— Всем поступившим выдают специальные артефакты для стабилизации, они усиливают нужный на факультете тип магии за счет подавления всех остальных сил. Поэтому, например, Кружилам надо заранее определиться со стихией, если у них она не одна.

— Какое-то однобокое образование. И почему просто не раздать вам сразу артефакты для стабильности? — заметила Светлана и улыбнулась малышке Кельде, которая, не участвуя в разговоре, успела уже куда-то сбегать и притащить ей полную миску горячей наваристой похлебки, остальным — тарелку жареных лепешек, а еще разлить всем чай. — К тому же все ведь могут выбрать одну стихию. И что, у них будут только огневики или воздушники, или как там они все называются? Ведь стихии — это как твой огонь или природные силы Олиско?

— Не будут они тратиться на бесперспективных! В академии соблюдают баланс, и первыми право выбора получают самые сильные. — Сапролейн тряхнул длинной косой челкой, падающей на глаза, в которых то вспыхивали, то замирали желтовато-оранжевые искорки. — А у нас с Олиско это не стихии, иначе мы давно бы пополнили ряды Кружил. Но вы, мадам Райская, насколько я помню, хотели эту тему обсуждать с каждым в отдельности? Думаю, это будет правильнее.

Светлана Львовна, соглашаясь с ним, кивнула.

— Да погодите вы с поступлением и прочим, — прервал их прижимистый гном. — Деньги дали, надо хоть продукты заказать, освоить, так сказать, часть капитала, чтобы обратно не отобрали, мало ли что! Жаль, что мне в город-то с вами не сходить, — расстроенно посмотрел он на Свету. — Вас там как пить дать облапошат! Торговцы народ такой, а вы еще и нездешняя.

Объяснения Светланы про сопровождающих в виде пары первокурсников Гринстен сразу отмел.

— Неизвестно, что там за бестолочи, а если еще из мелких аристократишек, так те тоже деньги считать не приучены, лишь бы только пыль в глаза пускать. — По словам гнома выходило, что по большому счету никто не заслуживает доверия, кроме него самого.

Мисс Пиктосви он с горящим взором назвал роскошной женщиной, только что не облизнулся, но в качестве оптового закупщика провианта она Гринстену тоже доверия не внушала.

Все задумались, и только Изя весело семенил по столу на курьих ножках, выпрашивая куски лепешки и беззаботно поквохтывая.

— К нам пришли, — вскинула вдруг голову Летси и отложила орехи, кончик небольшого остренького носика девушки задергался.

У Мельзитунейна и так длиннющие уши вытянулись еще больше, и даже куролапый избушек, казалось, что-то услышал или унюхал, повернувшись к дверям. Только Света, не различая ни звука, беспокойно вертела головой то к дверям, то к подопечным, пытаясь хоть что-то уловить.

— Фу-у, старый сморчок Пшечек. — Резвен чихнула и снова взялась за остатки орехов. — И чего бродит, ведь ЧСовцев среди нас даже близко нет.

— ЧС — это чинители-создатели, — пояснил для Светланы Львовны Вильент. — Создают всякие штуки полезные, артефакты, чинят все, что ломается.

— Да-да. — Света понимающе покивала. — Мне мэтр Мюль что-то рассказывал. Наверное, очень уважаемая профессия?

— Может, и уважаемая, если ты не прибабахнутый сморчок, изобретающий то, что не продается, — принялся опять ворчать гном. — Вот ежели чинитель хороший, то да. Очень выгодно! Вот туда бы можно и гному, если к починкам магия способствует! Только мне не свезло, а Кельда мало того, что не то, так еще и баба!

Чего ожидать от неизвестной личности, как-то подозрительно долго взбирающейся по лестнице, Светлана Львовна не знала, хотя все ее дружно заверили, что дряхлый преподаватель ЧС, который и лекций-то почти не читает, интересуется, как и Висказес, Изей. И его, в отличие от мэтра Мюля, избушка даже любит.

Дверь в комнату, обычно скрипевшая, на этот раз не издала ни звука. Света уставилась на вошедшего во все глаза, не понимая, почему «изгои» назвали его старым сморчком.

Мужчина был среднего роста, крепкий, с небольшой сединой в каштановых кудрявых волосах и на старика совсем не походил. Единственным, что выбивалось из образа, была походка, осторожная, медленная и чуть шаркающая. Когда он подошел, Светлана Львовна заметила еще и глаза, тусклые, выцветшие и очень много повидавшие.

