Анри, тоже присутствующий на собрании — одного его оставлять не хотели, да и сам мальчик буквально рвался в бой, безмерно жаждая спасти родную мать, — тихонько досадливо вздохнул и, покосившись на серьезного отца, сумрачно потупился. Ему хотелось идти в бой, хотелось защищать маму со шпагой в руках, как дядя Роман, ему хотелось доказать, что он уже взрослый и что он не обязательно только лишь помеха… Но предложения его взрослые почему-то отвергли и, разрешив присутствовать на собрании, взяли с мальчика слово молчать, не пытаясь вновь вносить смуту.

В конечном итоге, вздумай он пойти с ними, это могло бы принести больше вреда, нежели пользы — мальчишка снова стал бы мишенью для вораса, и защищать пришлось бы в первую очередь его, а не Татьяну.

— Теперь… — Альберт задумчиво покусал губу, — Теперь нам нужно более или менее точно установить, действительно ли Татьяна находится в заброшенном поместье Мактиере, и если это так, то каким образом вытащить ее оттуда, не привлекая ничьего внимания.

— Боюсь, внимание мы привлечем в любом случае, — Винсент, пасмурный и хмурый, как небо за окном, тяжело вздохнул, облокачиваясь на стол и подпирая щеку ладонью, — Они же наверняка заметят, что игрушка пропала. Я хочу сказать — если мы правы, и им нужна только сила ее украшений, Татьяну вряд ли заставят голодать. И, когда принесут в очередной раз еду, заметят, что ее нет…

— А ты оптимистично настроен, — отметил Роман и, недовольно потерев нос, скрестил руки на груди, — Правда, я настроен еще более оптимистично, скажу я вам, потому как уверен — если мы заберем Татьяну домой, эта белобрысая пакость может снова ополчиться на Анри. Я не хочу рисковать Татьяной, но и здоровьем племянника дорожу…

— Им дорожим мы все, — Альберт чуть нахмурился в адрес собственного племянника, — И, поверь, Роман, за своего внука я голыми руками разорву обоих этих… нелюдей. Как и за дочь. Люби меня или не люби, верь мне или не верь, но они — моя семья, как и все вы, и я не позволю каким-то негодяям причинять им вред!

— Я верю тебе, дядя, — виконт спокойно пожал плечами, в упор глядя на собеседника, — Верю… и знаю, что ты говоришь правду. Но ответь мне, пожалуйста, на один такой маленький вопросик — каким образом эта твоя горячность поможет нам вернуть Татьяну?

Людовик, до сей поры молчаливо внимавший беседе, тяжело вздохнул и, стиснув в кулаке неизменный эспандер, красноречиво кивнул на Альберта.

— Он довольно силен, Роман. Я чувствую… твоя сила ведь вернулась, не так ли? — юноша заинтриговано склонил голову набок, — Похоже, похищение Татьяны разгневало тебя, ты готов рвать и метать, и у тебя снова есть возможность делать это. Ну, что, знаете… — он окинул задумчивым взглядом остальных союзников, — Вообще говоря, мы делаем из мухи слона. Сколько нас здесь? Я, дядя, синьор Паоло… и плюс Винсент. Трое сильных магов, один ученик величайшего мага, я уже не говорю о всякой мелочи типа ведьмаков, оборотней и интантеров. Неужели мы все, собравшись, не сумеем одолеть какого-то там паука и его дружка с волчьим уклоном?

— Еще Виктор, — Ричард, сумрачно стоящий возле стола, не находящий в себе сил даже сесть, скрипнул зубами, — Чего ждать от него, не знаю даже я.

— Вернее, особенно ты, — уточнил Луи и, вздохнув, поморщился, — Хотя вообще-то я тоже понятия не имею, на что может быть способно то, что когда-то было нашим пращуром. Но в любом случае, даже если он и ворас…

— А есть основания полагать, что это так, — подсказал хранитель памяти. Молодой маг кивнул, с нажимом продолжая:

— Даже если это и так! Два паука и один песик — разве это слишком много против всей нашей банды? Давайте просто нападем, отберем Татьяну…

— Луи… — Альберт потер переносицу, словно собираясь с мыслями. Голос его зазвучал приглушенно.

— Чеслав сильнее меня.

