Кеннеди
Уж это мне английское радушье!
Едва она, бедняжка, в черный час
Британскую переступив границу,
Явилась к вам изгнанницей, сестру
О помощи и милости молить, [192]
Как, в поруганье прав международных
И прав монарших, бросили ее
В темницу на печали и тревоги;
Когда ж она все горести вкусила
Во мраке заточенья, всю тоску
Бесцельной жизни — ей предстать велят
Перед судом, как пойманной злодейке,
И — королеве! — плахой угрожают!
Полет
Она убийцей в Англию пришла,
Народом изгнанной, лишенной трона,
Что ею был так тяжко опозорен;
Пришла к нам заговорщицей, мечтая
Возобновить кровавый век Марии
Испанской [193], папе Англию вернуть,
Предать страну своей родне французской.
Недаром Эдинбургский договор
Отвергнут ею [194]: на престол британский
Она не перестала притязать.
А ведь могла бы росчерком единым
Купить себе свободу. Значит, лучше
Ей жить в неволе и терпеть насилье,
Чем поступиться призрачным величьем.
А почему? Да потому, что верит
Она в свои коварные затеи
И думает всем островом Британским
Из келейки острожной завладеть.
Кеннеди
Ах, полноте! Достойно ль, сэр, к насилью
Глумленье прибавлять? Как погребенной
Здесь заживо еще мечтать о власти?
Ведь до нее с родимой стороны
И слово утешенья не доходит!
Давно она людей не видит — только
Тюремщиков суровых и немых,
А их число пополнилось недавно
Жестоким вашим родичем; вокруг
Страдалицы решетка уплотнилась.
Полет
Коварству и решетка не помеха!
Быть может, прутья крепкие давно
Подпилены, а эти пол и стены,
Столь прочные, казалось бы, подрыты?
Недоглядишь, а гости тут как тут.
Воистину — проклятье сторожить
Крамольницу злокозненную эту!
Страх гонит сон от глаз! Как дух скорбящий,
Я по ночам брожу и проверяю,
Верна ли стража, прочны ли затворы.
Все трепещу: ужель мой страх недаром
Меня томил? Но — господу хвала! —
Надежда есть, что это ненадолго.
Охотней бы, поверьте, сторожил
Я грешников во граде Вельзевула,
Чем эту венценосную змею.
Кеннеди
Тсс! Вот она.
Полет
С распятием в руках,
С надеждой суетной в надменном сердце.
Явление второе
Марияпод покрывалом, в руках — распятие. Те же.
Кеннеди
(поспешая ей навстречу)
О государыня! Пятою топчет
Нас самовластье! Нет на них управы!
И каждый новый день клеймит позором
Венчанную главу твою.
Мария
Опомнись!
Что тут такое?
Кеннеди
Вот! Смотри сама!
Твой шкаф взломали. Все твои бумаги
И твой убор, что я спасла, — последний
Остаток подвенечного наряда
Французского, — все взято! Ничего
Нет у тебя из царственных отличий!
Мария
Ах, Анна, верь: не мишурою славен
Сан королевский. Могут с нами низко
Здесь поступать — унизитьнас не могут.
Я в Англии ко многому привыкла,
Снесу и это. Сэр, вы поспешили
Взять силой то, что я еще сегодня
Хотела передать вам добровольно.
В моих бумагах есть одно письмо —
Послание к сестре моей державной,
Английской королеве. Дайте слово,
Что попадет оно к Елизавете,
Не в руки Берли, моего врага.
Полет
Я поступлю, как мне подскажет совесть.
Мария
Сэр, я ведь не таюсь: в моем письме
О милости великой я прошу,
О встрече с той, которую ни разу
В глаза не видела. Меня позвали
Держать ответ перед судом мужчин.
Могла ли я открыться перед теми,
В ком равных я не видела себе?
С Елизаветой одного мы полу,
Происхожденья, сана. Ей доверюсь,
Как королеве, женщине, сестре.
Полет
Свою судьбу и честь вы слишком часто
Мужам вверяли, несравненно меньше
Достойным уважения, миледи.
Мария
И о другой я милости прошу —
Откажет в ней жестокосердный разве:
Давно уже без утешенья церкви
Томлюсь в темнице и не приобщаюсь
Я тайн святых. Та, что меня свободы
Лишила и теперь грозит мне смертью,
Не хочет же лишить меня и рая?
Полет
По вашему желанию, декан… [195]
Мария
(резко перебивая его)
Декана, сэр, не беспокойте. Нужен
Мне нашей — римской — веры духовник.
А также стряпчие с писцами, волю
Запечатлеть последнюю мою.
Тоска и скорбь неволи беспросветной
Мое здоровье точат; дни мои,
Должно быть, сочтены. Ведь на себя
Смотрю я как на смертницу.
