— По прошествии более, чем тысячи лет, ты мог бы уже и не плакать вместе с погодой, — виконт фыркнул и легко зашагал по холму вниз, намереваясь обогнуть его, — Я понимаю, да, трагедия была ужасна, но, черт возьми, Вик, надо жить дальше! Ты думаешь, нам с Эриком легко было пережить то, что случилось в замке три сотни лет назад? Эрик вообще сидел истуканом все это время, пока не пришла Татьяна и не оживила его!

— Вы не теряли детей, — кротко и тихо отозвался граф, — Вы сами еще дети, Роман, хотя… твой брат, пожалуй, понял бы меня. Потеря ребенка — самое страшное, что может случиться в жизни… — он тяжело вздохнул и, внезапно остановившись, покачал головой, — О, как я боюсь за маленького Анри сейчас! Как мне страшно думать, что своим присутствием я могу навлечь беду на его голову… Может, вы и правы, что не даете мне видеться с ним. Я… не уверен…

— Прекрати, — Роман недовольно поморщился, — Что за дурацкая манера — постоянно жалеть себя! А как же я? Я тут, если кто-то забыл, раненый коварным дядей, я бедный и несчастный… А с Анри мы тебе не даем видеться совсем не поэтому, Вик, — виконт хмыкнул и, повернувшись к собеседнику, зашагал спиной вперед, — Мы не знаем, как долго ты задержишься у нас. Что толку приучать ребенка к тебе, если в любую секунду ты можешь сбежать?

Виктор мрачно улыбнулся, слегка разводя руки в стороны. Слова собеседника немного задели его.

— Куда мне бежать, Роман? В старом поместье Мактиере для меня уже нет места, в замке… Рене сказал, что здесь мой дом, и я очень хочу верить в это. Я растерян… Не знаю, как мне жить, зная то, что я узнал, не знаю, что делать… — он тяжело вздохнул и опустил плечи.

Роман только лениво махнул рукой и, передернув плечами, опять повернулся к мужчине спиной.

— Отправляясь гулять с тобой, я, если честно, не рассчитывал работать психологом, — хмыкнул он, совершенно не желая оборачиваться и вновь встречаться с несчастным графом взглядом. В душе юноши Виктор вызывал жалость, а демонстрировать ее кому бы то ни было Роман не любил.

— Ты говорил, что расскажешь о кузене, — напомнил он, — Хватит жалеть себя, Вик, в самом-то деле! Да, у тебя в жизни все плохо, все просто ужасно, но вообще-то, если ты не заметил, в ней есть и масса положительных моментов! Ты снова дома, снова со своей семьей, и с Чесом мы справимся все вместе, причем очень запросто! Так что довольно страдать, лучше расскажи о моем тезке из прошлого.

— О твоем тезке… — граф усмехнулся, слегка опуская подбородок, — Хорошо. Как я сказал — Рене не знал о моем кузене, а если и знал, то уже давно забыл — в его жизни то событие значительным не было. В те времена вообще было не до переживаний за чужих людей — Францию раздирали войны, Хлодвиг обожал кровь и постоянно набирал рекрутов, отправляя их на передовую. Одним из них и был мой кузен Роман. В целом, эта история может считаться даже не примечательной, если бы не одно маленькое «но»… — Виктор задумчиво улыбнулся, и в улыбке его проскользнула грусть, — Роман погиб в первом же бою. Я не был близок с ним, но честь требовала отдать дань памяти павшему в сражении родичу, поэтому на похороны пришел. Именно там я впервые увидел прекрасную девушку, ставшую впоследствии моей женой — Аделайн, — улыбка графа стала мечтательной, — Она пришла туда вместе с братом, который водил шапочное знакомство с моим кузеном и, будучи человеком благородным, пришел проводить его в последний путь. Именно с ним, с Ренардом, я познакомился в первую очередь, поначалу имея целью воспользоваться его посредничеством при знакомстве с Адой, а впоследствии и совершенно искренне привязавшись к нему. Твой дядя — замечательный человек, Роман, — Виктор остановился, серьезно глядя на заслушавшегося виконта, — Он благороден, честен, храбр… думаю, ты и сам знаешь это. Мне действительно искренне жаль, что я столько лет верил злым наветам, что я сомневался в Рене!.. В те годы он стал мне братом. Такого друга, как он, у меня не было никогда прежде, и не было впоследствии, и я лишь смею надеяться, что дружба эта будет возвращена… Хотя порою у меня мелькали мысли, что от знакомств, заведенных на кладбище, и нельзя было ждать чего-то хорошего. Чеслав умело укреплял меня в этой мысли, взращивал ненависть в моем сердце, и я даже сейчас никак не могу справиться с ней. Хотя и ненавижу по большей части Чеслава…

