Ответа не последовало.

Рене сидел на снегу, похоже, совершенно не ощущая его холода и, опустив руки, смотрел на них застывшим взглядом. Рыжий слегка вздохнул и виновато пожал плечами.

— Он спросил, действительно ли серебро способно убить оборотня, — продолжил он, и голос его прозвучал жестко.

Ренард медленно поднял взгляд. На губах его застыла странная, непонятная улыбка, изумившая, похоже, даже его собеседника.

— Ты подтвердил это, — голос его прозвучал хрипло и несколько приглушенно. Его собеседник хмыкнул.

— Об этом известно всем, Рене, если бы я попытался скрыть от Виктора столь очевидный факт, он бы что-то заподозрил. Тем не менее, напрямую отвечать ему я не стал, просто спросил, кого таким образом он хочет лишить жизни. Он выхватил кинжал и выкрикнул твое имя, очевидно, посчитав мои слова подтверждением своих надежд. Потом он говорил какую-то чушь, твердил, что всегда подозревал в тебе нечисть, всегда думал, что ты не можешь быть обычным человеком, и что наверняка в его несчастьях повинен лишь ты… Он бросился к двери, а я не мог допустить, чтобы он навредил тебе, Ренард. Ан помог мне…

— Ты так складно говоришь, — Ламберт немного склонил голову набок, сверля рассказчика тяжелым взглядом, — Все так правильно и понятно, все очень правдиво, да… Вот только я не верю тебе, Чес, не верю ни единому твоему слову. И знаешь, почему? Потому что ты прав, да, я видел, как ты убил Рейнира! Но кроме этого я еще слышал твой разговор с несчастным стариком, и знаю, кто проклял род де Нормонд, кто проклял семью моего бедного друга, из-за кого он едва не сошел с ума! Если он и хотел в действительности убить меня, то причиной этому все равно был ты и только ты. И то, что ты обманул меня, прикинувшись им…

— Если бы ты увидел меня в избушке мага, мог бы обвинить в том, что я что-то сделал с графом! — Чеслав резким движением поднялся с корточек, глядя на собеседника сверху вниз, — Я отвел тебя подальше, я хотел объяснить тебе все, я хотел, чтобы ты понял…

Улыбка, играющая на губах Ренарда, стала снисходительной, обретая нескрываемый оттенок насмешки.

— Ты запутался в собственной паутине лжи, Чеслав, — он хмыкнул и, коснувшись плеча, прибавил, говоря на порядок тише, — И я все равно не верю, что Вик причинил бы мне вред. Он не был способен на такое, он не мог!..

— Довольно, — рыжий, вероятно, и в самом деле запутавшийся среди собственных фантазий, утомившийся рассказывать сказки, нахмурился, медленно поднимая пистолет, — Я надеялся, что прошедшие годы сделали тебе умнее, Рене. Я ошибся. Жаль.

— Ты ошибся, думая, что я так глуп, что поверю в твои сказки, Чес, — оборотень усмехнулся и, вновь расправив плечи, мрачно улыбнулся, — Стреляй. Клянусь, в следующий раз я найду способ остановить тебя навсегда.

— Следующего раза не будет, Рене, — голос Чеслава прозвучал отстраненно, безразлично, но, как ни странно, с грустными нотками в нем, — Надеюсь, моя пуля выбьет из тебя привычку звать меня так… Прощай.

Прогремел выстрел. Баронет Ламберт, шатнувшись, упал назад, на снег, пачкая его кровью.

Противник его, окинув тело жертвы последним взглядом, развернулся и, не оглядываясь, быстро зашагал прочь.

Наблюдатели, ожидающие изменения реальности, начали недоуменно переглядываться, силясь понять, почему этого не происходит и беспокоясь, не случилось ли чего с приведшим их сюда хранителем памяти.

Дэйв стоял, чуть приподняв подбородок и, замерев по стойке смирно, напряженно смотрел в спину удаляющемуся оборотню.

Тот шел, шагая резко и быстро, не пытаясь вновь изменять облик, шел, полностью погруженный в свои мысли. Впереди смутно замаячила темная фигура, пошатывающаяся из стороны в сторону, фигура, без сомнения, сильно пьяного человека.

Через несколько шагов оборотень повстречался с ним, и неизвестный, пошатнувшись, слегка зацепил его плечом. Смутно пробормотал что-то, не то извиняясь, не то ругаясь на мешающего ему пройти человека и, едва не упав в снег, глупо рассмеялся, продолжая свой путь.