— Глупости! — Винсент, совершенно не желающий в данный момент выслушивать, как один из их самых сильных союзников принижает собственные способности, нахмурился, ударяя кулаком по столу, — В тот раз ты был уже изрядно ослаблен, тратил силы на поддержку мира, поэтому ему и удалось…

— Он сильнее меня! — мастер сам нахмурился, мрачно глядя на своего предка, — Я знаю, что говорю, Венсен, и ты должен понимать — маг всегда ощущает, если чья-то сила превосходит его собственную! Тогда Чеслав позволил мне понять… увидеть… лишь часть его возможностей, верхушку айсберга, но на деле сил у него гораздо больше, поверь мне. Он копил, он собирал их больше тысячи лет, даже я не могу предсказать, на что он может быть способен! Чтобы справиться с ним, надо действовать не силой, но хитростью, надо как-то обставить, обвести его…

— Чес шахматист, — Ричард, опустив скрещенные доселе на груди руки, сунул их в карманы, передергивая плечами, — Он просчитывает действия на несколько шагов вперед и, что хуже всего, изрядно поднаторел в этом за прошедшие годы. Он и в шестом-то веке был достоин звания гроссмейстера, а теперь… — оборотень замолчал и безнадежно мотнул головой. Продолжать, еще раз подтверждая силу их противника, ему не хотелось. В конечном итоге, друзья его опасность рыжего оборотня сознавали не менее ясно — Чеслав был не только силен, но еще и чрезвычайно умен и хитер, обхитрить его представлялось практически невозможным.

— Мы должны переиграть его на его же поле… — Альберт в раздумье стукнул пальцем себя по губам и, ища поддержки в других, окинул взглядом тех, кто еще не вымолвил ни слова, — Эрик, почему ты молчишь? Я понимаю, что ты расстроен, мальчик мой, но твоя помощь могла бы быть неоценимой!

Граф де Нормонд, больше занятый тем, что внимательно наблюдал за поведением сына, да прислушивался к разговору, вздрогнув от неожиданности, поднял недоумевающий взгляд.

— Я не уверен, что могу сказать больше, чем уже сказали вы… — он неловко пожал плечами, — Чеслав и Анхель и в самом деле опасны, как совладать с ними, мне трудно представить, понятно лишь, что сделать это необходимо. Но, быть может… Тиона не зря отправилась с Татьяной? Некогда ей удавалось одолеть Анхеля, возможно, удастся и сейчас отогнать его подальше. А если она справлялась с ним… может справиться и с Виктором.

Винсент негромко вздохнул и, подняв руку, постарался привлечь внимание к себе.

— Не хочу никого расстраивать, но, если честно, кошку я создавал не для борьбы с ворасами, у меня были другие цели. А теперь браслет и кулон… — он неожиданно умолк и, хмурясь, задумчиво потер подбородок. Такое его поведение привлекло к хранителю памяти внимания значительно больше, чем прежде; все взгляды обратились к нему.

— Винченцо?.. — Марко, впервые за время собрания подавший голос, неуверенно переглянулся с Паоло и склонил голову набок, вглядываясь в приятеля пристальнее, — Что тебя смущает?

— Что-то не вяжется… — мужчина потер лоб, очень явственно стараясь собраться с мыслями, — Что-то здесь не так… Я, конечно, не претендую на звание великого мага или что-то в этом роде, но кое на что я, как вам известно, способен. Кошку я создавал для того, чтобы она служила передатчиком, накапливала в себе силу этого места и передавала ее моему учителю… Когда учителя не стало, сила долгое время уходила в никуда, но потом появился тот, кто создал кулон и браслет… — он покусал губу, старательно идя по следу невероятной мысли, — Тьери говорил, что его предок не мог быть способен сделать это — он был слишком безумен, и не покидал своей избушки, к тому же категорически отрицал собственную причастность к общению с Гийоном. Значит, кто-то прикинулся стариком, чтобы подобраться к де Нормондам. Кто-то, способный изменять облик… Кто-то, в достаточной степени владеющий магией…

— Нет, — Альберт, внимательно следя за ходом рассуждения хранителя памяти, сжал губы и уверенно мотнул головой, — Нет, невозможно. Ты думаешь, явившимся к отцу колдуном был… Чеслав?

— Это было бы вполне логично, — Паоло, тоже не принимавший прежде участия в беседе, лишь внимавший ей, в раздумье опустил подбородок, — Чеслав, как мне известно, обучался по записям Рейнира, он обладает немалой магической силой и, к тому же, способен изменить облик… Но если даже он создал браслет и кулон, каковы были его причины? В любом случае обе безделушки он оставил здесь.