— Я сюда не укреплять дух и тело самоистязанием приехал, — скрестив руки на груди, повернулся к воротам. — Мне кажется, что они над всем миром издеваются, обучая в таком месте мастеров. Тонко, изящно и извращенно, дескать, смотрите, мы в тех же условиях, сами страдаем. Они эту школу не могли организовать в крупном городе? Где есть канализация, душ, прачечная. Какого лешего они здесь людей мучают по несколько лет? Пусть мне лапшу на уши не вешают, я знаю, что такое обучаться в монастыре. И знаю, что такое сосредоточиться на практике, отрешившись от окружающего мира.

Ждать пришлось не пять минут, а все двадцать. В итоге Сяочжэй появилась в компании младшей сестры, несшей за плечами два небольших рюкзака. За ними семенил старший монах, пытаясь что-то сказать, но добраться до принцесс ему мешала парочка телохранителей. Один из них побежал к воротам, довольно легко для его комплекции сбросив засов. Затем он красиво распахнул створки, словно выпуская нас из сырых подземелий на райские просторы. Монастырь мы покидали с разными чувствами, Алена с облегчением, Таша с радостью, Сяочжэй хмуро, а Чжэнь с удивлением на лице, не понимая, что происходит и почему мы так скоро уезжаем. По лицам мастеров и Анны Юрьевны сложно понять, что они думают.

Старший из мастеров приладил на спину знакомое самодельное кресло, куда важно забралась Сяочжэй. И так как шли они впереди, меня всю дорогу сверлили взглядом. Мне показалось, что она ни на минуту не выпускала меня из поля зрения. Чтобы уж совсем испортить настроение, начался моросящий дождик, принесший с собой ледяной ветер. И без того я чувствовал себя сухофруктом, но пришлось немного напрячься, чтобы создать над нами зонтик. Вышел он небольшим, поэтому девчонкам пришлось жаться ко мне, а на узкой тропинке это жутко неудобно. До Сяочжэй дождь вообще не доставал, испаряясь еще на подлете. Это было не огненное умение, а электрическое. Я с таким не сталкивался никогда. Время от времени над их головами проскальзывали крошечные разряды и слышался характерный треск.

Троица монахов в этот раз шла медленно, подстраиваясь под наш темп. Мне показалось, что они выбрали другую тропу, чтобы вернуться в горную деревню, но я мог ошибаться. Сам спуск занял часа четыре, за которые мы успели промокнуть и изрядно замерзнуть. Можно не говорить, какое облегчение у девушек вызвали внезапно показавшиеся дома. Я же обратил внимание на два больших шестиместных внедорожника песчаного цвета. На каждом установлена высокая антенна. Нас ждали, а значит в монастыре все же была связь с внешним миром.

До аэропорта добрались с большим комфортом. Ташу даже сморило в теплом салоне. Плохо, что за всю дорогу обычно жизнерадостная и неугомонная девушка не произнесла ни слова. Да и сон у нее вышел неспокойным, словно всю дорогу снились кошмары. И дождь, как назло, иссяк, едва мы выехали из горного района в долину. Небо прояснилось, радуя нас теплым солнцем.

То, что аэропортом пользовались нечасто, было видно по отсутствию самолетов и пассажиров. В большом здании ни магазинов, ни торговых автоматов. Нашелся один киоск, в котором отсутствовал продавец, но торговали в нем прессой, журналами и всякими сувенирам и безделушками. Здание могло бы показаться заброшенным, но на входе мы встретили пару уборщиков, беседующих с девушкой в национальном костюме. Затем нашли администратора, который проводил в столовую для персонала, так как кафе и ресторанов в здании предусмотрено не было. Как и выбора блюд в столовой. Нам подали набор дня, состоящий из жирного супа, каши с маслом и хлеба. Выбрать можно было только горячие напитки, чай в пакетиках или растворимый кофе. Пока находили общий язык с работниками столовой, Сяочжэй распорядилась сдвинуть столы, чтобы мы могли пообедать одной компанией.

— Когда следующий рейс Тибет-Москва? — спросил я у Сяочжэй, после того, как все сели за стол. Она заняла место напротив, посадив сестру справа от себя.

