Бутлер
(дрогнувшим голосом)
Прощенья ждать ли мне от государя?
Октавио
Прощенья? Он загладить пожелал
Обиду, не заслуженную вами,
И жалует великодушно то,
Что отдал вам с корыстной целью герцог:
По-прежнему за вами будет полк.
Бутлер пытается встать и снова падает на стул. Он так взволнован, что не в состоянии вымолвить ни слова. Наконец он снимает с перевязи шпагу и подает ее Октавио.
Бутлер
Октавио
Бутлер
Возьмите же! Я недостоин шпаги.
Октавио
Вы от меня ее примите вновь, —
Пусть правому она послужит делу!
Бутлер
Столь милостив монарх, и вдруг — измена!
Октавио
Загладьте все, порвав с его врагом.
Бутлер
Октавио
Как! Вы вновь заколебались?
Бутлер
(в порыве ужасающей ярости)
Порвать — и все? Он должен умереть!
Октавио
Так следуйте с полком во Фрауенберг,
Где верных ждут граф Альтрингер и Галлас.
Я многих возвратил к сознанью долга,
И нынче в ночь они покинут Пильзен.
Бутлер
(в сильном волнении расхаживает взад и вперед, затем с решимостью во взгляде подходит к Октавио)
Граф! Тот, кто изменил, дерзнет ли с вами
О чести говорить?
Октавио
Да, если он
Раскаялся от всей души, как вы.
Бутлер
Коль так, я остаюсь, — на слово чести!
Октавио
Бутлер
Оставьте здесь меня с полком.
Октавио
Я доверяю вам. Но ваша цель?..
Бутлер
Не надо слов. Все разъяснится вскоре.
Клянусь! Я добрым ангелом его
Не буду впредь! Доверьтесь мне!.. Прощайте!
(Уходит.)
Слуга
(подавая письмо)
Тот, кто принес письмо, исчез мгновенно…
Светлейший вам прислал свою карету.
(Уходит.)
Октавио
(читает)
«Немедля в путь! Ваш верный Изолани».
О, если б я был далеко отсюда!..
У пристани — пойти с ладьей ко дну?
Прочь! Прочь отсюда! Здесь небезопасно.
Но что же это сын мой не идет?
Явление седьмое
Пикколомини, отец и сын.
Макс входит до крайности взволнованный, пошатываясь, с блуждающим взором; он, кажется, не замечает отца, который с жалостью смотрит на него, стоя в отдалении. Пройдя большими шагами комнату и остановившись, он бросается на стул и устремляет вперед неподвижный взгляд.
Октавио
(подойдя к нему)
(Не получив ответа, хватает его за руку.)
Макс
Октавио
Макс
(не глядя на него)
Я?
Нет, ни за что, — крива твоя дорога.
Октавио, отшатнувшись, выпускает его руку.
О, если б ты был искренен и прям,
То все дела пошли б теперь иначе!
Он не решился б на ужасный шаг,
От честных бы людей не удалился
И не попал в тенета подлецов.
Скажи, зачем столь тайно и коварно,
Как вор, за ним повсюду крался ты?
О, лживость! Вот на свете корень бед!
Зловредная, ты погубила нас!
Лишь правда нас могла бы всех спасти,
Опора мирозданья. Нет, отец,
Я не могу тебя простить, нет, нет!
Пусть герцог обманул меня жестоко,
Но ты едва ли лучше поступил.
Октавио
Прощаю все страданью твоему.
Макс
(встает и смотрит на него с сомнением)
Отец! Отец! И на такой поступок
Ты мог его умышленно толкнуть?
Тебя его падение возвысит.
Как тяжела мне эта мысль!
Октавио
Макс
Беда, беда! Я стал совсем другим.
Как в душу мне закралось подозренье?
Конец надеждам, вере в жизнь, в людей —
Все ложь, пред чем я так благоговел!
Нет! Нет! Не все! На свете есть она,
Правдивая и чистая, как небо.
Вокруг — все лицемерье и обман,
Кровь, яд, измена, клятвопреступленье,
И только наша чистая любовь —
Одна неоскверненная обитель.
Октавио
Макс! Лучше нам сейчас уехать вместе.
