Альберт сдержал вздох.

— Но, судя по всему, это желание невыполнимо, — мрачновато закончил он, — Вернемся к Чеславу. Итак, у нас есть три дня, если мы будем играть по его правилам, и несколько меньше времени, если предпочтем играть по своим. Я готов выслушать предложения.

— А что насчет соображений? — Винс, хмыкнув, подпер щеку кулаком, с любопытством созерцая потомка, — Мне думается, что угроза призвана спровоцировать нас действовать раньше. Фактически, это предупреждение — если в течение трех дней мы не ответим на его вызов, он заявится сам. Что лучше — встреча на его территории или на нашей?

— На нейтральной, — Ричард, хмурый, как пасмурное небо, недовольно сморщился, — Возле Нормонда опасно с точки зрения безопасности Татьяны, Анри и Влада — самых уязвимых в нашей семье. Я бы не хотел рисковать ими.

— Вот спасибо на добром слове, — Владислав, тоже присутствующий здесь, раздраженно дернул подбородком, — Не думал, что ты ставишь меня на уровень женщин и детей, честно говоря. Как мне реабилитироваться?

— Возьми шпагу и иди в зал — упорно тренироваться, — мгновенно отреагировал Луи и, хмыкнув, тоскливо подпер подбородок кулаком, — Я даже мог бы попытаться убить тебя, бессмертный, я соскучился по развлечениям инквизиторов… Только что-то мне подсказывает, что оба мои дядюшки будут против, а древний предок их только поддержит.

Виктор, разумеется, не остающийся в стороне от собрания, и изумившийся еще намерению Людовика убить бессмертного, растерянно перевел на него взгляд и пару раз моргнул.

— Я не знал, что развлечения инквизиторов входят в круг твоих интересов, — тихо и искренне вымолвил он, переводя затем взгляд на Романа и сдвигая брови, — Надеюсь, хотя бы к тебе это не относится?

— Надейся, — милостиво дозволил виконт и, коварно улыбнувшись, всплеснул руками, — Ну, и когда мы выступим? Мне не терпится дать бой нахальному псу и, кстати… — он окинул красноречивым взглядом всех собравшихся, — Как насчет количественного различия? Нас тут, э… — он попытался сосчитать союзников, но быстро сдался и махнул рукой, — Целая толпа, а Чес все-таки один. Может, стоит проявить дворянское милосердие и пожалеть несчастного? При виде нас он сдастся и сам.

Альберт глубоко вздохнул и, мягко улыбнувшись, легко покачал головой. Периодически дающая о себе знать наивность племянника изумляла и, в то же время, радовала его. Видеть и чувствовать, что в душе Роман все еще остался ребенком, мужчине было приятно.

— Вспомни одну из наших встреч возле стен Нормонда, мальчик мой, — говорил маг почти ласково, очень спокойно и убедительно, — Кажется, тогда вы тоже опасались, что пятеро против меня одного — это слишком бесчестно, полагали, что перевес на вашей стороне. Ты помнишь, что я ответил тогда?

Виконт почесал в затылке, нахмурился, отчаянно силясь вспомнить то, о чем вспоминал мастер и, потерпев фиаско, пожал плечами.

Винсент, провалами в памяти не страдающий, помнящий прошлое более или менее хорошо, терпеливо усмехнулся.

— Насколько помню, мой потомок тогда высказался в том смысле, что бой был бы действительно нечестным, ибо мы впятером, безусловно, гораздо слабее, чем он.

— Так, — Роман, наконец понявший, что имел в виду дядя, заинтересованно выпрямился, — Хочешь намекнуть, что наша бравая толпа все равно слабее одного жалкого дворового пса?

— Он уже давно не дворовый пес, Роман, увы, — Альберт хмыкнул, приподнимая уголок губ, — Он сильнее меня. И теперь в его руках Нейдр. Поэтому да, — мы все можем оказаться если не слабее, то равны ему по силе, а этого, чтобы одолеть его, боюсь, недостаточно. Нам нужен план… Нужно, чтобы Чарли или Эрик вышибли меч из его рук, чтобы взять его лично, хотя… — мужчина с сомнением покачал головой, — Я не уверен, что им это удастся.

Виктор, внимательно выслушав великого мага, улыбнулся и, неожиданно вытащив из-за пояса стилет, легко подбросил его в воздух, затем ловко ловя за рукоять.

