За ним, певуче и эмоционально выражаясь на незнакомом Свете языке, побежал Мельзитунейн. Она попыталась кинуться следом на подкашивающихся ногах, держась за севшее, запершившее горло. Видимо, выдала во время визга какую-то ноту, достойную Витаса, когда представила летящие во все стороны бревнышки от лопнувшего Изи и горе Олиско.

Когда Света появилась в дверях столовой, там были уже все «изгои». Олиско, ругая оправдывающегося эльфа, тоже как-то магичила, отчего верещащего, как ощипанный петух, избенка косило и кривило. Хлопали ставни, лесенка с крылечка свернулась в рульку, солома на крыше то покрывалась цветочками, то темнела и начинала вонять, как сопревшая.

Остальные молча окружили их и не лезли. Кельда всхлипывала.

Голос мэтра Пшечека, шаркающих шагов которого сквозь вопли Изи, Эрионаля и Олиско никто не расслышал, раздался в помещении как нельзя вовремя.

— Олиско, не помогайте, так ничего не выйдет! Лучше стабилизируйте своего питомца! А вы, Мельзитунейн, не будьте таким кретином! Я прекрасно вижу попытки воздействия на предмет изнутри, а надо на весь нестабильный объект! Увеличивайте, пока хозяйка держит основную матрицу этого магического недоразумения!

При такой профессиональной помощи команда спасателей, конечно, справилась с задачей, только вот всеобщий разбалованный любимец теперь был размером с небольшую баньку и подпирал трубой, слава богу, достаточно высокий потолок.

Эрионаля никто не успел остановить. Эльф, помня о проглоченной типсе, рванулся к крылечку и, дернув ручку двери на себя, заскочил внутрь избушки на курьих ножках.

Изя от неожиданности икнул и почесал бревенчатое пузо здоровенной лапищей с внушительными когтями. Ставеньки захлопали в недоумении, словно прислушиваясь, трубу чуть скосило набок.

— Ща переварит нашего лопоухого, — послышался тихий шепот Гринстена.

Разъяренная Олиско — Светлана Львовна никогда не видела меланхоличную и добродушную дриаду в таком гневе, — дав подзатыльник гному, влетела в домик следом за ушастым мародером.

Раздался грохот, и Мельзитунейн колобком выкатился обратно, весь заляпанный беловатой кашицей. Насупившись, он встал, потер ушибленный зад и выдал Свете печальное: «Переварил заготовку, поганец», после чего поплелся на выход — вероятно, отмываться и приводить себя в порядок.

Олиско вышла на крылечко избушки чистая, но крайне недовольная, держа в руках увесистый ухват.

— Где этот ушастый паразит?! Кто теперь тут прибирать все будет? А обратно уменьшить? Натворил с моим малюткой дел и удрал!

— Этот твой, — заворчал как всегда рациональный и прижимистый гном, — небось сам что-то натворил, и теперь вот! Как мы эту тушу прокормим и где оно теперь жить будет?

— Так-то, конечно, Изя очень неожиданно появился, — пришлось подтвердить Светлане Львовне хриплым шепотом, голос все же сел. — Как раз во время эксперимента по увеличению. В общем, он этот увеличивающийся образец и съел.

— Вот! А я говорила, что воспитывать уже поздно! Только жесткая дрессировка! — тут же вставила свои пять копеек Летси.

На что дриада вконец разозлилась и затрясла в сторону всей компании ухватом, как боевым копьем.

— Экспериментаторы! Для экспериментов есть лаборатории и еще двери, которые закрывают, если делают что-то небезопасное для окружающих! — оправдывала она свою избушку.

— А за питомцами следят! — не остался в долгу гном. — И не позволяют им бродить без присмотра!

Ссора уже грозила перерасти в маленькую войнушку, но тут…

— Замолчали все!

Как бы до этого ни называли пожилого человека, старым сморчком или развалиной, в данный момент мэтр Пшечек таковым не выглядел. Сейчас все разом почувствовали силу его магии, которая, казалось, придавила их, как рука — непослушного котенка, и заставила подчиниться.

А сам мэтр прошелся вокруг домика, пощупал бревнышки и усмехнулся.

