— Нас снесёт сейчас! Держись за меня! Держись!

Если бы Эливерт не прижимал её к себе, Дэини уже утащило бы багровым потоком.

И тут из мутной кровавой пучины поднялась бледная рука. Мертвенно-серая длань потянулась к застывшим на вершине камня.

Настя затопотала на месте, завизжала, понимая всю глупость и тщетность этого. Но невозможно спокойно смотреть, как костлявые пальцы тянутся к тебе, вынырнув из кровавой быстрины.

Следом за первой рукой показалась вторая, третья, четвертая. И вот уже над алыми водами поднялась чья-то голова…

От лиц мертвецов, от застывших неживых взглядов — мороз по коже! Серое воинство Бездны наступало на каменный островок, утопавший в крови. С бледных тел скатывались бордовые струйки, и от этого они казались ещё белее, прозрачнее, словно свора призраков…

Но твари, выходящие из кровавой реки, бесплотными не были.

Взметнувшись, тощая рука вцепилась Эливерту в ногу. Тот едва устоял, махнул клинком. Мёртвая лапа растворилась в реке. Но тотчас с другой стороны показалось бледное распухшее лицо, и уже две руки потянулись к атаману. Он отбивался. Но руки всё тянулись и тянулись.

Настя визжала, пиналась, цеплялась за вертящегося юлой разбойника.

— Мы за тобой, атаман! А ты неужто не рад старым друзьям? — проревело одно из жутких существ, в котором Настя с ужасом снова узнала Лахти.

Да сколько можно!

Эливерт спихнул Секача носком сапога. Но на его месте тотчас возникла следующая образина.

Кто-то дёрнул Настю за ногу. Она не устояла, скатилась по скользким камням, ухнула в кровавое болото. Чувство, её охватившее, было сильнее, чем гадливость...

Рыжая всем телом повисла на удержавшей её руке Эливерта и пулей выскочила наверх. Перемазанная кровью с головы до ног, задохнувшаяся от ужаса, глаза на пол-лица, зато жива.

Пока.

— Им я нужен, — в отчаянии заявил Эливерт. — Дэини, я сдамся. Может… они тебя не тронут…

— С ума сошёл! Тебя сожрут, а меня пощадят, да?

— Да. Им я нужен, — упрямо повторил атаман, вдруг отводя глаза.

— Но… — Настя ещё раз посмотрела на множество бледных рук, тянущихся к ним со всех сторон, и её озарило. — Светлые Небеса! Эл… Неужели всех?

— Всех… — тихо выдохнул Ворон.

Рыжая отшатнулась в ужасе. Невольно. Слишком внезапно она поняла, кто все эти мертвецы.

И хрупкая девичья ладонь выскользнула из твёрдых тонких пальцев. Разомкнулись руки. Порвалась невидимая нить.

Мертвяк, вынырнувший за спиной Эливерта, кинулся вперёд, словно хищная рыба, утягивая с собой на дно атамана.

Настя закричала, бросилась к краю, готовая нырнуть следом в кровавую кашу.

Но всё исчезло бесследно: и кровавая трясина, и жуткая нежить, и даже подземная река.

И атаман.

Романова стояла в центре огромного ледяного зала. Пол гладкий, как каток. Идеально отшлифованные своды. А стены — галерея огромных зеркал.

— Эливерт… — тихо окликнула Дэини.

Тишина. Безжизненная. Стылая.

Окоченевшее безмолвие.

— Эливерт! — отчаянно закричала Рыжая.

Эхо прозвенело по ледяным чертогам и замолкло опасливо.

Настя шагнула с каменного постамента на гладкий прозрачный пол.

Владения Снежной Королевы. Устоишь ли ты против коварства волшебных зеркал, маленькая Герда?

До её слуха долетел пугающий тонкий звук. Будто стекло лопнуло.

Холодно, как ни странно, не было.

Зато вдруг стало очень страшно…

Дэини не знала, куда бежать и что делать.

Она не знала этого и прежде. Но вдвоём всё казалось не таким безнадёжным. А теперь…

Проклятая минутная слабость! Он ведь просил — не отпускай руку!

«Не отпускай!»

Будто чувствовал, чем это обернётся.

Она снова его предала… На один короткий миг! Но этого оказалось достаточно.

Убийца…

Да! А ты будто не знала этого? Ты уже видела, как он умеет отнимать жизни, не раздумывая, не дрогнув.

