— Но тогда почему ты отказывался от её помощи? — не поняла Рыжая.
— Эши странная. Она живёт отдельно от своего рода. Она предпочла соседствовать с «детьми неба». Вот это единственная причина, по которой я не желаю прибегать к помощи Эши. Я ненавижу лэфиарнов!
Рыжая пару раз оторопело хлопнула глазами.
— Так ведь… — запнулась она, подбирая слова. — Прости… я, наверное… А разве… Тайлли… не…
— Так уж вышло! — вздохнул Крис. — Случалось и отцу моему ошибаться. Сарисса была лэфиарни. Мать Тайлли.
— Да, я помню, кто такая Сарисса, — кивнула Рыжая, всё ещё слабо понимая хитросплетения генеалогического древа Кристалливора. — А твоя? Человек?
— Да, моя мать была из смертных. Эллэйя. Глупая случайность её сгубила. Упала с лошади во время охоты и сломала шею. Мгновенно.
— Мне… Я очень… сочувствую! — Настя опустила глаза.
— Это было давно. Видишь, я даже могу спокойно рассказывать об этом. Ни отец, ни я, при всём нашем могуществе, не смогли ничего сделать. Даже вся магия Чёрного Кристалла бессильна, когда приходит Вечная Дева. Воскрешать я пока не умею, Дэини. Поэтому я так прошу тебя остаться здесь…
— Но ведь твою маму не спасло, что она жила в Кристалливоре. Люди умирают рано или поздно. Наверное, будучи бессмертным, это сложно принять…
— Умирают даже бессмертные, Дэини. И вот это точно сложно постичь и принять! Отец скорбел долго. Но когда в замке появилась Сарисса, я принял это как должное, без ревности и гнева. То, что их связало, было слишком глубоко, чтобы я посмел это оспаривать.
Крис вздохнул, помолчал немного, а потом взялся за свой рассказ.
— В те времена в Кристалливор пришла война. Это звучит странно. Ведь маги Чёрного Кристалла никогда не принимают участия в безумных междоусобицах людей. Мы держимся в стороне, как велит завет Великого Лэнрианна. Сила, скрытая в недрах этих земель, слишком велика. Если однажды она вырвется на свободу… А предки мои считали, что такое возможно, если над Кристалливором нависнет угроза. Это похоже на то, как пробуждается огонь в моих жилах. Я стараюсь удержать его, но он сам решает, что губительно для меня и уничтожает эту опасность безжалостно. Потому мы никогда не завоёвывали своих соседей, не выступали союзниками Севера или Юга. Но в тот год война сама пришла к нам. Лэфиарны, селившиеся на берегах Лидоны, решили, что Первые Земли слишком тесны для соседства с Магами Чёрного Кристалла. Они призвали на помощь и лесных дев. Но у Сатифы хватило разумности, не вступить в этот пагубный союз. Она заявила, что Дочери Древа не станут участвовать в кровопролитии. Это было верное решение. Говорят, правда, и там не обошлось без совета всеведущей Эши. Как видишь, мы с Царственной до сих пор в добрососедских отношениях. И с уважением относимся друг к другу.
— Значит… ты всё-таки мог на неё надавить? Попросить её не казнить Эливерта? — спокойно уточнила Рыжая.
— Дэини, я сожалею… — вздохнул Крис. — Я говорю это искренне. Мне жаль, что я не помог, что тебе через такие ужасы пришлось пройти! Сейчас я поступил бы иначе. Но что толку говорить тебе это, ведь в тот миг, когда я должен был это сделать, я не сделал. Подвёл тебя. Бросил одну. Проклятая ревность! Она словно тот огонь в моей крови. Не умею её сдерживать. Прости меня!
— На тебя я тогда злилась меньше всех… — честно призналась Рыжая и зябко поёжилась. — Для тебя Эл чужой. Ты не обязан был ему помогать. Но… мы отвлеклись… Что там с войной дальше?
— Лэфиарны пакостили нам, как умели. Штурмом брать Кристалливор они, разумеется, не решились. Но нередко нападали на наших воинов, подкарауливая на рубежах Чёрных Земель. И даже покушались на моего отца, милорда Итрейта. Терпеть подобное непочтение было унизительно. И Хозяин отплатил лэфиарнам той же монетой. Убил несколько первых попавшихся под руку. Так и завертелся этот круговорот — долгое нелепое противостояние. Мы — их, они — нас. Вражда становилась всё сильнее. Никто из нас уже не помнил причин, но для ненависти они оказались не нужны.
