Я умею адекватно себя оценивать и всегда выкладываюсь на полную, чтобы мои клиенты потом не бегали по другим мастерам с истеричными глазами и просьбами сделать что-нибудь с этим убожеством.

— Обращайся. Рёбра когда добьем? Я не забыл, можешь не надеяться, — парень тут же кривится и машинально тянется рукой к левому боку. Там вообще-то не так много осталось: докрасить в паре мест, набросать теней, но он каждый раз уползал от меня в состоянии будто его били тут с особым садизмом.

— Мне иногда кажется, что тебе доставляет удовольствие это. Делать людям больно, — он шутит, а я скалюсь и щелкаю одноразовыми перчатками. Жутковатое, должно быть, выражение вышло, но получилось забавно. — Ну точно. Ты по ночам случайно не отлавливаешь с машинкой людей в парках?

— Конечно. В подвале у меня оборудование специальное, чтобы пристегивать их. Иначе они орут, дергаются. Неровно выходит, портят мне всю картинку. Ладно, о заживлении ты все знаешь. Вали уже домой, бедолага, отлеживайся. А то опять на тебя нашатырь тратить придется.

— Еще раз моя благодарность. Я всем тебя советую. Осталось только визитку выбить где-нибудь на видном месте, а то надоедает иногда.

Лестно, что тут еще сказать. Приятно, когда твои работы вызывают такой отклик.

Стас тоже заканчивает к этому моменту. У девочки-администратора сегодня выходной, так что мы сами все убираем, чтобы ей с утра завтра не бегать тут с веником перед первым клиентом, и закрываем студию.

— Так не пойдет, ну я же не ослеп. Выкладывай давай, стряслось чего? — друг всё-таки пытается докопаться до сути, а я и сам понимаю, что мне не помешает с кем-нибудь поговорить.

— А ты случайно не знаешь, как в квартире, куда ты совершенно точно не пускал посторонних, могут появиться женские труселя?

Он аж дымом давится. Глазеет на меня удивленно, качает головой, мол, ну и дела.

— Мне нужны подробности.

Пересказываю ему вкратце основное, заодно припоминаю случай, когда он просил кого-то там приютить у меня, а потом отказался.

— Не, я тогда ключи админу нашему оставил, без надобности стало. Клянусь, у меня нет привычки подкидывать бельишко в чужие спальни. Извращенец, но не настолько, — отшучивается.

— Надо будет завтра потрясти эту девочку.

— Ты только сильно на неё не рычи, а то она больно впечатлительная. Хлопнется еще в обморок. Так, ладно, я погнал, вроде за мной машина.

Дома я кормлю кошачьих представителей. Они у нас с Врединой кочуют по квартирам, теперь вот придется заботиться об их мисках. Даже специально напоминалку в телефоне ставлю, чтобы с утра новое не забыть насыпать, а то я знаю я этих пушистых тварей. Мстительные и надменные.

Как говорят: это не ты завел себе кошку, это она тебя завела в личное пользование.

Отрубаюсь я не сразу. По мне бьют знакомые ноты моей женщины, которыми пропиталась соседняя подушка.

Я абсолютно повернут на этой девочке, потому что накрываю морду лица несчастной подушкой, как дурак, и дышу.

Просто дышу.

Сегодня торжественный вечер официального запуска нашего журнала.

Я ужасно волнуюсь, и мне не помогают даже успокоительные таблетки, которые я начала принимать за пару дней до.

За эту неделю Матвея я видела всего один раз. Мельком. Ночью, когда я написала ему, что мне ужасно одиноко в своей кровати и я хочу обратно кошек, потому что их можно обнимать и они не сделают больно. Это был мой единственный порыв слабости, когда накатила такая тоска, что я в три часа ночи затеяла генеральную уборку, потому что так можно было занять себя.

И не думать.

Мы тогда договорились, что пушистых он привезет утром, но уже через сорок минут я вздрогнула от звонка.

— Хотел, чтобы ты выспалась.

— Не обязательно было… — я даже растерялась и немного смутилась. Стало стыдно, Матвей ради меня вылез из тёплой постели и тащился через половину города.