И что тебе за дело до всех них, Рыжая? До чужих, мёртвых, и, вероятно, таких же подлых и гнусных, как мерзкий Лахти… Тебе не дано этого знать, но, может статься, они заслуживали смерти.

Не тебе судить Эливерта!

Но тебе его искать…

— Эл! — снова громко позвала она.

Голос прозвенел хрусталём по ледяному залу. Белоснежные кристаллы сияли на стенах и потолке. И так светло, как в лунную ночь зимой…

Куда исчезло мрачное подземелье?

«Будто я оказалась в Замке Серебряных Льдов… Эй, где же ты, Аделина, Королевна-Зима? Вдруг здесь пробуждается не только то, чего мы боимся? А всё, что засело в нашей памяти? Даже детская сказка, рассказанная у костра».

Настя сделала пару шагов по скользким плитам.

И тут пол у ног её разверзся. Кривые ломаные линии разрушили идеальную картинку, расчертили узорами застывшее стекло. Романова отпрыгнула назад, чтобы не провалиться в трещину, под лёд. Земля закачалась, и она упала на колени.

Из искривлённой щели поднялся гигантский пласт льда, сверкающий бриллиантовым блеском огромный щит. Он преградил Насте путь. Через секунду за спиной её поднялась ещё одна прозрачная стена. И ещё, и ещё.

Настя перепрыгивала с льдины на льдину, убегая от вырывающихся из трещин лезвий.

Прозрачные пластины заполнили весь зал. И сумерки накрыли это зимнее царство. Не абсолютная тьма пещер, но искрящееся сияние уступило место таинственному полумраку.

Настя шагнула вперёд, наткнулась на прозрачную стену, метнулась назад, снова налетела на преграду.

Со всех сторон сверкали, отражаясь друг в друге, серебристые грани. Очередной лабиринт. Изломанное пространство. Зазеркалье. Сотня повторяющих друг друга линий.

У Рыжей в голове помутилось от этих странных искривлений и обманчивых переходов там, где их не было и в помине.

Настя зажмурилась. Сознание прояснилось немного.

Она открыла глаза, шагнула вперёд, выставив перед собой руку, пальцы тотчас наткнулись на гладкую холодную преграду.

Кто-то шагнул к ней навстречу из пустоты, лишь затем, чтобы испуганно отпрянуть назад, как и сама Настя.

Несколько секунд Романова пристально рассматривала незнакомку. Бледное напряжённое лицо, спутанные волосы. Потом она невесело рассмеялась.

— Докатилась, Настёнок! Не узнала собственное отражение!

Чему тут удивляться? Зеркала и в Кирлии — роскошь, а уж здесь, в дремучих лесах Чужих Земель, где ей на себя любоваться? Немудрено отвыкнуть от собственного облика.

Дэини снова взглянула в зеркало.

А она изменилась…

Наверное, повзрослела. И лицо осунулось.

Ой, и пятен крови нет! Романова бросила взгляд уже на себя настоящую. Действительно, вся одежда чистая и сухая, будто и не было купания в кровавой реке.

А что если всё здесь мороки? И ничего этого нет? Может, это всё игры разума, галлюцинации? Бред? Какой дрянью напоила их с атаманом Сатифа?

Отражение в зеркале лукаво улыбнулось Романовой. И по спине пробежал холодок…

Самой Насте было не до веселья.

Улыбчивая девица преображалась. Стала чуть ниже, и шире в бёдрах.

Круглое лицо. Вздёрнутый носик. Светлые кудряшки рассыпались по плечам. Огромные серо-голубые глаза смотрела насмешливо, будто поддразнивая. А пухлые красивые губы улыбались так соблазнительно.

У Насти возникло странное ощущение, что она смотрит на эту девицу чужими глазами.

Иногда ей снились сны, в которых Настя Романова была вовсе не Настей Романовой, а кем-то ещё. То, что сейчас происходило, напоминало такой сон.

Она смотрела на девушку в зеркале и чувствовала, что это не она, а кто-то другой разглядывает незнакомую красавицу.

Блондинка протянула ухоженную белую ручку, словно желая обнять кого-то невидимого. И Дэини ощутила, как тёплые ладошки скользят по её телу. Она испуганно покосилась на собственную талию и не увидела ничьей руки, но ощущение не проходило.

— Тосковал по мне, ненаглядный мой? — мурлыкнула незнакомка в зеркале.

И Настя ощутила влажный жаркий шёпот, коснувшийся её виска.