— Но ему неизвестно о сюрпризе, который мы готовим, — мягко заметил он, — Мои стилеты бьют без промаха, мастер, а белладонна… возможно, отвлечет его, чтобы мы сумели завладеть мечом. И, коль скоро я был первопричиной того, что Нейдр был нами утерян, я готов сделать все, чтобы вернуть его!

— Хорошо! — Винсент, вновь взявший перо в руки и изучающий его, резко швырнул его на столешницу, — Прекрасно! У нас есть какой-никакой план, осталось понять главное — хотим ли мы удовлетворить притязания Чеслава? Он ждет, что мы испугаемся и отправимся к нему в лапы — стоит ли делать это? Он ведь будет готов.

— Готов он будет в любом случае, — Альберт, по-прежнему руководящий собранием, как и предполагаемой атакой, глубоко вздохнул и, опустившись на стул, откинулся на его спинку, — Но, если придет сюда — под ударом окажутся Татьяна и Анри, я не говорю уже о том, что и все мы будем чувствовать себя несколько более скованно. Я предлагаю отправиться к поместью незадолго до заката… ночной вылазки Чеслав ожидает вряд ли — не думает, что мы можем быть настолько опрометчивы. Воспользуемся этим… и пойдем все, друзья мои, — чем больше нас будет, тем больше у нас шансов на успех!

Тьери, внимательно следя за тем, как его сын заряжает старинный револьвер серебряными пулями, тяжело вздохнул и, хмурясь, покачал головой.

— Я все-таки не думаю, что тебе стоит идти на это, сынок. Это опасно, он опасен!

— Но именно поэтому я и должен его остановить, — Чарли пожал плечами и, крутанув барабан револьвера, опустил оружие, — Готово. Давненько я не пользовался такими игрушками, но не думаю, чтобы разучился…

— Чарли! — старый маг, едва ли не топнув от возмущения, всплеснул руками, — Да что с тобой стало? Где мой маленький мальчик, любящий лечить людей? Куда он делся, почему на смену ему вдруг вышел этот жестокий пират?!

— Брось, папа! — парень легко поднялся на ноги, заправляя револьвер за пояс джинсов, — Я же не пренебрегаю своими обязанностями, я не прекращаю лечить людей! Просто сейчас и здесь пират более полезен, чем врач… — он внезапно помрачнел, — А еще полезнее наследник Рейнира. Ты ведь знаешь — сам старик означил мне отомстить за его смерть, я должен сразиться с Чесом! Сразиться и победить.

Тьери сжал губы, и вновь покачал головой. Упрямство сына, его безмерная жажда риска, его стремление к приключениям и боям гнело мужчину, заставляя тихо ненавидеть Альберта, позволившего ему когда-то познать прелесть морской жизни. Он восхищался учителем, почти боготворил его за его силу, умения и знания и, одновременно, — ненавидел, когда видел, что тот сделал с его сыном.

Сам Чарльз испытывал, впрочем, по отношению к мастеру схожие чувства. Он недолюбливал его еще с давних пор, еще с того времени, как Чеслав по приказу великого мага избил его до полусмерти, но, узнавая с каждым днем все больше, проникался к нему симпатией и готов был безоговорочно признать в нем командира. В конечном итоге, Альберт ведь и в самом деле был гораздо более умен и знающ, чем многие из них, и, пожалуй, был вполне полезен в борьбе, затеянной… не ими.

— Это начал не я, — дойдя в мыслях до последнего факта, экс-пират немного развел руки в стороны, — И не кто-то из нас. Чес сам лезет на рожон, папа, сам вызывает нас на бой, сам жаждет крови, жаждет мести по непонятным мне причинам… Неужели ты думаешь, что стоит позволить ему убить Винса?

Маг тяжело вздохнул и, присев на стул, уперся ладонями в собственные колени.

— Я не говорю этого. Но Винсент — взрослый человек, он много старше тебя и повидал немало. Почему ты думаешь, что он не выкрутится сам? Почему считаешь себя обязанным рисковать жизнью, чтобы защитить его?

— Отец, — Чарли глубоко вздохнул и, мягко улыбнувшись, аккуратно коснулся ладонью плеча собеседника, — Я понимаю, что ты беспокоишься за меня. Понимаю, что ситуация опасна и рискованна. Но сам бы ты на моем месте поступил точно так же, и я не могу поступиться тем, что мне, видимо, предназначено сделать. Пойми — если Чес сумеет одолеть нас, дальше он доберется еще до кого-нибудь, и еще, и еще, и так пока не подчинит себе весь мир! Ты этого хочешь? Думаешь, я должен спрятаться и дать ему это сделать?