— По-моему, тебе прямой путь к моему младшему брату, предок, — Роман хмыкнул, закидывая руки за голову и поднимая лицо вверх, подставляя его дождю, — Он тоже триста лет ненавидел нас с Эриком, потому что Альберт морочил ему голову, а потом одумался. Может, он тебе и посоветует что-то дельное… Хотя вообще-то, на мой исключительно личный взгляд, Рик ненависти не заслуживает. Да и Чеслав, если честно, тоже — к чему тратить на рыжего песика такой ценный продукт? — на губах юноши возникла шальная улыбка, — Много чести — еще ненавидеть его! Наплюй, Вик, так будет значительно лучше, поверь мне. Я вообще предпочитаю ко всему легко относиться, например.

— Я стараюсь, я просто… — Виктор остановился и недовольно мотнул головой. Ему показалось, что что-то упало прямо ему на макушку, что-то легкое и щекотное, и что это, он понять не мог. Собеседник его, не услышав продолжения фразы, оглянулся через плечо и насмешливо ухмыльнулся.

— На тебя, похоже, птичка полиняла, предок, — он шагнул к спутнику и, протянув руку, легко снял с его головы крупное белое перо. Бросил на него мимолетный взгляд, и… ощутимо помрачнев, протянул откровенно растерянному Вику.

— Кажется, тебе письмо прислали.

Граф осторожно принял перо и с видимым изумлением воззрился на четкие черные буквы, написанные прямо на его ворсинках.

— «Учитель хочет встретиться с учеником»… — дрогнувшим голосом прочитал он и, подняв взгляд, напряженно сглотнул, — Это… неужели то, что я думаю?..

— Или то, что думаю я? — Роман подозрительно прищурился, немного поворачивая голову вбок и вглядываясь в предка искоса, — Может, ты предатель, Вик? Чес тебе тут тайные записочки шлет, а ты невинным барашком прикидываешься…

Виктор так и вскинулся.

— По-твоему, общению со своей семьей я предпочту дружбу с этим ублюдком?! С тем, кто проклял мой род, кто едва не убил меня тогда и кто жаждал убить меня сейчас?! Мне не нужны встречи с ним, к дьяволу!.. — он вдруг запнулся и, вновь глянув на перо, на мгновение закусил губу, о чем-то размышляя, — С другой… Роман, — взгляд мужчины внезапно стал серьезным, — А ведь я теперь человек. Я могу коснуться меча…

— Стоп-стоп-стоп, — Роман, подозревая собеседника теперь уже в чем-то другом, замахал перед собой руками, — Вик, ты что… ты хочешь… — он недоверчиво хохотнул, — Взять меч и попытаться продырявить Чеса?.. С ума сошел? Ты все еще бессмертен, Нейдр может лишить тебя и этого…

— К черту бессмертие! — основатель рода де Нормонд нахмурился, стискивая перо в кулаке, — Если я сумею избавиться от этого мерзавца, если смогу доказать тебе, всем вам, что я не предам вас больше, если смогу доказать это Рене… И потом, я ведь не прошу отпускать меня в одиночку, Роман! Я надеялся, ты пойдешь вместе со мной.

— Совсем спятил! — виконт удрученно всплеснул руками, — Да меня потом самого на этот меч насадят, дурак ты безмозглый! Я, конечно, в меч очень верю и, честно говоря, план не так уж плох, но, черт возьми, Вик… — парень вдруг сам посерьезнел, — Чеслав не так уж слаб. И совсем даже не наивен — ты сообщил ему, что меч у нас, и он наверняка уже что-то придумал…

— Я думаю, что он хочет снова склонить меня на свою сторону, — Виктор криво улыбнулся, — Он не предполагает, что я могу заявиться не один, да еще и с мечом! Все может получиться, Роман, прошу — помоги мне! Пойми… — он прижал свободную от пера руку к груди, — Это моя битва. Она моя уже больше тысячи лет, я живу мыслью отомстить тому, кто погубил моих детей, тому, кто обрек меня на вечное горе! Помоги мне, Роман, пожалуйста, помоги! Если мы справимся — а я уверен, что так и будет, — наши друзья и родственники будут гордиться нами!