— Если уж мне ты не даешь позаботиться о тебе, то пусть хоть от этих засранцев будет какой-то толк. Спокойной ночи, малышка.

Он не знал, что до утра мне так и не удалось сомкнуть глаз, а коты были все мокрые, потому что сначала я использовала их в качестве платков, а потом мы вместе намывали и без того чистый холодильник.

Перчатки порвались, утром вылезла аллергия на руках, так что я была прям красоткой, когда появилась в офисе с краснющими глазами, руками и носом, собрав все жалостливые взгляды по пути.

— Лан, там какие-то проблемы с аппаратурой, — наша главная фея внезапно упорхнула со своим теперь уже женихом в теплые края и оставила меня за главную, так что девочки с любой проблемой бежали к бедной мне. — Я ничего не поняла.

Ланой я стала по своему желанию. Писала ранее под этим именем и решила ничего не менять.

— Какие еще проблемы? У нас уже гости собираются, час назад все нормально работало! — девочка поежилась от моего срыва, у нее задрожали губы, а я мысленно отвесила себе подзатыльник. Она ведь не виновата, что у нас техник оказался криворуким. — Прости, не бери в голову. Я просто очень нервничаю. Сейчас все исправим, а ты пока займись сценой. Сделай, пожалуйста, так, чтобы шарики висели на одном уровне, а то у меня глаз дергаться начнет.

Оказалось, что кто-то встал на провод всем весом и повредил какие-то там контакты. Пришлось быстро организовывать еще один. Чувствую, нервов за этот вечер у меня поубавится. Половина точно исчезнет. Остается лишь надеяться, что не больше.

— Как мило. Пытаешься доказать, что чего-то стоишь? — противный женский голос, который я сразу узнала.

— Лариса, — я специально назвала её полным именем, потому что знала, что её это зацепит. Эмоции скрывать она не умеет, так что перекошенные губы стали мне отрадой.

Мы стояли возле стола с закусками, и я предпочла перевести взгляд на шоколадный фонтан, потому что лицо этой мерзкой стервы вызывало желание как следует съездить по нему ладонью.

— Предпочитаю, чтобы меня называли Лорой…

— А мне плевать, что ты там предпочитаешь, — руки все еще чесались.

— Я вот одного не могу понять: тебе это нравится? Ну, знаешь, много же фетишей есть. Заводят чужие мужики? Одного тебе мало оказалось, ты их теперь по такому принципу выбираешь? — она продолжала сыпать колкостями.

— О чём ты вообще говоришь?

— Запамятовала? Двух деток уже без отца оставила, теперь ещё одного лишаешь счастья полной семьи.

— Ты напилась, я понять не могу? У нас здесь, конечно, раздают шампанское бесплатно, но это не значит что нужно опустошать бокал за бокалом. Себя же только позоришь, — Лора скривилась от моих слов и демонстративно поднесла к губам бокал с жидкими пузырьками.

— Можешь не отрицать. Я нашла женщину, у которой из-за тебя муж ушел.

Виктор развелся?

Ничего о нем не слышала с последней нашей встречи. Ни разу не возникло желание даже просто зайти к нему на страничку. В любом случае, моей вины в этом никакой.

В мыслях всплыл разговор с его женой на моей кухне, когда она бросалась обвинениями, раскладывала передо мной фотографии их детей и просила оставить Витю в покое.

Я вообще считаю, что увести мужчину нельзя. Ну, честное слово, он же не переходящий приз на поводке, который женщины-соперницы тянут каждая на свою сторону.

— Чего глазами хлопаешь? В точку я попала, да? Я не первая твоя жертва, — у меня от этих слов девушки губы сами в улыбку сложились.

Нашлась здесь жертва.

— Знаешь что? Ты все равно на этом счастье не построишь, — она вдруг дергает край своего платья и открывает мне вид на свой кричащего цвета лиф.

— И что ты хотела этим показать? — выгибаю брови.

— А ты присмотрись, — она победно ухмыляется и оттягивает довольно широкую лямочку.

Нет…

Нет, пожалуйста, нет.

Разглядываю знакомый узор на белье, замираю на месте и хватаю губами воздух. Мне как будто нож воткнули между ребер и провернули его в ране несколько раз.