Чеслав, остановившись, задумчиво проводил его взглядом и неожиданно усмехнулся.

— Их всегда манит запах крови… — тихо проговорил он и, вздохнув, слегка покачал головой, — Ну, что же… Пусть будет так.

Слова эти оказались последними словами рыжего оборотня. Высказав свою необъяснимую, загадочную мысль, он повернулся к происходящему спиной, и спустя несколько шагов вдруг исчез, пропадая на многие-многие годы из памяти и жизни Ренарда Ламберта…

Пьяный незнакомец, тем временем, продолжал свой путь. Слова оборотня он, вне всякого сомнения, услышал, но не подал виду, продолжая решительно пошатываться, порою практически заваливаясь в очередной сугроб, двигаясь по следам прошедшего здесь не так давно баронета. Подождав, пока шаги оборотня за спиной затихнут, он быстро, воровато оглянулся и, переведя дыхание, выпрямился, поправляя шляпу и открывая лицо.

Личность его мгновенно перестала представлять загадку — человек, столь успешно притворяющийся пьяным, но не смогший, тем не менее, обмануть Чеслава, сейчас стоял среди наблюдателей и ловко вел их по волнам памяти своего хозяина.

Дэйв из прошлого, небритый, лохматый, с волосами несколько длиннее, чем сейчас, хмурясь, всмотрелся в снежную мглу впереди и, очевидно, рассмотрев что-то, со всех ног бросился вперед. Наблюдатели, с места не трогавшиеся, не без удивления заметили, что метнулся он с такой скоростью ни к кому-нибудь, а именно к лежащему на земле телу баронета Ламберта.

Упав рядом с ним на колени, молодой человек взволнованно вздохнул и, действуя не слишком уверенно, но все же решительно, медленно скользнул тонкими пальцами по лбу молодого мужчины, обводя маленькую дырочку между бровей. Куснул себя за губу и, неожиданно обхватив обеими руками голову несчастного баронета, приподнял ее, укладывая себе на колени.

Наблюдатели, таких действий прежде никогда не видевшие, удивленно переглянулись; Винсент, склонив голову набок, всмотрелся в фигуру младшего своего коллеги пристальнее, явно оценивая его профессионализм.

Дэйв, тем временем, осторожно положил обе руки на лоб оборотню и, сложив большие и указательные пальцы между собой на манер треугольника, расположил их так, чтобы страшная рана оказалась как раз по центру этой фигуры. Губы его слабо шевельнулись, облачко пара слетело с них. Грудь молодого человека взволнованно вздымалась — ощущалось, что он нервничает, хотя пальцы прижимать ко лбу баронета и не прекращал.

Прошло несколько долгих, бесконечных секунд, и неожиданно Ренард дернулся, закашлялся и, вырвавшись из-под ладоней хранителя памяти, с характерным звуком склонился над снегом.

Его вырвало, и не снегу замерцали капельки крови, перемешанные с серебром.

Мужчина, дрожа, несколько раз сплюнул и, вытерев рукавом рот, судорожно потянул холодный воздух, оглядываясь на своего спасителя.

— Ты кто?.. — голос его звучал хрипло, произносить слова раненому удавалось с трудом, да и сам вид его оставлял желать лучшего — видеть довольно дееспособного человека с простреленной головой было жутковато.

— Хранитель памяти, — негромко отозвался юноша и, сложив руки на коленях, скованно, виновато улыбнулся, — А тебе, похоже, суждено стать моим хозяином.

— Кто? — Рене нахмурился и, потерев рану на лбу, помотал головой, — Прости, парень, но с простреленной головой я соображаю не так хорошо, как обычно. О чем идет речь?

Дэйв немного подался вперед и, протянув руку, мягко коснулся кончиками пальцев виска баронета.

— О твоих воспоминаниях, Ренард, — спокойно вымолвил он, — О том, что причиняет тебе боль уже многие, многие столетия подряд… Я чувствую их, я ощущаю твои страдания, и я могу забрать их. Могу избавить тебя от боли, от воспоминаний, могу помешать им возвращаться и губить тебя!

— Ты? — Ламберт окинул субтильную, худощавую фигуру собеседника скептическим взглядом, — Знаешь, парень…

— Дэйв, — перебил его хранитель памяти и, быстро улыбнувшись, уточнил, — Мое имя Дэйв.