— Мой самолет сейчас у нашего старшего брата, — сказала она. — Он отправился в Канаду и несколько дней будет занят. Я попросила сестру Мей помочь, но придется подождать. Наш дом здесь недалеко, мы приглашаем погостить вас пару дней. Нет, ждать день на улице не придется, — опередила она меня, словно мысли прочла.

Хотелось сказать, что мы подождем в аэропорту и поспим в зале ожидания. Так сильно задумался, что немного затянул с ответом.

— Хорошо, — в итоге согласился я, думая, что вряд ли принцессы живут в такой же дыре, как монастырь. Не вижу смысла зря упрямиться. Даже если сейчас свяжусь с родными, попрошу заказать для нас самолет, пока они все устроят, пока согласуют, пройдет та же пара дней. Только с меньшем комфортом и обидой со стороны Сяочжэй. Вот не знаю почему, но не хочется портить с ней отношения. Может быть, будь на ее месте кто другой, я бы и не согласился. Сяочжэй, возможно, вновь читая мои мысли, хитро улыбалась.

Обед оказался невкусным. Даже монахи готовили лучше. Я же запивал все очень крепким и противно сладким кофе, чтобы хоть как-то сгладить вкус пресной еды. Но, когда мы добрались до десерта, как оказалось, был и такой, на посадку зашел небольшой самолет с узнаваемой красно-золотой раскраской хвостовой части. Был он раза в два поменьше, чем тот, на котором мы прилетели и ловко рулил по небольшому полю к зданию. На поле сразу появился оранжевый заправщик. Сяочжэй отставила кружку с чаем, встала. К обеду она даже не притронулась.

— Заправка обычно не дольше получаса, пока мы займем места, они закончат, — сказала она.

Здесь она немного ошиблась, так как заправили самолет минут за пятнадцать. Пока мы забирали оставленные вещи и поднимались на борт, заправщик закончил работу и удалился так же буднично, как и появился.

Что я могу сказать о самолете. Небольшой, с очень странным салоном. Кресел как таковых в нем не было. Вместо них вдоль левого и правого борта тянулся длинный диван из дорогой белой ткани. Хвостовая часть отгорожена занавесками. Для большой компании тесновато, но вполне комфортно. Я сначала подумал, что после нас салон придется чистить, потом плюнул на эту мысль.

— О чем говорят? — шепнул я Анне Юрьевне, когда мы сели на диван. Показал взглядом на женщину в деловом костюме, не слишком похожую на стюардессу, отчитывающуюся перед Сяочжэй.

— Извиняется за то, что самолет задержался. Кого-то или что-то ждали. Уверяет, что к нашему прилету все будет готов. И просит не сердиться, — добавила она.

— А за что держаться, когда мы взлетать будем? — спросила Таша, разглядывая диван.

К ней подошла молоденькая стюардесса, что-то сказала, запустила руку между секциями дивана и вытянула высокий подлокотник с креплением для ремня безопасности. Пока мы осваивали сие чудо трансформации, двигатели заработали, набирая мощность. Словно опаздывая, самолет выдвинулся к взлетной полосе, почти сразу разогнался и плавно поднялся в воздух.

Еще одной неточностью в словах Сяочжэй было «недалеко». Путь у нас занял почти три часа. Могли бы предупредить, я бы поспал. Чтобы пассажиры не скучали, каждому выделили планшет, почитать новости, посмотреть кино или поиграть в простенькие игры. Как сказала женщина в деловом костюме, все, кто возвращался из монастыря в Тибете, в первую очередь интересуются мировым новостями. Интересно, знает она, что мы провели там всего пару дней?

Таша показала, как на планшете найти карту и определить текущее положение самолета. Получалось, что летели мы на восток, немного смещаясь к югу. К концу пути в иллюминаторе появился большой город, построенный на холмистой равнине. Очень странное и необычное зрелище. Небоскребы, башня и высоченный зеленый горный хребет, окруживший город и даже разделивший его на части. Широкая автострада, проходящая прямо через холм, а еще река. Давно я не видел такого обилия зелени в настоящем мегаполисе. Аэропорт рядом с городом — большой, с десятком авиалайнеров, ожидающих пассажиров у терминалов.

— Гуйян, — подсказала Алена, сверяясь с планшетом.

— Да? — почему-то заинтересовалась Анна Юрьевна.