Светлана же считала совсем иначе, а еще у нее сразу появилась гениальная идея. Только вот необходимо было уточнить одну деталь.

— А питомцев брать с собой не запрещено? — поинтересовалась она, облокотившись на подоконник, и так аппетитно хрустнула поджаристой корочкой плюшки, что хрюкотавристый мэтр, глядя на это снизу вверх, шумно сглотнул слюну.

Оживившийся от вопроса женщины Пшечек окинул взглядом Изю, покачивающегося на мощных голенастых лапах с немаленькими когтями, и, сложив в уме два и два, довольно захихикал.

— Точно не запрещено, а значит, можно! Казначея удар хватит, он ведь против вас поставил, и не только он. Питомца-то больше никто не видел, а старику Гво даже в голову не пришло...

— Да никому не пришло, мадам Райская. — Скаля клыки под наморщившимся пятачком, радостно улыбался тоже, видимо, поставивший на «изгоев» мэтр Мюль. — Только там ведь еще магические препятствия, и сражаться придется, а не просто пробежать до финиша. Хотя, думаю, и это вы как-нибудь нестандартно решите.

И это, и все остальное Светлана Львовна собиралась решать немного погодя, когда вернутся ее подопечные. А пока женщина с молчаливого одобрения Изи прихватила плетушку с выпечкой и покинула свое ночное пристанище, не забыв забрать с собой грязную тряпочку, бывшую когда-то вполне добротным гномьим пончо.

Пригласив двух мэтров на чай, она завела за столом разговор о преображении особнячка, служившего «изгоям» общежитием.

— Думаю, начать стоит с этой столовой, раз уж мы теперь тут питаемся, — подперев кулачком щеку, рассуждала она, наблюдая, как оба мужчины с удовольствием жуют еще теплую сдобу. — Еще неплохо бы зал с самим артефактом привести в порядок и террасу вот эту нашу тоже. Пока стоят осенние, но относительно теплые и солнечные деньки, чтобы можно было посидеть в кресле с пледом и кружечкой горячего кофейку или чая с лимоном и медом.

— А не лучше ли начать с общего фасада? — Август Пшечек откусывал большие куски плюшки и, торопливо жуя, проглатывал, чтобы успеть высказать свое мнение. — Так сразу будет видно, что ремонт начат и артефакт работает!

Мэтр Висказес, несмотря на кабанье рыло, наоборот, ел аккуратно. Он отщипывал небольшие кусочки и клал их в рот, чтобы потом тщательно прожевать, запить глотком горячего чая и, обдумав в это время какую-нибудь мысль, рассудительно ответить или возразить.

Вот и сейчас он не поддержал коллегу.

— Зачем раскрывать всем сразу свои секреты и порождать преждевременную зависть? Это можно сделать потом, когда станет очевиден положительный итог соревнований. К тому же сил мадам Райской на такой объем может сразу не хватить, а кусками, возможно, это делать не стоит.

Светлана задумчиво покивала, тоже отпив глоточек чайку, и высказала вслух мысль, не дававшую ей покоя:

— А что за силы забирает у меня этот артефакт? Я ведь не маг. И почему я?

— Предположительно, — важно вздернул указательный палец к потолку ЧСник, — это здание настроено на жизненные силы, поскольку вы не маг, а у вас их после травмы, к сожалению, было маловато.

— Кстати, как вы себя чувствуете? — сообразили наконец поинтересоваться твердолобые мужи от науки.

— Думаю, что лучше, чем выгляжу, — отмахнулась от напускной заботы Светлана, понимая, что этих двоих интересует артефакт и победа ее воспитанников в соревнованиях, а ее самочувствие — лишь настолько, насколько она может все это обеспечивать. — А про жизненные силы хотелось бы поподробнее! Это я так умереть могу или стану высушенной, как мумия, старушенцией?

Пшечек аж плюшкой поперхнулся, закашлялся и всполошенно замахал руками, брызнув изо рта на стол размокшим крошевом от мощного хлопка по спине. Рука у мэтра Мюля была тяжелая, как лопата, и приложил он ЧСника от души, чтобы объяснял нормально и не пугал ничего не смыслящую в артефактах женщину.

— Надо же, — отойдя от дружеского хлопка и запив кашель, высказался Август. Он косился на хрюкотавра и не рисковал взять очередную завитушечку, манящую румяным бочком с крупинками сахара, — как вы странно все интерпретируете. У вас с артефактом установился своеобразный симбиоз! Обмен, так сказать, энергиями с последующим их преобразованием из-за того, что вы не маг! Просто организм у вас, мадам Райская, не привык к таким большим дозам возвращаемой вам энергии магического толка, к этому добавилась ваша травма с сопутствующими обстоятельствами. Кстати, как вы так быстро все усвоили? Мне казалось, как минимум пару дней вам будет не очень хорошо.

Пшечек тряхнул каштановыми кудрями своего молодящегося костюмированного облика и подозрительно уставился на Светлану Львовну, пытаясь найти разгадку.

— Мне даже кажется, вы посвежели и помолодели...

— То есть раньше я была старой и подтухшей?! — нахмурилась Света, пытаясь своим возмущением увести разговор в сторону от Изи. Ей почему-то очень не хотелось, чтобы Пшечек обо всем догадался. Уж очень он назойливо везде лез со своими экспериментами, не думая о последствиях для окружающих. Ее вон не предупредил ни про жизненные силы, ни про накачивание магической энергией, которая могла быть не принята организмом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что вы, что вы! — Мужчина тут же смутился, и его глазки стыдливо забегали из стороны в сторону. — Я совсем не это имел в виду. Просто сегодня вы особенно хороши! А еще ваша подопечная Кельда Фрок просила напомнить про каталоги с одеждой! — тоже пытаясь перевести стрелки, как мог выкрутился он. Пшечек полагал, что все женщины обожают покупки, и рассчитывал, что Светлана Львовна кинется в спешке листать пухлые журналы, стремясь пополнить скудный гардероб.

Но она его ожиданий не оправдала.

— Никуда они не денутся, — отмахнулась странная мадам и, встав из-за стола, сообщила, что намерена заняться сейчас как минимум столовой. — Ребятки придут голодные, и надо будет накормить их в нормальных условиях, а не в таких.

Светлана ткнула пальцем в углы потолка, где виднелись пятна копоти. Как она поняла, Вильент там выжигал плесень.

— Сейчас только с Изечкой про обед посоветуюсь, а то сама могу и не успеть все одновременно.

— Если вы не против, то я мог бы помочь вашему бревенчатому приятелю, — неожиданно вызвался Висказес. — Очень мне интересно, как он это делает.

Искорки в глазах мэтра при всем его добродушии у Светланы Львовны доверия не вызывали. Кроме того, оставаться один на один с фанатичным экспериментатором Пшечеком ей тоже не хотелось. Поэтому Райская отговорилась тем, что без Олиско не может дать мэтру разрешение на такие действия.

В итоге все, что смогла сделать Света, пока ее опять не накрыло тошнотой от потери сил и вливания плохо переносимой магической энергии, это столовая и пара кресел-качалок на террасе.

Вернувшиеся подопечные застали за накрытым столом в обновленной столовой двух спорящих между собой мэтров и одну очень уставшую женщину с тусклым замученным взглядом. Она никак не хотела уходить до их прихода, несмотря на то что Изя призывно курлыкал, заглядывая через стеклянные двери.

— О-о-о! — Мельзитунейн с интересом разглядывал висевшие на стене картины.

Не желая придумывать какие-то обои, Светлана Львовна обошлась декоративной штукатуркой с интересной текстурой и, недолго думая, украсила ее интерьерными картинами в технике наливного акрила с золотой поталью, чтобы и гному не к чему было придраться. И Гринстен, кстати, оценил, потому как даже не задержался у накрытого стола, что для него было немыслимо.

— Да чтоб я гор никогда не видел! — Гном буквально впился взглядом в изумрудные разводы с золотистыми вкраплениями потали. — Это так же прекрасно, как только что расколотая жеода! Вот это настоящее искусство, а не всякая там мазня с цветочками и ручейками. Учись, ушастый, это больших денег стоить будет, а возможно, не только это!

Он цепко огляделся вокруг, жадно пересчитывая в голове изменения в звонкую монетку, и, причмокивая губами, представил себе всю прелесть составленного отчета, к которому не сможет подкопаться казначей академии. При этом Гринстен еще не забывал спорить с эльфом о художественной ценности полотен.