— Не особо, — ответила Сильвия с долей иронии в голосе. — Дядь, вы, наверное, не испытывали подобного чувства в своей жизни, мало ли каким было ваше детство, однако я росла в окружении любви, заботы и ласки. У меня не было ничего, чего я бы не могла получить, и я всегда делала то, что хотела делать. Несмотря на все усмешки и клевету со стороны других, я могу сказать, что, благодаря моей семье, у меня сложилась по-настоящему счастливая жизнь. Что насчет вас?

Рунне сощурился. Слова Сильвии звучали для него оскорбительно, но ответить на них он не мог. Поэтому вместо ответа он с холодом в голосе произнес:

— Чувствую внутри тебя таится тьма. Зловещая, оскверняющая тьма.

Люди начали испуганно ахать и шептаться. Их реакция была не похожа на ту, какая была вызвана новостью о том, что Сильвия нулевая. Если в тот раз они были возмущены, то в этот раз они были испуганы.

Осознав это, Сильвия начала удивленно осматриваться. Растерянная улыбка возникла на ее губах, а сама она задумалась:

«Да, бросьте. Только не говорите, что они примут это за аргумент».

Тьма и свет — являются неизменной составляющей всего сущего. В зависимости от источника, от которого та или иная энергия черпает силу, виды тьмы и света могут различаться. Некоторые типы рас предрасположены к тьме или свету изначально. Так, демоны — это определенно носители темной энергии, а эльфы — носители светлой.

Политеизм или многобожие — это основа религии империи Флоренс. Божества темной или светлой сущности почитаются наравне, однако есть и те божества, природу которых империя Флоренц не признает. В числе таких: Моргион — бог тлена, гниения и болезней, Кер — богиня беды, покровительница насильственной смерти, Абаддон — темный бог хаоса, покровительствующий стихии разрушения и многие другие.

Религия Флоренц не отрицает существование темной энергии и признает ее частью сущего, однако признание или не признание тьмы зависит от ее источника. Таким образом, если темная сила человека черпается от одного из запрещенных религией богов, человек этот признается еретиком.

Му Дзен сидел в стороне от главной сцены и наблюдал за всем происходящим с напряжением. Каждое слово, произнесенное в зале суда, каждое действие участников отпечатывалось в его сознании и четко оставалось в памяти.

«Это плохо, — задумался Му Дзен не радостно, — если так пойдет и дальше, нам совершенно нечем будет ответить. Ладно еще убийство, но чем больше раскрывается фактов о самой Сильвии, тем более опасной она кажется в глазах суда».

Слегка склонившись вперед, Му Дзен опустил взгляд на собственные руки. Они были сжаты в плотный замок и лежали у него на коленях.

«Темная энергия, нулевая… Сильвия, как много еще секретов о тебе мне стоит узнать?»

Повернув голову влево, Му Дзен посмотрел на те ряды, где сидели товарищи Сильвии. Леон и Элурин выглядели потерянными и даже какими-то беспомощными. Глаза их были расширены, а губы приоткрыты. Ничего не говоря и даже не двигаясь, они просто молча наблюдали за трагичной постановкой, разворачивавшейся на сцене.

«Эти, — задумался Му Дзен, присматриваясь к парням, — впали в ступор. Кажется, они даже не отошли от осознания того, что Сильвия нулевая. Если бы узнали о значении метки дракона на ее руке, вообще бы потеряли сознание».

Му Дзен тяжело вздохнул. Приподняв голову, он посмотрел на пьедестал, возвышавшийся где-то напротив. Там, на самой вершине, находился Рунне Поуэль — первосвященник. Мужское лицо, изредка покрытое морщинами, казалось недовольным. Во взгляде его холодных глаз было видно презрение, направленное прямиком на девочку, стоявшую на сцене под ним. Эта прямая осанка, самодовольный взгляд и твердость голоса выводили Му Дзена из себя. Нахмурившись, мужчина задумался:

«Только бы они успели».

— Господин Поуэл, — настороженно заговорил Воран, смотря в сторону первосвященника, — не могли бы вы рассказать об этом подробнее? Какую тьму вы ощущаете в этом ребенке?

