Я, конечно, мог выйти на ремесленников сам, найти все эти редкие предметы и сделать заказы на них тоже мог сам. Вот только это было довольно трудно сделать инкогнито, а посредник за небольшой процент не растреплет о появившихся у меня вещах. Побыв в рядах серых плащей, я узнал довольно много информации, часть из которой была проста как пять копеек. Если все вокруг знают, что на тебе болтается предмет в несколько золотых стоимостью, будь готов к тому, что рано или поздно в твою спину воткнется отравленный нож. Поговаривают, что особо ушлые убивцы скупали информацию у торговцев о денежных заказах и даже внимательно следили за лавками. А я вовсе не воин, жутко раскаченный в живучесть и прикрытый магическими латами, один арбалетный болт из-за угла и я труп. Из чего можно было сделать вывод — не стоит будить в ворах зависть.
Добравшись до таверны, перешел во внутренний дворик. Здесь будто обладая даром предвиденья меня уже поджидал Хугин, примостившийся на одном из каменных столбцов забора и ковыряющийся клювом в собственных перьях. А может он сопровождал меня всё это время незамеченным? Кто знает. Пару раз во время походов в горы он оказывался рядом спустя двое-трое суток, неведомым способом безошибочно находя меня.
Откинув полу плаща заученным слитным движением, достал и развернул кнут, щелкнув им перед собой. Петля скрытого ношения за спиной на уровне поясницы требовала привычки, которой у меня не было, так что весь вечер я учился быстро доставать хлыст и сразу же им бить из разных положений. Кнут кстати попадал под категорию экзотическое оружие и если бы полтора месяца назад один из командиров-инструкторов не решил нас проверить на предрасположенность работать со всякими нестандартными штуковинами, я и сам бы никогда не узнал что хлыст как оружие мне очень нравиться. Как основное, конечно, не пойдет, но вот удивить противника парой нестандартных приёмов вполне способен.
Продолжал тренировку я и после заката, пока ночной холод не стал грозить простудой моему разгорячённому и мокрому от пота телу. Затем поужинал оставленной кормчим на столике перед моей комнатой снедью, и уже было собрался уснуть мёртвым сном как откуда-то издалека, в город пришёл гулкий рёв боевого рога имперского легиона. Звук повторился трижды, а затем пол под ногами неожиданно дрогнул. Что за хрень? Орки напали на крепость легиона это итак понятно, такое уже раньше бывало, и звук рога докатывался до Баруты, предупреждая о нападении. Но то была простая разведка боем со стороны зеленокожих и никогда еще не трубили в рог трижды, что означало крайнюю степень опасности. Дурное предчувствие накинулось волной мурашек на тело и защемило в районе сердца. И тут же новый толчок содрогнул здание.
Быстро, как только был способен, перемещаясь по комнате, я накинул недавно снятые вещи и подхватил тревожный рюкзак. На улице раздавались крики, похоже простой люд тоже не до конца понимает, что на самом деле происходит, но я знал, что мне делать. На случай трехкратного призыва боевого рога шестнадцатого легиона была своя особая инструкция для серых плащей — двигаться к точке сбора.
Оказавшись на улице, первым же делом забрался на ближайшую крышу. Народ повалил из домов наружу, по всей видимости, решив, что начинается землетрясение. Я же понимая, что на узких улочках скоро будет не протолкнуться, а действовать мне нужно как можно быстрее выбрал путь поверху, благо прижатые почти вплотную друг к другу дома позволяли так передвигаться почти до самой крепостной стены.
Ринулся в путь бегом, перемахнул с крыши на крышу, бросил взгляд направо где параллельно мне мелькнула чёрная пернатая тень и разбежавшись с силой оттолкнулся ногами чтобы преодолеть особенно крупный разрыв между зданий. Уже в полёте услышал грохот гулким эхом накрывший город, прямо под ногами успел увидеть, как земля в переулке треснула и на пару десятков сантиметров разошлась в стороны, сумел зацепиться за козырёк навеса перед окном, и ловко цепляясь пальцами за щели в камнях кладки, взобрался на очередной дом. Да так и замер, разглядев вдалеке своим ночным зрением источник грохота и подземных толчков.
