Молодой граф в бою против старого определенно побеждал, и союзников его это не могло не радовать.

— Вы… достойный мой потомок, — Виктор скрипнул зубами и, вцепившись в рукоять стилета, рывком вырвал его из плеча, не сдержав болезненного вскрика, — Я… горд вами, Эрик, клянусь, я горд… Увы, вынужден покинуть, — мужчина тяжело дышал, был бледен, однако же, не терял достоинства. Свободная рука его взметнулась, прижимаясь к груди; он вновь склонился в поклоне.

— Прощайте, молодой граф, прощайте, ваша светлость… Нам предстоит еще не одна встреча, — слова затихли и граф исчез. Стилет упал на землю, и по рукояти его, торопливо скрываясь в густой траве, пробежал серовато-белый паук.

Эрик стиснул зубы, медленно выдыхая сквозь них. Острый взгляд графа успел заметить паука, скрывшегося в траве и наблюдение это его решительно не радовало.

— Похоже, мы были правы… — негромко проговорил он, — Он ворас. Альберт, Луи… вам придется все-таки придумать, как обезопасить нас от него.

— Мы сделаем это, — мастер, отвечая за себя и за племянника, кивнул и, подойдя к молодому графу, мягко, по-отечески, очень по-родственному обнял его за плечи, — Не переживай так, мальчик мой. Чеслав — известный обманщик, он сумел заморочить голову нашему… твоему предку, но мы сумеем вернуть ему рассудок. Сейчас же идем… нужно спасти нашу Татьяну.

— По-моему, кто-то здесь излишне скромничает, — Роман, хмыкнув, скрестил руки на груди, глядя на названного дядю с каким-то странным вызовом, — В любом случае он наш предок, дядя, твой, мой, Эрика, Луи — наш! Он даже предок Анри… И нам в любом случае следует как-то усмирить его. Но сначала — обыграть Чеса… вперед, Винс, вперед, веди нас дальше!

— Подожди! — Людовик, уже некоторое время как всматривающийся во что-то на траве, там, где несколько секунд назад стоял их предок, прежде такой уважаемый, а ныне так разочаровавший их, внезапно бросился вперед и, опустившись на одно колено, осторожно сорвал несколько окровавленных травинок, затем победоносно демонстрируя их великому магу, — Кровь вораса, дядя. Только боюсь, она засохнет, пока мы дойдем…

— Браво, мой мальчик! — Альберт восторженно хлопнул в ладоши и радостно кивнул, — В том, что засохнет, нет большой беды — главное ее состав, а его можно получить даже и из сухих следов. Браво, Луи, браво! Должен сказать, ты стал действительно способным магом. Подбери еще и стилет… на нем крови нашего предка должно быть больше.

— Мат, — Анри развел руками и тяжело вздохнул. Влад, проигрывающий юному гроссмейстеру уже третий раз подряд виновато улыбнулся и слегка пожал плечами.

— Все-таки шахматы — это не мой конек.

— Еще бы, твой конек — это мотоцикл, — Андре, читающий какую-то книгу, сидя в кресле, усмехнулся, выглядывая из-за нее, — Да, плохой из тебя воспитатель, друг. Даже обыграть ребенка не можешь!

— С дядей Романом играть интереснее, — мальчик на мгновение сжал губы и, пожав плечами, без особого желания выдавил, — Извини. Дядя Чарли, может быть, вы расскажете что-нибудь о море?

— Стоп-стоп-стоп! — ведьмак, не давая экс-пирату раскрыть и рта, отложил книгу в сторону и недоверчиво подался вперед, всматриваясь в него, — Ты что, рассказывал моему племяннику о море?.. Ты же пират!

— Ну и что? — Чарли, совершенно искренне удивленный, скрестил руки на груди и с независимым видом закинул ногу на ногу, — Благодаря мастеру я за несколько дней прожил очень насыщенную морскую жизнь, и приключений, о которых можно рассказать, у меня было предостаточно.

— Да, и все они заканчивались тем, как ты топил мирные корабли! — Андре, хмурясь, даже поднялся на ноги, — Не забивай голову моему племяннику своими пиратскими россказнями, ни к чему это.