— Пока надо так оставить, а потом еще с размерами помагичить! Если структура сохранит пластичность, то он сможет уменьшаться и увеличиваться. Конечно, не бесконечно. Насчет питания тоже вопрос надо продумать, а пока вы, Олиско, его магией подпитывайте. Можно изнутри посмотреть? — Маг требовательно взглянул на хозяйку, и та отказать не смогла.

— Все ясно! Есть печка — значит, надо топить. — Преподаватель ЧС, побывав в избушке на курьих ножках, довольно потер руки. — Дровами я вас обеспечу. Мне самому интересно, что из этого выйдет. И кстати! Думаю, если что, я смогу вас к себе на факультет взять, но только парой, так что помиритесь! Поодиночке вы на ЧС не интересны, — совершенно беспардонно заявил он. — А жить? Пусть пока ваша сараюшка на заднем дворе постоит. Огородим вам дворик, заодно сами сможете выходить и топить ее, не в общежитии же. Задымите все. Сейчас проход расширю.

Похоже, Изя и совмещение способностей эльфа и дриады всерьез Пшечека заинтересовали, раз он решил огородить часть территории у террасы, чтобы Светины подопечные могли теперь гулять на улице. Как объяснял до этого Мельзитунейн, на террасу они никогда не выходили, это было запрещено правилами безопасности.

Слова с делом у пожилого ЧСника не расходились. Покопавшись в карманах, он достал какие-то неизвестные Светлане Львовне инструменты и что-то начал приделывать сперва к входной двери на террасу, а потом, выйдя, и по бокам этой самой террасы.

Как все изменилось, Райская не смогла уследить, но стеклянная дверь вдруг раздвинулась на всю стену столовой, заменив ее. В середине оказалось большое скользящее полотно в прочной металлической рамке по размерам домика.

От краев террасы, как щупальца, в стороны рванули гигантские древесные побеги, и приличный кусок территории около их общежития оказался огорожен плотным четырехметровым заборчиком а-ля плетень. Вид, конечно, с террасы стал неказистым, но это, несомненно, компенсировалось наличием кусочка «своей территории».

Олиско, все еще не сильно довольная, как владелица плохо помытой на мойке машинки, выехала на своем домике осваивать новую территорию.

С появлением этого придомового участка все «изгои» решили начать пользоваться столовой и кухней. Ведь готовить тоже теперь предстояло самим.

Поэтому вечер прошел за отмыванием помещений, разбором мебели, которая еще могла послужить, не грозя развалиться, приготовлением ужина и прочими бытовыми делами.

В кровать свою Светлана Львовна рухнула просто без сил, и снилось ей, как она командует избушкой, почему-то требуя: «Зарывайсь!»

Из избушки высовывается и вопит Олиско, а на голове у дриады вместо привычной клумбочки платок, повязанный так, чтобы узелок был на лбу, а кончики торчали, как заячьи ушки.

Проснулась Светлана оттого, что за окном на повышенных тонах выясняли отношения Летси и Олиско.

Райской как-то не довелось до сих пор проверить, куда выходят ее окна, и вот теперь это получилось. Окна находились на втором этаже чуть сбоку от нижней террасы, и новый огороженный дворик для прогулок было прекрасно видно.

— Ты чему его учишь?! Чему? — Мелодичный, но сейчас очень громкий голос дриады был полон негодования. — Его и так все время ругают, а теперь вот с тебя взял пример!

Изя самозабвенно рыл лапами землю где попало, и зеленый ковер травы был усеян неопрятными земляными холмиками, похожими на кротовые кучи. Только у самого забора темнела аккуратная полоса хорошо перекопанной земли.

Резвен, вся перепачканная в грязи, огрызалась в ответ с недовольной миной, даже не пытаясь отряхнуться:

— Кельда просила сделать пару грядок. Ты же сама обещала ей попробовать вырастить овощи, если мадам Райская купит семена!

Пытаясь вспомнить, говорили ли вчера что-то про семена, Света потерла виски и вдруг удивленно охнула. Она прекрасно видела обеих девушек, а очки остались лежать на сиденье стула, стоящего у кровати!

— Смялана! — прозвучало уже почти привычное за спиной.

Поскольку Светлана Львовна еще с вечера запаслась чем-то вроде халатика (безразмерную хламиду без застежек, но с пояском она решила считать халатиком), то у окна она стояла во вполне приличном виде и развернулась к креслу с сидящим в нем рыжим упитанным котом с королевским достоинством.