— Солнышко, я ведь знаю, как ты любила… — осеклась под моим взглядом. — Любишь свою бабушку. Это сложная история.

— Мне кажется, я имею право знать.

— Мама всегда мне запрещала всё, очень строго воспитывала. Да-да, не смотри так, — улыбается тепло так. — С тобой она была совершенно другой, я знаю.

— Даже не верится, — я сижу на подоконнике и внимательно впитываю каждое слово.

— Поверь, я тоже была удивлена, когда поняла, что свой жизненный урок она усвоила на все сто процентов. Так вот… Ужасно стыдно рассказывать такое своей дочери, но на выпускном я сорвалась. Пустилась, так сказать, во все тяжкие. Это был мой одноклассник, который впоследствии всё отрицал. Итогом нашей не очень трезвой ночи стала ты.

— Ты не хотела сделать аборт?

Если уж у нас момент откровений — будем вскрывать все карты.

— Нет, солнышко. Я тебя отстояла.

— Так бабуля…

— Давай не будет об этом, хорошо? После твоего рождения я чувствовала себя самым счастливым человеком, первые несколько недель всё было относительно нормально, но потом… Я просто не смогла жить в вечных упрёках и недовольстве. У меня пропадало молоко от нервов, вылезли другие болячки на фоне стресса. Малышка моя, я очень хотела быть с тобой, но в какой-то момент не выдержала после очередного оскорбления в свой адрес. Заняла какие-то деньги у друзей и уехала из города.

Вижу, что ей очень сложно даётся это всё. Я прекрасно знаю, насколько сложно признавать свои ошибки. А что испытывает мать, которая однажды уехала от своего ребёнка, и предположить страшно.

— Мне нужно всё обдумать. У меня ещё куча вопросов и я пока не знаю, хочу ли их задавать.

— Конечно, солнышко. Это мои номера, адрес в Германии на всякий случай и название гостиницы, где я остановилась. В любую секунду, — ещё какое-то время она топчется на месте, а затем осторожно обходит развалившегося кота и скрывается в тёмном коридоре.

После едва слышного хлопка входной двери я отмираю.

Обнимаю себя руками и ещё долго бесцельно брожу по квартире, стараясь уложить все произошедшее в свою голову.

Не могу сказать, что я взяла и в одну секунду простила все обиды, но сегодня моя категоричность в этом вопросе пошатнулась.

Если раньше она держалась на четырех крепких колоннах, то сейчас в одной из них пошла трещина от низа до самой верхушки. И что-то мне подсказывает — совсем скоро первая колонна превратится в пыль.

Я перекатывала в голове мысли, срывалась на балкон, где меня немного успокаивал прохладный ветер в лицо, трепала бедного кота и заставляла эту наглую задницу хотя бы просто отбивать лапой привязанную к верёвочке искусственную мышь — бегать за ней он наотрез отказывался.

Максика спас внезапный звук пришедшего на телефон сообщения. Он совсем устал и медленно отползал от меня в сторону своего роскошного, если судить по кошачьим меркам, домика.

Зацепила телефон с тумбы и тут же от текста на экране едва не кувыркнулась носом вперед с постели.

«Готова исполнять первое желание?».

Давно я не устраивал сюрпризы женщинам.

Обычно приличным рестораном можно обойтись, но чутьё мне подсказывает, что Вредину таким особо не впечатлить.

Не говорю о том, что ей и в шалаше будет рай, но чек на пару красных купюр с тремя нолями — точно не та история.

Сам я не особенно люблю спонтанность, предпочитаю заранее по пунктам обо всём договориться, но в этот раз приходится делать ставку на неё.

Вытащить Вредину из квартиры труда не составляет. Говорю лишь о том, что мне срочно требуется её помощь в одном деле, так что не приходится сильно долго торчать под её окнами.

Понимаю ведь, что заикнись я о свидании, пришлось бы до самого утра ждать, пока она платье подберёт.

— Так что я должна делать? — до этого мы переписывались, сейчас я слышу её голос.

И что-то в нём меня настораживает.

Осторожно поворачиваю её лицо в свою сторону и всматриваюсь в покрасневшие глаза.