— Правда? — бывший капитан пиратов, не меняя позы, вежливо изогнул бровь, — Может быть, ты хочешь поведать ему, как возил контрабанду, удирая от моего судна? — на губах его появилась кривая улыбка, — Может быть, контрабандист — профессия более благородная, чем… — он внезапно умолк и, как-то сразу посерьезнев, нахмурился, поворачивая голову в сторону двери и внимательно прислушиваясь.

Со стороны входа, откуда-то из холла, до молодого человека смутно доносились странные звуки, и его это, безусловно, смущало.

Андре, тоже расслышавший их, сдвинул брови сам, выпрямляясь и настораживаясь. Опасными странные звуки ему не казались, однако, вызывали ощутимое подозрение.

Влад, звуков не слышащий, но в полной мере доверяющий своим более чутким союзникам, поторопился передвинуться так, чтобы закрывать собою мальчика, немного задвигая его за свою спину.

Чарли медленно поднялся на ноги и, взяв прислоненную к стулу шпагу, коротко кивнул ведьмаку.

— Будь настороже. Я пойду, взгляну…

— Зови, в случае чего, — контрабандист тоже кивнул и, проводив бравого экс-пирата долгим взглядом, поспешил занять место рядом с племянником. Разумеется, подкрадывающийся паук вряд ли бы издавал такие громкие и заметные звуки, да и оборотень тоже постарался бы вести себя тише, но все-таки меры безопасности принять следовало.

Анри уныло вздохнул. Ему безмерно хотелось быть взрослым, большим, участвовать в стычках и сражениях наравне со старшими, хотелось не быть обузой, а оказывать помощь. Но пока возможности сделать это для мальчика не предвиделось, и он тихо тосковал за спинами своих сильных защитников, мимолетно гордясь дядей Чарли, который, не имея магической силы, отправился выяснять причину странных звуков. Последние мальчик, в отличие от Владислава, не имеющего ни капли магической крови, тоже сумел расслышать.

Тем временем, Чарльз, шагающий легко и быстро, очень осторожно и внимательно, прислушивающийся к каждому звуку, к каждому вздоху, уже миновал коридор и спустился в гостиную.

Здесь звуки стали очевиднее. Со стороны холла явственно доносилось царапанье когтей по мраморному полу, слышалось чье-то тяжелое дыхание…

Чарли перехватил шпагу поудобнее. Страха он не испытывал — прожитые за несколько дней годы пиратской жизни закалили сердце морехода, — однако, и безрассудства себе не позволял, предпочитая держаться настороже.

Двери гостиной бесшумно растворились от его толчка, и молодой человек настороженно выглянул в холл… И, тотчас же испытав смесь облегчения и беспокойства, вонзил шпагу между плитами пола, бросаясь вперед и восклицая на ходу:

— Андре!

Посреди холла, вытянувшись во всю свою немалую длину, лежала, тяжело дыша, огромная черная пантера. На полу, вокруг нее, начинаясь от приоткрытых входных дверей, виднелись следы крови — судя по всему, огромный зверь добрался к замку едва ли не ползком и каким образом ухитрился пробраться внутрь, оставалось загадкой.

Пантеру Чарльз знал.

Бросился к ней он совершенно не задумываясь, движимый вторым своим инстинктом — уже не обретенными навыками морского разбойника, но желанием помогать людям и животным, желанием лечить и исцелять.

— Дэйв… — он упал рядом с пантерой на колени и, хмурясь, окинул взглядом огромное тело, черную шерсть, испачканную в крови и, наконец, остановил его на стилете, торчащем под левой лопаткой хищника. С губ доктора слетел тяжелый вздох. Лечить зверей он не умел и, хотя и понимал, что перед ним лежит не совсем животное, поделать толком ничего не мог. Он даже не понимал, можно ли вытаскивать стилет, или этим он спровоцирует еще большее кровотечение.

— Дэйв, я не смогу помочь, пока ты не примешь человеческий облик, — Чарли сжал губы, осторожно проводя ладонью по голове зверя, — Ну же, постарайся… Я понимаю, что тебе это тяжело, но, оставаясь пантерой, ты, скорее всего, истечешь кровью.

За спиной послышались шаги — в холл бегом влетел услышавший оклик Андре и, охнув, стремглав бросился к раненому союзнику.

— Это что… это же хранитель памяти Рика? — Дэйва в его звериной ипостаси ведьмаку видеть пока не доводилось, поэтому удивление его было понятно. Чарли быстро кивнул, продолжая гладить хищника по голове и не сводя взгляда со стилета.