— Сколько же у вас детей? — вопрошала ведущая.

— Трое! — с удовольствием ответил Андрей. А, кстати, вот они, — оператор переместил камеру в зрительный зал, и моему взгляду предстали двое солидных мужчин: один — лет шестидесяти с небольшим, другой — помоложе. А рядом с ними сидела ухоженная дама, по виду — моложе своих братьев.

— Артем, Тимофей и Таисия, — представила детей Лидия. Голос ее был все-таким же властным и уверенным, правда, с годам стал чуть ниже.

— Значит, у вас трое детей…

— Восемь внуков и четырнадцать правнуков! — с гордостью закончил за ведущую Андрей, лучащийся счастьем. — Наше счастье и наше богатство!

Ведущая еще пару минут порасспрашивала Лиду с супругом о том о сем, а потом перешла, очевидно, к главному вопросу:

— Лидия Павловна, скажите, пожалуйста, в чем, на Ваш взгляд, секрет счастливого брака?

— Вы знаете, — уверенным тоном начала подруга, — мне кажется, все пары — разные. Какого-то универсального совета не существует. Нет какого-то единого рецепта счастья. Главное в жизни — встретить своего человека. И я, — она нежно погладила супруга по руке, — его встретила.

Зрители вежливо похлопали, и ведущая переключилась на других гостей. Ну а я, в свою очередь, вернулась к уборке. У меня будто камень с души свалился. Теперь все встало на свои места. Значит, не зря мне снился сон, в котором Андрей нежно держит за руки крохотную девчушку, учащуюся стоять на коньках. После стольких страданий и горя в их семье все-таки появилась долгожданная доченька.

День не задался с самого утра. Гошу дернули в офис — видите ли, какая-то срочная у них там производственная необходимость. На улице стояла жуткая погода: метель и минус семнадцать. Наш старенький, видавший виды «Солярис» утопал в сугробах, и Гоше чуть ли не час пришлось попотеть, чтобы вызволить его из снежного плена. Ругаясь на чем свет стоит, супруг наконец прогрел авто и поехал в офис.

Я же, рассудив, что мне сегодня нос из дому высовывать не стоит, сварила себе кофе в кофемашине, подаренной нам свекровью по случаю бракосочетания, уселась на диван под уютный пледик и включила один из самых любимых советских фильмов — «Приключения итальянцев в России». Этот фильм — ровесник моего третьего путешествия в СССР. Он вышел в прокат незадолго до того, как я, сбившись с ног, разыскивала в Ленинграде мою загулявшую подружку Лиду, которая с чего-то вдруг решила примкнуть к беззаботным хиппи…

Симпатичный лев бегал по улицам города, который выглядел точь-в-точь как во время моего загадочного визита (правда, тогда было холодно и снежно). Антонио с Джузеппе пытались завладеть состоянием состоянием пожилой русской эмигрантки, ну а я, укутавшись в плед, жадно рассматривала на экране каждую деталь Ленинграда семидесятых и отчаянно тосковала по тому времени… Прогуляться бы сейчас по этим набережным, посидеть на спуске, потрогать ладонью воду в красавице-Неве…

Я очень любила Москву — и Москву пятидесятых, и Москву шестидесятых, и Москву семидесятых… Все три моих путешествия в СССР были чрезвычайно интересными и впечатляющими… А уж современная Москва — это просто чудо! Однако Питер-Ленинград — это все ж таки что-то свое, родное…

Забывшись, я уставилась на экран и сама не заметила, как вместо уютного пледа мои пальцы вдруг ощутили что-то плотное, шершавое и гранитное…

Не веря своим глазам, я еще и еще раз проводила ладонью по шершавому парапету набережной, вглядывалась в бегущие волны, проходящие теплоходы… Может быть, я, согревшись и разомлев под теплым пледом дома в своей квартире, задремала и вижу сон о родном городе? Я ущипнула себя за руку и крепко зажмурилась. Авось досчитаю до пяти, открою глазки, и вновь окажусь на любимом диванчике с ортопедическим матрасом, который мы с мужем так долго и придирчиво выбирали, обегав не один мебельный магазин? А может, я проспала не один час, за окном уже темень, и Гоша вот-вот придет с работы, продираясь сквозь снежный плен на нашем стареньком «Солярисе»? Надо попробовать. Один, два, три, четыре… Я все стояла, зажмурившись и оттягивая последний момент… Пять! Я открыла глаза.

