Мария
Я воздухом дышу тюрьмы английской.
Не это ль называется у вас:
«Под сенью жить закона»? Знать не знаю
Законов ваших! В подданстве английском
Не состояла и не состою!
Я к вам пришла свободной королевой.
Берли
Вы думаете, титул королевский
Дарует право вам в чужой стране
Раздор кровавый сеять невозбранно?
Что стало б с государствами, миледи,
Когда Фемиды правосудный меч
Не поражал бы головы виновной
И смерда, и державного пришельца?
Мария
Ответ держать готова я всечасно,
Но этихсудей я не признаю.
Берли
А почему бы так, миледи? Разве
Судили вас подонки льстивой черни,
Клятвопреступники, которым правда —
Что кривда, беззастенчивая сволочь,
За мзду служить готовая насилью?
Нет, ваши судьи — это соль страны,
Достаточно свободные, чтоб праву
Порукой быть, не гнуться перед властью,
Не поддаваться низким обольщеньям.
Они из тех, миледи, кто народом
Издревле управлял. Их Ихмена
Не таковы ль, что тут же на устах
Смолкают и хула и кривотолки?
Возглавил суд преосвященный примас
Кентерберийский, неподкупный Толбот —
Хранитель государственной печати,
И славный Говард — первый адмирал.
По совести, могла ли королева
Английская достойней поступить,
Чем передать державный этот спор
На рассмотренье цвету королевства?
Допустим, что один из ваших судей
Питает к вам вражду, но как же сорок
Мужей достойнейших единой страсти
Могли поддаться? Мыслимо ль такое?
Мария
В смущении внимаю я устам,
Всегда-то мне невзгоды возвещавшим!
Где женщине, в риторике не твердой,
С витией столь искусным состязаться?
И вправду: были б лорды таковы,
Как вы изобразили их, — смирилась,
Поникла б я, поверила в свой грех…
Но эти имена, чьим весом вы
Меня сломить и размозжить хотели,
Милорд, они в истории английской
Иную роль играли, и не раз!
Я вижу этот «лучший цвет» страны,
В величие облекшийся сенат,
Покорствующим, как рабы сераля,
Султанской блажи Генриха Восьмого;
Я вижу, сэр, как верхняя палата,
Продажностью уподобляясь нижней,
Кроит законы, рвет, скрепляет браки
И расторгает, как прикажет власть;
Принцесс английских нынче отрешит
От прав наследства, заклеймит позором,
А завтра их возводит на престол; [204]
Я вижу этих доблестных вельмож,
При четырех монархах без стыда
Четырежды меняющими веру. [205]
Берли
Быть может, чужд английский вам закон,
Но наши беды знаете вы твердо.
Мария
И это судьи? Лорд-казнохранитель,
Я не хулю вас! Будьте ж справедливы
И вы ко мне. Вы, говорят, престолу
И государству преданы душой,
Вы бдительны, усердны, неподкупны…
Охотно верю. Не корысти ради
Вы служите, а соблюдая пользу
Страны и государя. Потому-то
И бойтесь, честный лорд, за справедливость
Английские расчеты принимать.
Не сомневаюсь в том: и кроме вас
В суде мужи достойные сидели,
Но — протестанты, ревностные слуги
Британской мощи. Судьи ли они
Шотландской королеве, католичке?
Слыхали ль вы присловье: «От британца
Шотландец справедливости не жди»?
И потому от древности седой
Заказано британцу и шотландцу
Друг против друга выступать в суде.
Такой закон сложился неспроста —
Глубокий смысл в обычаях народных.
Так почитайте ж их, милорд! Природа
Две пылкие народности метнула
На этот плот среди зыбей; неровно
Распределила их и ввергла в распри.
Лишь Твида узкое русло — преграда
Их постоянным схваткам. Часто кровь
Воителей в его мешалась водах;
Тысячелетье долгое они
С двух берегов друг другу угрожают;
Не приставал к британским берегам
Нещадный враг, шотландцем не подослан;
Не полыхал мятеж в стране шотландской,
Не разожжен стараньем англичан!
И не погаснет их вражда, покуда
Одинпарламент их не соберет
В однусемью под скипетром единым.
Берли
И острову такое благо даст
Одна из Стюартов?
Мария
Скрывать не стану, —
Да и зачем? — питала я надежду
Два доблестных народа, им во благо,
Объединить под сенью древа мира.
Могла ль я знать, что стану жертвой их
Вражды старинной? Я мечтала, сэр,
Жестоким распрям положить предел,
Навеки потушить огни раздора.
Как Ричмонд, прародитель мой, уняв
Кровавый спор, соединил две розы, [206]
Короны я двух стран связать хотела.
Берли
Худым путем вы к этой цели шли:
Воспламенив державу, вы мечтали
Прорваться к трону сквозь огонь усобиц.