— Кхе-кхе, как я понимаю, эта молодежь уже сообщила о моем… э-э-э… пожилом возрасте, — обратился к Свете нежданный гость. — Вот костюмчик пробую усовершенствовать, но не скроешь года, как ни старайся.

— Костюмчик? — Допустить мысль, что внешность — это костюм, Светлане Львовне было жутко, словно старик надел снятую с кого-то кожу.

Но все оказалось безобидно и даже интересно, как высокотехнологичное кино.

Мужчина снял с рук перчатки и расстегнул пуговицы пиджака. По его телу словно пошла сверкающая золотистая волна и смыла ненастоящее в браслеты на руках и толстый металлический ошейник, полностью закрывающий шею.

— Раньше я, деточка, таким и был, — улыбнулся Райской пожилой человек. — А теперь вот развалина. Даже голова сама не держится, и корсет носить приходится. Не берег здоровье! Магия жизнь людям продлевает и разум не застит с возрастом, а вот здоровье не сбережет. Молодым-то все думаешь — а ну его. Вот не ну!

— А вы человек? — невольно вырвалось у Светланы.

— Человек. Самый что ни на есть настоящий. Услыхал тут, как человеческая женщина в первый день своей работы махинации вскрыла, да еще заставила лепрекона раскошелиться, и знакомиться пришел. А еще помощь предложить.

Гринстен только презрительно зафыркал в бороду, а Резвен, набив рот орехами, закатила глаза, выражая свое мнение о помощи от древнего хрыча, который еле ходит.

Света же, напротив, представила, каким кладезем полезной информации может стать дедуля, и обрадовалась, только голос Вильента заставил ее немного насторожиться:

— И что вы хотели бы за помощь, мэтр Пшечек? Ведь не просто так вы вдруг решили это сделать? Раньше как-то не рвались?

— Верно, верно подметили, молодой тагон, — хитро заулыбался ЧСовец. — Интерес у меня есть, и не один. Для начала я наконец с вашей помощью смогу испытать один грандиозный артефакт! Все просил, просил у жмота Гворкенстона Бернидиктофуса, мать его лепреконью, средства на активацию, но этот скупердяй монетки любит больше, чем свои мохнатые уши!

Преподаватель закипел возмущенным чайником.

— А вы, значит, на наши денежки позарились? — тут же бойцовым петухом взвился гном. — Выманить средства на какой-то артефактишко задумали?

— Так ремонт же вам нужен? — парировал Пшечек, пристроившись у стола и кивая на вопрос Кельды про чашечку чая. — Так вот! Что, если я вам скажу, что вы тут живете не просто так и домик у вас не обычный?

— Это мы знаем, — хмуро и с подозрением заверил радостно улыбающегося пожилого человека Вильент Сапролейн. — Он сдерживает нестабильную магию, и если правила проживания не нарушены, то и стабилизирует таких магов. При чем тут ремонт?

— Знаете, да не все! — ЧСовец вытащил из-за пазухи небольшой тубус, из которого, как фокусник из шляпы, вытянул здоровенный свиток. Развернув его и любовно погладив, мэтр Пшечек показал сложный чертеж, похожий на архитектурный проект, на котором помимо планировки были нанесены схемы светящихся линий. — Это полностью самодостаточный артефакт, а у вас он еще и заряжен под завязку. Надо только материалов прикупить. Тогда, отладив нужные потоки, тут у вас хоть дворец, хоть эльфийский лес, хоть гномьи горы отгрохать можно, если умеючи.

Светлана Львовна робко подергала за рукав разошедшегося старикана и попросила:

— А просто удобное общежитие можно? С зимним садом, кухней, мастерскими и прочими удобствами, как у других.

— Будут материалы — так отчего же нельзя? — предвкушающе потер ладошки мэтр Пшечек. — Поступающих потому здесь и селят, что сами дом-то подзаряжают. Они заряжают, он сдерживает всплески, а остальным функционалом не пользуются! Артефакт-то уникальный, единственный в своем роде! Надо только все обговорить, что делать будем, и бюджет подсчитать!

При последних словах у Гринстена загорелись глаза, и он, пересев поближе к ранее нелюбимому преподавателю, достал из кармана блокнот и карандаш.