Паррицида
(с испугом)
Увидеть Ройс! Как в тот злосчастный день!
Телль
Над пропастью тропа идет, крестами
Означенная в память о погибших,
Кто заживо лавиной погребен.
Паррицида
Мне ужасы природы не страшны,
Когда я муки сердца обуздаю.
Телль
Вы у подножья каждого креста
Молитесь со слезами покаянья.
И, счастливо пройдя дорогой грозной, —
Коль в пропасть лютый вихрь вас не сорвет,
Не похоронит снежная лавина, —
Увидите весь в брызгах пены мост.
И если он под бременем вины,
Отяготившей вас, не рухнет в бездну,
То мрачные скалистые ворота
Вам попадутся на пути. А дальше
Откроется веселая долина.
Но поскорее проходите мимо, —
Где мир царит, нельзя вам долго быть.
Паррицида
О Рудольф! Рудольф! Царственный мой предок!
Так бродит внук твой по твоей земле!
Телль
Идя все вверх, придете к Сен-Готарду.
Там вечные на высях есть озера;
Они струями чистыми с небес,
Как чаши, наполняются. Прощайтесь
С землею нашей тут. А вниз другой,
В Италию, вас выведет поток…
Слышатся звуки швейцарской пастушеской песни, исполняемой множеством альпийских рожков.
Чу! Голоса слышны. Прочь!
Гедвига
(вбегая)
Где ты, Телль?
Отец идет, а с ним толпа народа
Из Ури, Унтервальдена и Швица…
Паррицида
(закрывает лицо руками)
Среди счастливых — лишний я один!
Телль
Жена моя, ступай, и подкрепиться
Дай страннику, и щедро надели
Дарами в путь далекий и пустынный.
Спеши! Идут.
Гедвига
Телль
Все равно!
А выйдет из дому, ты отвернись,
Чтобы глаза про путь его не знали!
Паррицида стремительно подходит к Теллю, но тот останавливает его движением руки и уходит. После того как они разошлись в разные стороны, сцена меняется.
Сцена последняя
В долине перед домом Телля и на возвышенностях, которые замыкают ее, стоят живописными группами поселяне.Другие еще подходят по высокой тропе вдоль берега Шехена. Вальтер Фюрст с обоими мальчиками, Мельхталь и Штауффахеридут впереди, другие теснятся за ними. Когда выходит Телль,все встречают его радостными кликами.
Все
Да здравствует наш Телль, наш избавитель!
Пока передние толпятся вокруг Телля и обнимают его, появляются Руденц и Берта. Руденц обнимает поселян, Берта — Гедвигу. Во время этой немой сцены на горе играет музыка. Когда она умолкает, Берта выходит на середину круга.
Берта
Друзья мои! Сограждане! Примите
Меня в свой круг. Я первая защиту
Нашла в стране свободы — и вверяю
Свои права народу. Защищать
Вы будете меня, свою гражданку?
Поселяне
Стеною встанем, кровью защитим!
Берта
Спасибо вам. Теперь я жизнь свою,
Свободная, соединяю с ним.
Руденц
Свобода всем рабам и крепостным!
Все
(кричат; музыка возобновляется)
Свобода! Свобода! Свобода!
[250] Под звуки музыки занавес падает.
СТИХОТВОРЕНИЯ
Прощание Гектора
Перевод Л. Мея
[251]
Андромаха
Для чего стремится Гектор к бою,
Где Ахилл безжалостной рукою
За Патрокла грозно мстит врагам?
Если Орк
[252]угрюмый нас разлучит,
Кто малютку твоего научит
Дрот метать и угождать богам?
Гектор
Слез не лей, супруга дорогая!
В поле битвы пыл свой устремляя,
Этой дланью я храню Пергам.
За богов священную обитель
Я паду и — родины спаситель —
Отойду к стигийским берегам.
Андромаха
Не греметь твоим доспехам боле;
Ржавый меч твой пролежит в неволе,
И Приама оскудеет кровь;
В область мрака ты сойдешь отныне,
Где Коцит слезится по пустыне…
Канет в Лету Гектора любовь!
Гектор
Весь мой пыл, все мысли и стремленья
Я залью волной реки забвенья,
Но не чистый пламенник любви…
Чу, дикарь у стен уж кличет к бою.
Дай мне меч и не томись тоскою —
Леты нет для Гектора любви.
1780
Лаура у клавесина
Перевод В. Левика
[253]
Чуть коснешься ты струны послушной, —
Чудо! — то, как статуя, бездушный,
То бесплотный, молча я стою.
Смертью, жизнью — всем ты завладела.
Словно Филадельфиа
[254], из тела
Душу исторгаешь ты мою.
Мир, как будто зачарован,
К звукам сладостным прикован,
Обрывая дней полет,
Полноту блаженства пьет.
Самый воздух, замирая,
Чутко внемлет песням рая.
Как меня твой дивный взор —
Все пленяет звуков хор.
Вот они, как в сладострастной буре,
Гимном счастью вознеслись, —
Так новорожденные, в лазури,
Ангелы стремятся ввысь,
Так из тьмы, где Хаоса
[255]владенья,
В грозовую ночь миротворенья
Роем огненных шаров
Извергались тысячи миров.
Звуки льются, то журча украдкой,
Словно ключ по гальке гладкой,
То сильны, как бурный вал,
Бьющий в твердь гранитных скал;
Грозны, как гром, что в оркестр урагана
Мощно врывается гулом органа,
Смутны, как ветер весной
В липовой чаще,
Дышащий негой ночной,
Томный, пьянящий.
Горестны, как полный грустных пеней
Ропот сожалений в той ночи, где тени
Бродят, плача, где Коцит
Волны слез в глухую даль стремит.
Дева, молви! Не сошла ль ты с неба,
Вестница возвышенная Феба?
Не в Элизии ль возник
Твой божественный язык?