Прямо на моих глазах крупная скальная гряда примерно в километре от города огласила воздух новым треском, из невидимых на таком расстоянии трещин и щелей взметнулась пыль, и вся эта неподдающаяся описанию громада осела вниз распространяя вокруг себя просто невероятную по высоте и плотности волну каменной пыли и осколков.
Мне же в очередной раз повезло. Скорее по наитию, чем ясно понимая что именно нужно делать, я спрыгнул вниз за секунду до того как мощнейший толчок настиг Баруту, а вслед за ним и рухнуло то здание на котором я находился.
Волна разрушений прокатилась через городок беспощадным катком, зажимая в каменных тисках оставшихся в домах людей. Воздух моментально наполнился такой концентрацией пыли, что дышать стало очень трудно, а видимость снизилась почти до нуля, несмотря на моё ночное зрение.
Город застонал, завыл десятком разных голосов умирающих под обломками местных и ходоков. Искалеченные, изломанные разумные валялись повсюду, смешивая свою кровь с пылью и превращаясь в подобие големов из грязи и крови. Паникующие, оглушенные и ослепленные люди, оставшиеся на ногах, затаптывали раненных вместо того чтобы им помочь. На моих глазах какая-то пошатывающаяся женщина, прижимающая к себе поломанную руку, сначала споткнулась об голову прижатого балкой к земле человека, а затем и свалилась прямо на хрипящего местного.
Я же приземлился очень удачно, не считая того, что разлетевшиеся по улице камни, рассадили мне скулу и до боли отбили бедро. Прихрамывая, я было дернулся к раненным, но выскочивший из-за пыльной завесы дородный мужик сшиб меня с ног и побежал себе дальше оставив меня барахтаться в грязи. Когда я поднялся, помогать было уже некому, и женщина и хрипящий под ней местный были заживо похоронены под целой грудой камней.
Разрушения продолжались, устоявшие перед силой последнего самого страшного толчка, дома продолжали местами осыпаться. Куски глиняной кровли сползали с крыш, каменные парапеты и деревянные козырьки обрушивались на головы и тела успевших выскочить на улицу несчастных.
Бросившись в сторону перекрестка, я чуть было не угодил в смертельную ловушку, и лишь громкие крики множества людей уже рухнувших в многометровый провал заставили меня вовремя остановиться на самом краю ямы. Внизу разверзся Ад.
Сплошная мешанина из погибших, раненых, живых выбирающихся по головам своих соседей. Бешеная давка. Хрип и отчаянный нечеловеческий вой. Кровь, текущая из ран и смешивающаяся с землёй, превращающая провал в чудовищный колодец, где люди захлебывались, умирали зажатые и затоптанные своими вопящими соседями.
Это многорукое и многоголосое чудовище под названием паникующая и умирающая толпа, тянуло свои конечности к верху, вцеплялось в края ямы и вопило, распространяя вокруг себя волны ужаса и отчаянья.
Страх от увиденного жаркими пальцами вцепился в грудную клетку, руки сами собой дёрнулись к голове и закрыли уши. Отшатнувшись от края ямы, я упёрся спиной в остатки полуразрушенной стены и завыл вместе с этой умирающей толпой, в то время как перед моим мысленным взором возникла картина далёких дней жизни в Первоисточнике…
Третий сектор. Пустующий, брошенный городок. Вместе с отрядом старателей мы пришли сюда, чтобы поживиться хоть каким-нибудь имуществом. Место тихое, двое суток наблюдения на границе пригорода не выявили никакой угрозы или подозрительного движения. Казалось, что все изменённые давно мигрировали отсюда, а отсутствие следов техники говорило о том, что собиратели плоти сюда не заглядывают. Вера в то, что нам нечего не грозит, сыграла с нами злую шутку.
Когда сразу трое бойцов провалились под землю прямо посреди дороги в пятёрке метров от меня, я не бросился вперёд… Нет, я отскочил назад. А вот два брата идущих от меня по левую руку рванули к краю пролома в попытке помочь попавшим в беду друзьям.