— Я ощущаю тьму, — продолжил говорить Рунне, как бы устало прикрывая глаза, — подобную мраку Моргиона.

Зрители ахнули. Сильвия четко услышала этот шокированный вздох, а следом и волну шепота, пробежавшую по всем зрительским рядам. Растерянная девочка обернулась к пьедесталу, на котором стояли Оскар и Драгош, и попросила:

— Оскар, можешь перевести?

Парень, услышавший этот зов, опустил взгляд и посмотрел на Сильвию с тревогой. Чуть тише он заговорил:

— Моргион — бог тлена, гниения и болезней, также известен как Крысиный Король и Черный Ветер. Моргион противостоит безболезненной смерти, безопасной жизни и здоровью. По приданию этот бог уверен — выживет лишь сильнейший. И, чтобы сохранить свое существование, надо страдать.

— Моргион, — заговорил Рунне Поуэл, смотря на заинтересованную девочку, — обособлен от других богов. Он жаждет заразить все вокруг ужасом и чумой. Желает, чтобы каждый испытал столько боли, сколько это вообще возможно. А ты — его дитя.

Сильвия удивленно похлопала глазами, даже не зная, что на это ответить. Лишь спустя пару секунд с растерянностью она протянула:

— Вот это меня оскорбили.

Голоса зрителей не утихали. Они настолько бурно обсуждали все происходящее, будто бы все это было для них настоящим представлением. Сильвия, постепенно приходя в себя, глубоко вздохнула и задумалась:

«Бьет по больному. Все-таки священник есть священник. Он даже не знает, кто я на самом деле, а уже начинает о чем-то догадываться».

— Сильвия Роллан, — произнес Воран, вновь возвращая контроль ситуации в свои руки, — вам слово. Вам есть что сказать?

— Насчет моей темной силы? — девочка обернулась к так называемому сотруднику суда и вяло пожала плечами. — В общем-то не многое. То, что сказал первосвященник, частично может быть правдой, а частично нет. Дело в том, что во время моего путешествия, как раз тогда, когда я отделилась от команды, на меня и еще нескольких ребят из Военной академии напало теневое существо. Мне пришлось сразиться с ним, но во время сражения внутрь меня попала частица его силы. Так что, — Сильвия повернулась лицом к первосвященнику и уверенно посмотрела на него, — да, во мне есть тьма. Но она была получена не по моему желанию, и не от самого темного бога, которого вы упомянули. Подобное обвинение беспочвенно.

— Сильвия Роллан, — заговорил в ответ первосвященник, — у вас есть доказательства ваших слов?

— Доказательства? — удивлённо переспросила Сильвия. На мгновение глаза ее расширились, но следом, буквально спустя секунду, все тени непонимания пропали с ее лица. Широко улыбнувшись, девочка ответила: — Нет, никаких.

Люди вновь переполошились. Это был уже не шепот, скорее недовольные возгласы, проклятия и обвинения. Сама Сильвия будто не слышала этого. Она настолько уверенно и спокойно смотрела в глаза Рунне, что эта ее непоколебимость в словах и решениях даже пугала. Первосвященник чувствовал, что победа уже была близка, но в то же время он просто боялся потерять бдительность рядом с ребенком, из которого так и выплескивалась энергия. Тело Сильвии все больше окутывал свет, подобный колеблющимся на ветру языкам пламени. Черные оттенки, отражавшие тьму внутри нее, а также светло-голубые оттенки, проявлявшие борьбу света, переплетались между собой, образуя постоянный поток возникающей и исчезающей энергии.

«Она уже должна была устать от действия оков, — размышлял Рунне, — но все еще продолжает сохранять самообладание и пытается влиять на ход суда».

Неожиданно прозвучал скрип главных входных дверей. Все присутствующие изумленно обернулись к единственному главному входу, войти через который могло лишь ограниченное количество лиц.

Удивленно обернулась и сама Сильвия. Девочка приподняла взгляд к вершине лестницы, на которой в мгновения ока появилось несколько знакомых ей фигур.