в собственном большом доме от одиночества, но такие порывы заканчиваются утром. Она вновь выбирает дизайнерские лодочки в гардеробной и отправляется покорять этот мир.

Порой я хочу примерить на себя образ возвышенной особы, которая ходит по выставкам, а вечерами принимают ванную со строками из книги какого-нибудь древнего философа.

Такая девушка знает адреса всех галерей в городе, может рассказать краткую биографию абсолютно любого известного художника и по выходным подбирает себе очередное маленькое чёрное платье для выхода в театр. Она спокойно выносит оперу на несколько часов, потому что ей безумно нравится атмосфера вокруг.

Сейчас я была бы не прочь побыть девочкой, чьи свадебные фотографии будут показывать на больших семейных застольях, а все будут умиляться, приговаривая какая она молодец.

Закончила школу с золотой медалью, получила непременно красные корочки об окончании высшего образования, во время которого нашла себе хорошего парня, который вообще-то будет таким только первое время. Через месяц, максимум, она осчастливит всех новостью о своей беременности, а ещё через пару лет родит второго.

Она будет сидеть дома с детьми, варить борщи и наглаживать рубашки мужа, пока он зарабатывает деньги для содержания семьи. Некоторые подруги от неё отвернутся, потому что в голове такой девочки постоянно будут крутиться только рецепты и фирмы подгузников, но она совершенно не огорчится — найдёт себе таких же «мамочек», у которых любимый мужчина впоследствии превращается в ещё одного ребёнка, и начнёт уговаривать мужа решиться на третьего карапуза.

Вот примерно как Маруся. На ней образцовое пышное белое платье, абсолютно банальные свадебный макияж и причёска с искусственными цветочками, вокруг розовые шарики и каждому гостю подарят тарелки с изображением молодоженов.

Меня бы подташнивало от такого «как у людей», но Маруська улыбается и вроде искренне смеётся, когда очередной гость пытается ввернуть в свой тост шутку. Не очень удачные попытки, если честно.

Я сижу за дальним столом, хоть мы и очень неплохо общаемся с Машей. Просто её мама не захотела, чтобы я своим видом портила фотографии, которые потом разойдутся на десяток альбомов.

Она вообще меня никогда особенно не любила, а рядом со своей дочерью терпела только потому, что я не делала ничего такого, за что можно было бы поставить ультиматум и заставить выбрать себя, а не эту «будущую проститутку и наркоманку».

Забавно, как стереотипно некоторые люди судят других за внешний вид. На самом деле я не хотела приходить и, кажется, именно в эту секунду передумала примерять на свою жизнь подобную «правильную» модель, потому что начался очередной совершенно глупый конкурс, где пара должна хлопнуть шарик без помощи рук, но подруга в последний момент уговорила меня разделить с ней этот приторно радостный день.

Она очень волновалась, а у меня всегда находились доводы для её успокоения.

За мной весь вечер ухаживал какой-то парень со стороны жениха. Очень настойчиво подливал мне шампанское, притаскивал со шведского стола полные тарелки сладостей. Их опустошала мадам по соседству — четвероюродная, или как-то так, тётка, которую пригласили только из вежливости, а мой кавалер думал, что это в меня может столько влезть.

Удивлялся, но приносил ещё.

Ему даже удалось развести меня на танец. Скорее парню просто повезло, потому что у меня затекло сидеть одно место, но ему мы об этом говорить не будем.

— Давай-давай, попроси у него ещё вон тех кексов с клубничным кремом, я с собой специально контейнеры взяла, домой заберу несколько, — просьбу тучной женщины я пропустила мимо ушей. Если ей так нужно — пусть сама встаёт и тырит эти несчастные кексы.

Моя тонкая душевная организация больше не смогла выносить вакханалии на сцене: подоспел следующий конкурс, где нужно было попасть привязанным к талии карандашом в пустую бутылку, коих, кстати, уже было предостаточно — какой-то алкогольный магазин здорово наварился, потому что масштабы выпитого действительно впечатляли. А сколько ещё осталось…

Мне захотелось проветриться. Погуляю сейчас немного, выкурю пару сигарет, а потом извинюсь перед Марусей за то, что не смогла досидеть до конца. Скажу, что голова разболелась, а я не хочу портить её праздник кислой физиономией.

На улице лёгкий ветерок бабьего лета приятно охладил покрасневшие от духоты щёки. Я вышла на задний дворик, потому что эта дверь была ближе, а мне не очень было в радость привлекать к себе внимание. Вдруг ещё ведущий подумает, что я для тоста поднялась и иду в его сторону. Было бы неловко.

— Заскучала, киса? — чёрт, только не это.

Парень, чьё имя я уже успела забыть — тот самый, с повышенным вниманием к моей персоне — вышел следом и теперь сверлил меня неприятным, затуманенным от алкоголя взглядом.

А от этой «кисы» меня в очередной раз передёргивает. Какими же непонятливыми бывают люди.

— Я, кажется, уже говорила, чтобы ты меня так не называл. Мне неприятно, — поморщилась, скрестив руки на груди. Хотелось закрыться.

— Да ладно тебе ломаться. Весь вечер на тебя потратил, имею право обращаться так, как мне нравится, — теперь к его образу добавилась наглая ухмылка.

— Какая честь. Удивительно, что я до сих пор не упала к твоим ногам, чтобы поцеловать ботинок, — съязвила, добавив уверенных ноток в голос.

Вообще, ситуация начинала меня напрягать.

Пора бы вернуться обратно, извиниться перед Марусей и к чёртовой матери убраться с этого праздника жизни, на котором даже мой практически спрятанный от лишних глаз столик стал невыносимым.

На самом деле, меня ещё подташнивало от некоторой степени лицемерия. Ваня, избранник моей подруги, теперь уже законный муж, не отличался примерным поведением.

Нет, он честно что-то испытывал к Маруське, не зря же они несколько лет вместе были перед этим серьёзным шагом практически без ссор, но последнее время я ловила его на заигрываниях в компании с симпатичными девчонками.

Он даже со мной пытался флиртовать, но попытки быстро прекратились, когда до мальчика дошло, что я ценю дружбу и не собираюсь менять Машу на какой-то крайне сомнительный член.

Я пыталась как-то поговорить с подругой на эту тему, но мы тогда знатно поругались, потому что она начала отстаивать своего Ваню очень уж рьяно.

Я не поняла, по собственному желанию ли она закрывает глаза на всё это, или действительно ничего не замечает, но отлично усвоила, что лезть в чужую личную жизнь дело неблагодарное, даже если у тебя искренне светлые мотивы. Сами разберутся.

— Ты можешь сделать это прямо сейчас. И я бы предпочёл, чтобы ты на коленях поцеловала где-нибудь повыше, — парень положил ладонь на свой член, как будто одного отвратительного намёка было недостаточно.

— Мечтай, придурок, — я попыталась обогнуть его, чтобы добраться до двери, которую он загораживал. — Дай пройти.