Алисе этот ответ не понравился. Несмотря на близость с мужчиной, у неё ещё не выходило манипулировать следопытом. Подавляя раздражение, она отстранилась и отвернулась:
— Мне ли об этом не знать? Если ты не забыл меня чуть не изнасиловали три ублюдка. Если бы не умник…
— Умник⁈ — Курт ухватил любовницу за плечо и развернул к себе. — Так это он тебя спас⁈ Почему ты не рассказывала?
Алиса отстранилась:
— Я его не знаю! Просто так вышло понимаешь? Он убил этих придурков, а я была ранена! Что мне оставалось делать, когда в обмен на помощь он попросил указать ему дорогу к городу? Отказать? Это не так-то легко сделать, когда в твоём плече торчит стрела!
Махнув рукой, раздражённая девушка обогнула следопыта и взбежала по ступенькам крыльца в таверну. Она проболталась, но злилась не на себя, а на любовника. Какого хрена он к ней пристал? Она что мало натерпелась? Проклятый идиот!
Курт же не стал её останавливать. Стоя под светом масляного фонаря, он думал о том, что умник может оказаться поблизости. Следопыт подозревал, что именно этот странный ходок стал причиной стольких смертей в таверне, не говоря уже о поджоге и нападении на монаха. Как минимум одна смерть точно была на нём.
А закрывать глаза на подобное — неправильно.
Пользуясь тем, что его любовница удалилась в комнату, он решил поговорить с Аркиным. Монах по мнению лучника был умным человеком, способным найти в происходящем зерно истины.
На стук в дверь открыл алхимик. Низенький, совсем рыхлый мужичок по имени Танус, в чьём теле текла кровь низкорослого, горного народа. Совершенно не развитый в физическом плане он был странным, но безобидным малым. Предпочитал сторониться любых стычек, выступая в группе этаким крафтером уже научившимся делать лечебную мазь и ряд укрепляющих эликсиров.
— Он в сознании?
Танус кивнул и отступил в сторону, пропуская лучника внутрь.
Аркин лежал на лавке. Свет горящей на столе лучины отражался в его единственном глазу. Изуродованную сторону лица скрывала повязка и в пляшущих по комнате тенях, казалось, будто она шевелится.
Лучник встал перед лавкой на колено:
— Я кое-что узнал… Алиса сказала не всю правду о своей жизни до вступления в группу. Это наш умник спас её от насильников и что самое интересное, он просил её указать дорогу к городу.
Монах повернулся к нему и кривя непослушные губы прохрипел одно единственное слово:
— Найди!
Добраться до таверны-колыбели без проблем не вышло. Несмотря на превосходство в характеристиках и серьёзных бонусах к маскировке, яд, попавший в его организм, подставил трёхликого в самый ответственный момент.
Жестокий приступ дурноты лишил убийцу чёткости зрения и спустя десяток секунд заставил выплеснуть содержимое желудка на мостовую.
Естественно, весь скрыт в этот момент как ветром сдуло.
В переулке послышались шаги, убийца немедленно попятился, но голос, раздавшийся дальше по улице, лишил его этой возможности:
— Один из тех… кто пришёл сюда заработать… какая ирония.
Шелестящий, прерывистый голос рассказал о ступившем под лунный свет больше, чем нужно. Ещё до того, как ходок увидел худые, перебинтованные и покрытые язвами тела, он понял, что его обнаружили заражённые.
— Мы не из тех, кто сжигает больных. Мы ищем друга.
Трое вышли из-под стены перекрывая улицу. Подросток с вывернутым из мостовой булыжником в руках, женщина с доской и «шелестящий» вооружённый самым настоящим мечом.
Ещё трое появившись из переулка отрезали путь к отступлению.
Пока шайка сжимала тиски аккуратно приближаясь к убийце, тот, видя машинной частью своего разума, что проходит проверку харизмой, не трогал рукояти клинков. Говорящий за двоих знал что некоторые сражения выигрываются дипломатией ещё до того, как прольётся первая кровь:
— Мы ищем таверну. Там последний раз видели нашего друга.