Настя понимающе покачала головой — вот так и начинались все конфликты, из мелочей, которые нарастали, как снежный ком.
— Как-то раз очередная облава загнала отца и нескольких его воинов на скалистую кручу. Лэфиарны превосходили числом многократно и, видимо, тщательно готовили это нападение. Место узкое, опасное. Милорд не мог использовать там Гнев Огня, не покалечив своих людей. Он сражался мечом, и только. И хоть лэфиарны зажали его в кольцо, но пока огненная стихия не видела столь сильной угрозы, чтобы выйти из берегов и спалить и врагов, и союзников. Однако опасность пришла нежданно-негаданно. В виде стрелы, пущенной кем-то из «детей неба». Раненый отец не устоял на краю и сорвался вниз. Проклятые лэгиарны закончили своё гнусное дело — перебили по одному всех людей Хозяина. А после отправились восвояси, торжествовать победу нал своим главным врагом — Владетелем Кристалливора.
— Но слишком рано, так? — понимающе отозвалась Настя. — Милорд Итрейт выжил…
— Да, — кивнул Крис. — Мы его искали, разумеется. Как только поняли, что отец слишком долго не возвращается в родной замок. Но Чёрные Земли не так уж малы, как думают многие. Покуда я разыскивал хоть какие-то следы отца, милорда Итрейта уже нашли… Лэфиарны не удосужились спуститься и проверить, а мёртв ли их враг. И напрасно. Да, отец покалечился не на шутку. Сам он бы не смог выбраться из глубокой пропасти и наверняка истёк бы кровью в ожидании помощи…
— А почему он не попросил помощи у тебя? Не оставил послание в той самой волшебной комнате? — удивилась Рыжая.
— Отец такого делать не умел. У всех Магов Кристалливора разные таланты. Милорд Итрейт понимал животных. Я вот умею играть с тканью мироздания, порталы создавать. Ну, а Огонь — это у всех… семейное. Так вот, когда эти мерзкие твари явились в своё племя и принялись с бахвальством рассказывать о коварной засаде и не менее коварной победе, их восхваляли и поздравляли все, кроме одного существа — дочери Старшего. В сердце девы Сариссы похвалы эти вызвали лишь осуждение и жалость к поверженному магу. Всю ночь она не могла сомкнуть глаз. Ей чудилось, что несчастный медленно умирает, распростёртый на камнях, и взывает о помощи. На рассвете она собралась и незаметно покинула поселение «детей неба». Она разыскала место, о котором говорили её собратья, рискуя разбиться, спустилась с обрыва и обнаружила, что её тревоги оказались ненапрасными. Маг Чёрного Кристалла был ещё жив, хоть и в беспамятстве.
Настя в изумлении слушала Хозяина, поражаясь таким превратностям судьбы. Кто бы мог подумать, что помощь несчастному магу придёт с вражеской стороны.
— Когда отец пришёл в себя и увидел склонившееся над ним лицо лэфиарни, он решил, что та явилась прикончить беднягу. Он и подумать не мог, что она станет его лечить. Сарисса перевязала его раны, напоила целебными снадобьями и весь день не отходила от раненого. Она была очень красива. Впрочем, как и все бессмертные девы. Совсем иная красота… Не такая, как у моей покойной матери. Ни нежности, ни мягкости, ни ласки. Дивное ледяное сияние, как холодный свет звёзд, который никого не греет, как блеск драгоценного камня. К тому же, сдержанна и молчалива. Она отдавала себе отчёт в том, что совершает. Помогать врагу — такое не прощается! Узнай о её поступке хоть кто-то, и от неё отвернулся бы весь род. Она и сама не знала, зачем пошла на этот риск. Просто не могла поступить иначе.
Рыжая только головой качала. Да уж! Тут даже Ромео и Джульетта отдыхают… Там была юная безрассудная страсть. А что двигало милосердной бессмертной?
— Вечером лэфиарни вернулась в поселение. Сестра её допытывалась, где она пропадала весь день, но Сарисса отшутилась и ничего не рассказала. А утром снова отправилась к обрыву, где лежал мой отец. Она боялась, что кто-то за ней проследит и узнает её тайну. Но Небеса оберегали свою дочь от посторонних глаз. И снова она ухаживала за раненым, словно заботливая жена или мать. А на третий день она не пришла к моему милорду…