— Ты в порядке вообще? — Вредина лишь отмахивается и тянется к ремню безопасности. — Можно всё перенести, — перед другом неудобно выйдет, но состояние девушки мне категорически не нравится.

— А говорил, что-то срочное, — улыбается, но как-то слишком вымученно. — У меня кое-что случилось. Личное. На самом деле, я очень рада, что ты решил спросить своё желание, потому что оставаться дома одной было невыносимо. Мысли всякие, знаешь…

— Одной? Что ты сделала с пушистой нахальной мордой?

Мне удаётся переключить её внимание, так что всю дорогу до набережной она рассказывает мне о своём коте, который, как оказалось, был рад избавиться этим вечером от хозяйки — она успела достать его.

На месте я уточняю у капитана о готовности и только после подтверждения огибаю машину и открываю переднюю пассажирскую, помогая Вредине выбраться из салона.

— Ты что, решил кого-то утопить? Имей в виду, я сразу же пойду писать чистосердечное.

— То есть ты настолько ответственна и порядочна, что утопить всё-таки поможешь? — посмеиваюсь и задаю направление к причалу, где на воде уже покачивается небольшой катер для нашей будущей водной прогулки.

Вообще друг организовывает на нём экскурсии, но сегодня количество пассажиров строго ограничено: Вредина в смешной толстовке с покемонами и один романтичный дурак.

— Мы же договаривались. Не люблю ходить в должниках, — она начинает крутить головой, когда мы останавливаемся прямо перед катером на мостике.

Смотрит сначала на судно, потом переводит взгляд на меня. Опять на эту чёртову лодку и снова чётко в мои глаза.

— Это что, для меня? — удивлённо под мои смешки от её растерянного выражения на лице.

— Конечно же нет. У меня сегодня здесь встреча с одной прекрасной дамой, а тебя я хочу попросить побыть нашим официантом на вечер. Ну, шампанское принести, фрукты обновить, — продолжаю свою линию, пока её рот слегка приоткрывается. — Приходи в себя, Вредина, я всего лишь шучу. Добро пожаловать на борт, — подталкиваю её осторожно сделать несколько шагов вперед и киваю капитану, который выглядывает из своей кабины.

Вредина всё ещё чувствует себя неуверенно. Мне приходится сдерживать смех, пока я наблюдаю за её попытками уложить всё в свою голову.

— Ни на какие плохие дела я тебя подбивать не собираюсь, — возвращаюсь к её предположению о нарушении закона. — Мы всего лишь поужинаем и покатаемся пару часов. Надеюсь, у тебя нет никакой морской болезни.

Я старался предусмотреть всё, так что даже на такой случай у меня в заднем кармане валяется блистер таблеток от укачивания. Самых действенных, если верить женщине из аптеки.

— Это очень неожиданно. И ты мог бы хоть намекнуть? — наконец, она оттаяла.

Смеётся и оттягивает свою огромную кофту, намекая на не совсем подходящий для фактически первого свидания вид. А мне, если честно, всё равно.

Любая женщина будет эффектно выглядеть в красивом платье и с замысловатой причёской на голове, а вот в простых джинсах и с забавным принтом на толстовке — исключительно особенная. Та, на которую ты захочешь смотреть, даже будь на ней из одежды потрёпанный мешок из-под картошки.

— У нас здесь никаких оливок, так что можешь есть абсолютно всё, — параллельно открываю шампанское, которое себе наливаю только ради поддержки. Пить я не собираюсь, мне ещё за руль садиться.

Не очень справедливо, но немного пьяненькая женщина становится ещё интереснее. К тому же я не буду специально её накачивать.

— Ты запомнил, — расплывается в улыбке и тянется к винограду, который начинает тихонько ощипывать. — Я ничего не знаю о морской болезни, потому что это мой первый раз. До этого передвигалась только по суше.

— В детстве угнал катер дедовский в деревне. Заблудился по итогу, весь бензин потратил и меня искали всей деревней, пока я лежал на спине и пялился в небо. Меня тогда даже не ругали, так рады были найти.

Родители об этом случае до сих пор не знают. Ребёнком я был смышленым, так что вместе с дедом и бабушкой решили ничего никому не рассказывать, потому что велик был риск всё лето просидеть в городе под домашним арестом за такие фокусы.