— Забирайте, мадам Райская, — махнул рукой на тележку дроу. — А мы тут поговорим про уборщиков, которые деньги получают не работая, про поставщиков-оптовиков и прочие прелести сложной финансовой работы в нашем учебном заведении.

Вспомнив наставление Тионелии, Светочка к деньгам даже не подошла, а провела своим кулоном над подписанными бланками, лежащими на столе. Денежки исчезли, как будто их корова языком слизнула, а старый лепрекон так скрипнул зубами, что непонятно, как они у него не раскрошились.

— Идите, Райская, идите, — указал на дверь одобрительно усмехнувшийся Мафука. — У вас дел много, подопечные ждут. И не забудьте, что ваши расходы и достижения я проверю лично.

Светлана торопливо, с облегчением выскочила из кабинета и, решив, что дома всегда безопаснее, даже если тот временный, двинулась по коридору второго этажа в надежде встретить кого-то более адекватного и найти выход наружу, чтобы попасть в свое общежитие.

В свое общежитие Светлана Львовна, как ни странно, добралась без проблем. В одном из пустых коридоров выловила смешливую чернявую девчушку, и та, постоянно подхихикивая, вывела ее к центральному входу, а в случае Светланы — к выходу наружу. Парк она проскочила быстрым шагом, поскольку подвесочка на шее была тепленькой, потому Райской казалось, что мешки с деньгами, исчезнувшие из тележки, вот-вот вывалятся из этого кусочка металла и посыплются на брусчатку дорожки, подминая торчащие между камешков желто-зеленые травинки.

Дверь домика «изгоев», скрипнув несмазанными петлями, отворилась легко, и из красок яркой звенящей осени Светлана Львовна шагнула в затхлое нутро давно не ремонтированного и заброшенного всеми хозяйственниками домика.

— Ничего, бедолажка, — погладила она облезлый косяк, когда-то сверкавший темно-шоколадным лаком, от которого остались куски, чудом цепляющиеся за дерево. — Вымоем тебя, почистим, подремонтируем, и будешь лучше всех в этой академии, самым красивым!

Сверху по лестнице легкими шагами сбежал Мельзитунейн.

— Мадам Райская, мы вас уже потеряли! Продукты получили вместо еды и поняли, что от вас, потому что на котелке с... э-э-э... Там записка была. — Эльф сделал неопределенный жест рукой. — А тут я услышал, ну, не только я... ваш голос. Идемте скорее. Вам обед оставили. Кельда сварила.

Кончики длинных бледных ушей, торчащих из прически, немного порозовели, что Света умудрилась заметить даже в отвратительном освещении холла.

— Пойдемте. У меня куча новостей. Вроде хороших, но это если справимся, — поднимаясь по лестнице, намекнула она, отчего эльф только задумчиво прищурил свои раскосые глаза и, смешно наморщив нос, зашевелил губами, видимо пытаясь угадать, что их ждет.

Картинка в классе-столовой вызвала чувство дежавю. Все сидят за столом, и едой даже не пахнет. Посреди стола стоит знакомый котелок; Резвен звонко щелкает орешки из кулька; Гринстен, стиснув бороду в кулаке, что-то яростным шепотом доказывает Кельде; Олиско меланхолично почесывает пальцем соломенную крышу куролапой избушки, а Вильент Сапролейн зачем-то задумчиво размазывает ложкой по блюдечку немного смеси из котелка.

На молочно-белую клейкую субстанцию у Светланы Львовны были далекоидущие планы, поэтому она незамедлительно подала голос, строго заметив:

— Вот просила же не трогать котелок! Это тренировочный материал для поступления Мельзитунейна!

— Для меня? — Раскосые, хоть и большие, глаза ушастого эльфа, обычно похожего на накрашенного азиата, вдруг стали почти анимешно круглыми. Света даже не знала, что он так умеет.

— Конечно! Тебя же интересовали всякие модные земные штучки, вот будем экспериментировать! — Летящей походкой довольной собой особы она подошла к столу.

— А мы, значит, только сырые овощи получили и прочее. — Хмурый ворчливый гном опять недовольно сверлил женщину взглядом. — Сама вон довольная, небось съедешь куда получше и питаться будешь в академической столовке.