Ничего не изменилось. Я по-прежнему находилась на хорошо знакомой набережной, которую я не раз и не два исходила вдоль и поперек. Прямо передо мной был крейсер «Аврора», чуть поодаль виднелся Литейный мост. А позади меня было здание Нахимовского училища. Неподалеку находилась Петропавловская крепость — минутах в двадцати ходьбы.

Эти места были мне хорошо знакомы, правда, воспоминания, связанные с ними, были не особо приятными. Помнится, в далекой юности я втайне от маман сбежала на свое первое в жизни свидание с каким-то нахимовцем, с которым случайно познакомилась в очереди на кассу в магазине. Родители с малолетним братом Димкой тогда отбыли в гости к нашей второй бабушке в другой город, и от обязанностей круглосуточной няньки я была освобождена. К тому же парни в форме мне всегда нравились, и на парадах я всегда смотрела с удовольствием, как красивые, подтянутые, мужественные курсанты стройно чеканили шаг… А еще я удосужилась посмотреть фильм конца сороковых годов «Счастливого плавания!» с обаятельнейшим Мишей Бойцовым и просто начала бредить морской романтикой. Поэтому приглашение на свидание от бравого нахимовца я приняла с радостью, не раздумывая ни секунды.

Надо ли говорить, что к встрече я подготовилась основательно: накрутила кудри, тщательно отгладила блузку с юбкой, нацепила пальтишко, сапоги на каблуках, а вместо теплой шапки, в которой можно было смело ехать в полярную экспедицию, надела легкий и абсолютно не греющий беретик, чтобы не смять прическу. Заснеженный термометр, висящий за окном, показывал минус двадцать градусов, однако меня в мои шестнадцать лет это совершенно не смутило, и, подкрасив губки, я полетела навстречу своей любви.

Юноша, позвавший меня на свидание, пришел вовремя, был строен, ладен, плечист, красив и, в отличие от меня, очень морозоустойчив. Звали его, как сейчас помню, Кириллом, он учился на пятом курсе училища и собирался поступать в военно-морскую академию, то есть в моем представлении был совсем взрослым.

— Рад видеть! — незамедлительно расплылся в улыбке он, когда я, отстукивая зубом и пару раз подвернув ногу на скользком тротуаре, протопала от станции метро «Площадь Ленина» ко входу в училище. — У меня увольнительная до шести вечера! Пойдем?

— Куда? — слабым голосом поинтересовалась я, дуя на озябшие кулачки в варежках. В моем воображении мигом нарисовалась картинка, в котором я вместе с будущим бравым морским капитаном смотрю какую-нибудь хорошую мелодраму в кинотеатре «Аврора»…

— Пройдемся по набережной! — бодро скомандовал морской волк и припустил вперед, мельком обернувшись. — Ты идешь? Не стой, замерзнешь!

Не смея возразить, я, конечно же, пошла. Мечтам о походе в кино в тот страшно холодный день не суждено было сбыться. Счетчика шагов у меня тогда, конечно же, не было, но, думаю, за три часа мы с моим капитаном Бладом прошагали не меньше пятнадцати километров. Все это время Кирилл говорил, не затыкаясь: рассказывал о быте нахимовцев, о том, как поступал, как проходил медкомиссию, о соседях по кубрику… Вскоре я уже неплохо разбиралась в нашивках на форме, тяготах казарменного быта и даже узнала кое-какие морские термины. Надо же, прошло больше тридцати лет, а я до сих пор помню, что три полоски на гюйсе (слово-то какое!) означают три победы в знаменитых морских сражениях: Гангутском, Чесменском и Синопском.

Смущало только одно: за все время свидания будущий покоритель морей так и не удосужился поинтересоваться ни моей жизнью, ни моими увлечениями, а только тараторил без умолку. А еще, помимо рук, у меня стали предательски мерзнуть уши. Может быть, они просто не выдержали такого количества лапши, которую старательно вешал новоиспеченный ухажер в форме? И в бассейне-то он быстрее всех плавает, и бегает быстрее всех, и отжимается больше всех… И трындит, наверное, тоже. Все мои попытки что-то рассказать о себе тут же пресекались его очередной фразой: «А у нас вот в училище…»