Вблизи Шелестящий производил гнетущее впечатление. На его забинтованной голове не было видно глаз, хотя несомненно этот заражённый был зрячим и наблюдал за убийцей сквозь узкие щели в бинтах. От него разило целебной мазью и гноем. Исхудавшие руки изо всех сил натягивали пожелтевшую кожу шишками разбухших суставов.
— Дорога к таверне для тебя закрыта чужак… но откроется взамен на услугу.
Пока уродливый заражённый говорил, убийца успешно прошёл проверку волей. Он наклонил голову прислушиваясь к звукам за своей спиной в желании предупредить угрозу, если кто-то из остановившихся позади него заражённых решит сократить дистанцию:
— О чём ты нас просишь?
Шелестящий сплюнул кровавую слюну. При каждом движении его губы трескались:
— Ты странный чужак, говоришь о себе так, будто тебя много. Но меня мало волнуют чужие странности. Хватает своих.
На последних словах заражённый приподнял руку разглядывая свою покрытую язвами ладонь.
— Тюремщики заматывают лица тряпками… но мы всю жизнь живём в этом городе и узнали многих из них. Городской голова отправил этих ублюдков чтобы извести жителей речного района под корень. Им дешевле убить нас и разграбить наше имущество… чем вылечить. Ответь мне чужак, разве в остальном городе видно зарево пожаров и костров? Разве чувствуют люди за пределами этих стен зловонный дым?
Больной задавал резонные вопросы. Зарево от нескольких полевых крематориев было видно издалека, но не за пределами стены. Находясь по ту сторону трёхликий даже не подозревал, что именно тут происходит. Но суть услуги, о которой просит заражённый, всё ещё была неясна:
— К чему ты клонишь?
В ответ на вопрос гниющий заживо горожанин обвёл рукой округу:
— Всё дело в магии чужестранец. Она скрывает следы преступлений. Никогда раньше лихорадка не уносила столько жизней и не действовала настолько неотвратимо. Я заболел два дня назад и посмотри, что со мной стало. Я едва похож на человека!
На последней фразе Шелестящий вышел из себя, кровь и гной полетели в стороны с его покрытых пеной губ. Впрочем, он понял, как это выглядит со стороны и сумел взять себя в руки:
— Если ты выяснишь что происходит, никто не тронет тебя до самой реки. Начни свой поиск с особняка на речной площади, говорят будто лидер тюремщиков окопался именно там. Ты не заражён и, возможно, сумеешь что-то узнать.
Трёхликий нахмурился, имитируя обычные для ходоков эмоции:
— А взамен…
— Вся набережная перекрыта баррикадами, без нашей помощи туда не проникнуть. Если решишь, что твоё желание найти друга всё ещё в силе, спроси Вила Грязную Руку.
Трёхликий кивнул:
— Мы попробуем вам помочь.
Убийца попал прямиком в сюжетное событие. Стал его частью и теперь, провожая взглядом уходящих заражённых, раздумывал как ему поступить. Система вариативна, можно плюнуть на это задание и продолжить скрытное передвижение. Но если подобная встреча повторится, драки будет не избежать. А сколько тут таких местных, гниющих заживо и вооружённых чем попало, он не знал. Если на звуки боя из дворов выбежит несколько десятков горожан, даже его навыки не помогут.
Другое дело, что соваться в логово чистильщиков не менее опасно.
Пока искусственный интеллект анализировал ситуацию, аватар снова вывернуло. Горькая желчь пролилась на мостовую отняв часть жизненной силы и этот спазм был далеко не последним.
Где-то на соседней улице разгорелась очередная стычка. Крики, стоны, звуки ударов… вирт менялся ежеминутно, а вместе с ним менялся и район. Становился всё более и более опасным, непредсказуемым.
Машинная часть разума трёхликого подсказывала ему, что поиск нужно завершать в кратчайшие сроки. Через пару суток уровень сложности в этой локации может измениться кардинально. Местность теперь была подобна логову, за тем исключением, что пока событие не завершиться, внутри будет происходить чёрте что.
Убийца перебежал дорогу и прижался к стене. Мысли о друге заставили его протянуть руку и коснуться груди. Память о волшебной, латной перчатке, проламывающей их рёбра и испепеляющей саму суть личностей всё ещё была свежа.