Сестра напрасно дергала его за рукав плотной рубахи из темно-синей ткани.

— Вы его простите, мадам Райская. — Кельда старалась сгладить ситуацию. — Он просто надеялся, ну вот и...

— Правильно надеялся. — Светлане Львовне было обидно, но «изгоев» тоже можно было понять. — Новостей у меня много, и они, думаю, хорошие! А раз заговорили о питании и жилье, то с этого и начнем!

— Меня устраивает! — Хруст ореховой скорлупы подтвердил слова Резвен. — Если сможешь доставать мне орехи, то все остальное не так и важно, кроме поступления! Поступить я хочу, но вот с мерзким месивом пусть наш модник тренируется, мне что-нибудь другое, если есть варианты!

Светлана, улыбаясь, достала из-за ворота цепочку, на которой мерцал в тусклом свете металлический тепленький прямоугольничек.

— Надеюсь, вы будете не против, но я все взяла деньгами! Вообще все!

При слове «деньги» Гринстен подскочил как резиновый мячик, торопливо обежал стол и прямо-таки прилип взглядом к несчастной металлической финтифлюшке.

— Деньгами? Э-э-э… — сипло и полузадушенно от наплыва эмоций повторил он. — Сколько? Сколько и на что? Бумаги какие? Что потребовали?

— Бумаги подписали, дали на все. И кстати, на питание я тоже взяла деньги. — Светлана Львовна виновато взглянула на Кельду. — Я буду помогать готовить! Просто там на кухне такое произошло!

Но рассказать про рыбожаба ей не дал трясущийся от эмоций гном.

— На все, что я писал? И еще на продукты? И на ремонт тоже дали? А уборщики? — Он дергал уже порядком встрепанную бороду, по побагровевшему лицу стекали струйки пота, а глаза не отрывались от Светиного кулончика.

— Да, уважаемый мистер Фрок! И вам, как самому подкованному в этом деле, придется помогать мне вести учет расходов и составлять отчеты! А еще...

Грохот от падения весьма массивного, хоть и невысокого гномьего тела был знатный.

— Это он от счастья! — пискнула Кельда, подбегая к брату. — Он теперь бесконечно будет считать и выгадывать! И писать! Такую бухгалтерию заведет, что никто придраться не сможет. Только деньги ему не отдавайте, а то не допроситесь!

Светлана Львовна вспомнила дядюшку Гво и пришла к выводу, что еще одной встречи с Мафукой ради выбивания денег, на этот раз из гнома, она совсем не жаждет.

Пока гнома приводили в чувство, Вильент, оставивший попытки понять смысл клейкой жижи, заинтересовался, как Светлана этого добилась и нет ли в чем подвоха.

Так как многого Светлана Львовна сама не понимала, то предложила просто рассказать всем о своих сегодняшних приключениях и странных, непонятно, полезных или нет, знакомствах.

— Что ж, — подвел итог негласный лидер Светиных подопечных, — теперь давайте решать, как будем обеспечивать быт и, самое интересное, будем ли пытаться выиграть эти соревнования у поступивших умников.

— Щелкнуть зазнаек по носу — это хорошо бы. — Гринстен уже пришел в себя, и только постоянное шевеление пальцами, как будто он перебирает монетки, выдавало его настоящие чувства. — Вопрос — как? Что мы вместе такого сможем, что они не сумеют?! К тому же если с едой как-то понятно — закажет продукты мадам Райская, потом сготовим что получится, а уборка-то? Да и ремонт опять же...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он поскреб пятерней бороду, в который раз превратив ее в лохматый веник.

— Я ж когда просил в бумаге, то думал — пришлют работников с материалами, а тут вон оно как! Может, и неплохо, но это же не флигелек в одну комнатку делать. Да и не пустят к нам сюда работников, мы же маги нестабильные. Нам даже за порог до приема в академию запрещено выходить! — Гном насупился так, что глаз его под мохнатыми бровями стало совсем не видно.

— А что изменится, если поступите? — заинтересовалась Светлана Львовна. — Разом ведь магия в вас не стабилизируется?

Гринстен лишь криво усмехнулся в ответ, а ответил женщине Вильент, отзеркалив кривую ухмылку гнома: