— Вот видишь, Милдора, это чудит артефакт, попавший в их общежитие. — Ректор изо всех сил пытался убедить хранительницу. — Они даже магией своей не владеют в полной мере, а мадам Райская и иергон Швиусвис вообще не маги. Это просто случайность, и ты могла бы закрыть на это глаза и отпустить их обратно.

— Не всегда случайность не имеет последствий, а цепочка таких совпадений — это уже закономерность и, возможно, знак провидения. — Сфинкс улегся на песок и прикрыл глаза, погрузившись в раздумья.

Гринстен, не особо вникая в происходящее, прослушал половину сказанного, но въедливый ум финансиста с рождения выловил ключевые моменты.

— А чего это иергон без магии? Поступил же к НЗшникам с каким-то там даром маскировки. И откуда все это знает тот усатый тип? Кто это вообще? А что за дырки, которые надо латать? И если Изя не порвал какие-то мировые тряпки, то мы совсем не при делах! У нас там трактирчик без присмотра конкурсный, и мясо не все дожарено, а еще лепрекон приплюсует все по бумагам к академической собственности, и ничего мы не докажем потом.

Бородач помрачнел и яростно подергал себя за бороду, отчаянно ворча:

— Точно приберет старый прохиндей и скажет, что мы не выиграли ничего, а что на территории академии — это собственность академии.

Аджарас достал из кармана пиджака плотный кожаный футляр, открыл и вытащил несколько листов совершенно сухой бумаги. Над бумагой маг просто провел руками, заставив хранительницу приоткрыть один глаз и раздраженно на него покоситься. Видимо, творимая магия отвлекала и мешала ей думать.

— Вот. — По щелчку пальцев исписанные листы переместились в сферы прямо в руки Светиных подопечных, а сама она сочла нужным пояснить:

— Это ректор академии Аджарас… м-м-м... дальше я не помню.

— Аджарас Мендейнос ус Баренд. Эта темпераментная дама, — ректор показал на женщину-львицу, — хранительница межмировых переходов Милдоресида ар Хортедиус Леу. Бумаги, которые вы получили, подтверждают ваше право собственности на разработанный проект и магически заверены мной. Вдобавок я вынес решение о вашем прохождении этого конкурсного этапа вне зависимости от результатов судейства комиссии. У меня есть такое право. — Довольный маг приосанился и, ожидая благодарностей, подкрутил усы, одновременно подсушив их и возвращая им прежний вид а-ля Сальвадор Дали.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вы пропали очень давно, — решил ответить за всех Вильент, вертя в руках полученный документ. — Даже если эта ваша бумага может нам помочь, то мы-то здесь, а наша судьба пока не очень ясна. Как я понял, она в руках хранительницы.

— А этот пронырливый сиреневый иергон? — Гном все никак не желал успокоиться. — Где его магия? Как он поступил-то?

— Меня больше интересует зачем. — Летси меланхолично разлеглась в висящей сфере и колупала упругую стенку отросшим когтем. — Зачем иергону вообще поступать в магическую академию и чему-то учиться?

— Ну… — Швиусвис пожал плечами. — У нас не такая большая территория для жизни, и хоть соседи к нам не лезут, но магия вытягивается на их земли из наших владений. Не знаю, происходит это намеренно или случайно. Чтобы понять, надо разбираться в происходящем, но никто в племени иергонов в этом не сведущ. Спросить — значит показать свою уязвимость. Без магии истощается земля, пересыхают источники, в лесах стали короче урожайные сезоны... — Обезьянье личико иергона выражало глубокую печаль. — А я все равно не мог там жить, у меня аллергия на определенное растение. Вот и подался в академию, выдав смену цвета от аллергии за магию маскировки. Думал, за первый курс смогу узнать про нужное воздействие магии, а заодно средство от своего недуга найду.

Ректор ус Баренд обошел иергона по кругу и осторожно, словно гладя воздух вокруг сидящей худой фигурки в мокром белом комбинезоне, попытался что-то наколдовать. Последствия были странными. Усы ректора превратились в два пушистых наэлектризованных помпона, волосы на голове встали дыбом, а одежда моментально просохла. Досталось и сидящей рядом Светлане Львовне. Правда, не так сильно, чтобы испортить ей прическу и совсем просушить, но женщине стало значительно комфортнее.

— Аджарас! — прозвучало у мага за спиной тихое, но грозное рычание хозяйки этого места. — Еще одно магическое действие — и я посчитаю это достаточным для применения оков. Тебе-то уж прекрасно известно о магическом балансе, особенно в этом месте! Знаете, детишки, почему ваш ректор, несмотря на свою силу, не смог вернуться? Потому что он решил тут помагичить и нарушил равновесие, за что заслужил оковы, выпивающие магию, чтобы нивелировать содеянное. Ну а потом не придумал ничего лучше, чем поторговаться со мной. — Она рассмеялась. — Любой пожизненный страж хочет всегда одного: свободы! Хотя бы ненадолго. Но заменить меня нельзя, если только заблокировать на время все возможные межмировые магические переходы. А это требует очень, очень много магической энергии и опять же нарушит равновесие! Для баланса нужного мне количества магии тут нет, и Аджарас находится здесь как якорь своего мира, откуда магия поступает, как только ее у кого-то блокируют.

В чем-то Светлана Милдоресиду понимала: работать без отпуска своеобразным таможенником, вылавливая нелегалов, — та еще работенка. К тому же эти «дыры», которые ушлые маги-путешественники проделывают, чтобы попасть куда-нибудь, не зная правил перемещения.

— Вот бы как-то перегородить им все что можно, а в нужных местах поставить таможню, — размечталась она. — Такую, чтобы за проход брали магией. И чтобы взяток не брали! — Света вспомнила о земных реалиях и коррупции чиновников подобных служб.

Самое интересное, что, сама того не замечая, мечтала она вслух, а поняла это только тогда, когда прямо перед ее носом возник восточный лик прекрасной женщины-сфинкса.

— Нет такого мага, который бы не захотел стать сильнее и не присвоил бы чужую магию, а кроме магов, никто с подобной ролью не справится, ибо нечего будет противопоставить магической энергии. Да и невозможно опутать барьерами все мироздание. Только закрыть совсем.

Тонкий сиреневый палец робко потрогал крупные перья на крыльях песочного цвета.

— А если этих… тахкамошников будет много? Таких, как я? — Длиннорукий и нескладный, когда просто стоял, иергон вопросительно смотрел на хранительницу пуговками глазок. — На нас магия не действует почти совсем, а тут даже вот так получается. Швиусвис обернулся на ректора, пытающегося вытянуть нормальные усы из получившихся помпонов.

Милдоресида задумалась, но в этот раз ненадолго. Шелест и скрип заставили всех подскочить на месте.

Из воды взметнулось, разрастаясь и охватывая весь оазис, древесное моро, сферы лопнули, уронив на песок «изгоев», а бедного Изю буквально вырвало через дверцу ворохом кустиков. По песку закрутился десяток юных моро, пока похожих на перекати-поле.

— Да растудыть кирку мне в зад! — эмоционально выразил всеобщее мнение Гринстен, шмякнувшись на пляж и сведенными в кучку глазами разглядывая чудо-растения.

Каждый кустик, словно кукла, имел лицо-циферблат со стрелочками, на груди болтался маятник, а «во лбу» торчала дверца, рождая смутные надежды на появление кукушки.

Что все это значило и откуда взялось, было непонятно, а потом все словно завязли в киселе, исчезли звуки, остановилось движение, у Светланы Львовны сдавило виски. Казалось, что ее сейчас раздавит что-то древнее, как вселенная, и неумолимо могущественное.

Миг — и в уши снова ворвался шум.

— Благодарю тебя, дедушка Время! — разнеслось по всему мирозданию громогласное урчание сфинкса. Карие глаза на лице хранительницы поменяли цвет на ярко-синий, светящийся и слепящий, как автомобильные фары.

Бьющие из них лучи накрыли всех моро, и Милдоресида исчезла вместе с псевдоразумной растительностью в неизвестном направлении.

Перед изумленным таким поворотом Аджарасом упал черный ключ, а на запястьях иергона появились сияющие лазурные браслеты с вязью рун на непонятном Светлане языке.