Лица Илло и Терцки выражают бешенство и страх, Валленштейн стоит по-прежнему твердый и сдержанный.
Валленштейн
(помолчав)
Вот жребий мой! От сердца отлегло…
Избавлен я от всех сомнений разом,
В груди простор, а в голове светло.
Гори во тьме, звезда моя, алмазом!
Я не решался обнажить свой меч.
Пока был выбор, было и сомненье;
В душе порой росло сопротивленье.
Но как неотвратимым пренебречь?
Отныне мне — за жизнь вести сраженье!
(Уходит.)
Остальные следуют за ним.
Явление одиннадцатое
Графиня Терцки
(выходит из боковой комнаты)
Терпеть нет сил… Где все они теперь?
Кругом все пусто. Я одна, одна…
В тревоге и тоске неодолимой…
Перед сестрой я сдержана, спокойна,
Но муки в сердце скрыты глубоко.
Не вынести мне их!.. О, если нам
Несчастье суждено и если герцог
С пустыми к шведам явится руками,
Беглец, а не союзник с сильным войском…
И если мы, из края в край, как Пфальцграф,
Начнем скитаться, жалкие обломки
Былого, невозвратного величья…
Нет, не хочу дожить до этих дней!
И пусть он стерпит это униженье,
Но я его позора не стерплю.
Явление двенадцатое
Графиня. Герцогиня. Тэкла.
Тэкла
(удерживая герцогиню)
О милая моя, остановитесь!
Герцогиня
Нет, страшную здесь прозреваю тайну,
Ее скрывают от меня… Зачем
Моя сестра в такой тревоге бродит,
Стараясь избегать меня? Чем вызван
Твой страх, дитя? И отчего украдкой
Одна другой вы подаете знаки?
Тэкла
Вам показалось.
Герцогиня
Отвечай, сестра!
Графиня
Зачем стараться тайну соблюсти?
И разве скроешь? Рано или поздно
Узнать придется и перестрадать!
Не время поддаваться малодушью, —
Отвага нам и мужество нужны,
Нам наши силы надо закалить.
Так пусть определит твою судьбу,
Сестра, одно лишь слово: здесь обман.
Ты полагаешь, герцог был смещен?..
Нет, он…
Тэкла
(подходя к графине)
Да вы убить ее хотите?
Графиня
Нет, Альбрехт наш…
Тэкла
(обнимая мать)
Крепитесь, дорогая!
Графиня
Восстал и перейти решился к шведам,
Но отложились от него войска,
И неудачу герцог потерпел.
При этих словах герцогиня, пошатнувшись, падает без чувств на руки дочери.
Явление тринадцатое
Большой зал у герцога Фридланда.
Валленштейн
(в панцире)
Октавио, ты своего добился…
Сейчас я одинок и брошен всеми,
Как вскоре после сейма в Регенсбурге.
Я самому себе был предоставлен…
Но доказал, что значит доблесть мужа.
Красу ветвей моих вы обрубили,
Я без листвы, я обнаженный ствол!
Но есть во мне та зиждущая сила,
Что к жизни может вызвать целый мир.
Один, я целой армии когда-то
Был равен. Перед шведскими войсками
Растаяли имперские полки;
Последний ваш оплот был сломлен — Тилли,
В Баварию ворвался Густав-Адольф,
Как яростный поток, и трепетал
В своем столичном замке император.
Солдат стал дорог, ведь всего охотней
Толпа идет за тем, кому везет…
Вновь на меня все обратили взор,
Спасенья ожидая; государь С
мирился перед тяжко оскорбленным,
Моля сказать магическое слово
И опустевший лагерь заселить.
Я бросил клич. Под барабанный бой,
Как бог войны, я прошумел над миром.
Заброшен плуг, верстак, и все спешат
К овеянным победою знаменам…
Все тот же я, каким я был когда-то!
Духв меру силы созидает тело, —
Так Фридланд в лагерь соберет войска.
Хоть тысячи вы на него бросайте,
Они привыкли побеждать со мной,
Но не меня… Кто тело обезглавит,
Узнает, где душа в нем обитала.
Входят Илло и Терцки.
Мужайтесь! Мы не сражены. У нас
Есть пять полков карабинеров Терцки
Да Бутлера драгуны… Завтра к нам
Примкнет отряд в шестнадцать тысяч шведов.
Я не сильней был девять лет назад,
Когда страну отвоевать решился.
Явление четырнадцатое
Те же.Появляется Нойман,отводит в сторону графа Терцкии говорит с ним.
Терцки
(Нойману)
Чего им нужно?
Валленштейн
Что там?
Терцки
От полка
Там десять паппенгеймцев-кирасир
С тобой хотят поговорить.
Валленштейн
(быстро, Нойману)
Впустите.
Нойман уходит.
Я жду удачи. Видно, кирасиры
Колеблются — мы их уговорим.
