— А я еще видела, что он какой-то сердитый ходит, — добавила девочка и, поежившись, переглянулась с братом, — Как будто ругаться собирается…

Девушка негромко вздохнула и, понимая, что поговорить с отцом о серьезных вещах в присутствии детей не получится, покачала головой.

— Не выдумывай, Аделайн. С Анри все хорошо, он просто… — она помялась, — У него просто плохое настроение.

Младший брат многократно упоминаемого молодого человека важно кивнул. Он был уверен, что причины плохого настроения Анри знает.

— Он, наверное, с девушкой поругался! — заявил паренек, — Вот потому и ходит все понурый, грустный…

Татьяна закрыла и открыла глаза, затем тряхнула головой. Наличие у старшего сына подружки стало для нее неожиданной новостью.

— С какой девушкой?.. — она неуверенно покосилась на отца, — Мне казалось, с Аннет он расстался уже месяца два как…

Марк почесал в затылке, пытаясь подобрать более или менее верный ответ.

— Ну… значит, из-за нее и переживает, — в конечном итоге уверенно заявил он, — Но он точно расстроен чем-то, мама, это же очевидно! Раньше он к нам с Адой каждый день заходил… — паренек вздохнул: по старшему брату он скучал.

Татьяна, прекрасно знающая и понимающая причины поведения Анри, сжала губы. Нет, не плохое настроение толкало его на это, совсем нет… Парень просто опасался демонстрировать врагу детей, не хотел, чтобы тот вздумал причинить им вред. И вряд ли ему это давалось легко.

О том, как Анри любит своих брата и сестру, девушка была прекрасно осведомлена, и очень хорошо понимала, что не видеться с ними ему сейчас тяжело — рядом с детьми парень всегда откровенно отдыхал от своих институтских, да и вообще «взрослых» дел. Но рисковать сейчас не мог себе позволить.

— Ты с ним говорила? — Альберт, внимательно выслушавший разговор дочери с ее детьми, чуть сдвинул брови, — Он…

— Он сказал, что Анхель не позволит Чеславу… — Татьяна быстро глянула на детей, понижая голос, — Не позволит ему сделать то, что тот задумал. Клялся, что Ан не причинит ему вреда, защитит его… Как бы мне хотелось, чтобы это было правдой, папа!

— Может, так оно и есть, — мастер медленно потянул носом воздух, — Я не доверяю Мактиере по вполне объективным причинам, и ты понимаешь это, Татьяна… Будь моя воля, я бы на пушечный выстрел не подпустил этого мерзавца к Анри!.. Но учитывая пятнадцать лет дружбы, связывающей их, я подозреваю, что от Анхеля может быть и польза… Да, к слову, — мужчина быстро улыбнулся, — Я зашел сказать, что приехал Викто́р.

— Дядя Вик? — Ада восторженно захлопала в ладоши, — Дядя Вик приехал! Ура, ура!

— Ураа! — присоединился к ней брат, обрадованный ничуть не меньше.

Альберт, глядя на это ликование, только усмехнулся. О том, с какой силой самые младшие члены его семьи любят основателя этой самой семьи, самого Виктора Базиля де Нормонда, ухитрившегося не только не умереть в шестом веке, но и дожить до наших дней, ему было прекрасно известно и, честно сказать, удивления не вызывало. В конечном итоге, Вик своих потомков — всех, без исключения, — обожал до потери пульса, а уж от маленьких детей и вовсе приходил в неописуемый восторг, что, конечно, не оставалось последними не замеченным.

Татьяна, видя, с каким рвением основатель рода балует своих маленьких потомков, неодобрительно качала головой, однако, ничего не говорила, жалея пережившего в свое время жуткую трагедию Виктора и позволяя ему маленькие вольности. Муж ее такого поведения супруги не одобрял, но, в целом, относился вполне лояльно.

— Надо принести Тио, она по дяде Вику тоже соскучилась, — скороговоркой затараторил Марк, уже явно собираясь бросаться куда-то и ловить упомянутое создание — кошку, уже давно и прочно поселившуюся в старом замке, — Да и он, я уверен, по ней скучал, он же ее любит!

— Вик?? — девушка, на чьей памяти основатель рода от кошки скорее шарахался, полагая ее вселенским злом и носителем проклятия, даже приоткрыла рот, — Марк, если честно… я не совсем уверена, что это хорошая идея.

— Почему? — искренне изумился мальчик, — Нет, я знаю, да, дядя Вик вечно шарахается от Тио, но, мама, она даже спит с ним, когда он гостит у нас!

Альберт негромко вздохнул, пряча улыбку. Ему было, что ответить на последнее заявление.

— Теперь понятно, почему он гостит у нас так редко, — как бы невзначай отметил он и неожиданно махнул рукой, — Ладно, Марк, иди, лови кошку. Только сделай одолжение — не приноси ее в гостиную сам, хорошо? Основатель нашего рода всегда искренне волнуется, когда видит, как она близка с детьми.

Анри сидел за столом в гостиной, мрачный, как грозовая туча и безмолвно созерцал столешницу под своими руками. Сидящий напротив него довольно молодой мужчина с каштановыми волосами и прозрачно-карими глазами, удивительно похожий на хозяина замка, спокойно следил за ним, покачивая уткнутый острием в столешницу стилет.

В гостиной царило молчание. Молодому наследнику говорить не хотелось, да он и опасался — любое слово могло оказаться тем самым, провоцирующим Чеслава, могло оказаться последним для него. Конечно, Ан сказал, что рыжий поклялся его не убивать… но почему он должен верить клятвам оборотня?

— На что ты так разозлился, что он ухитрился подцепить тебя?

Внезапно нарушивший тишину голос мужчины заставил парня вздрогнуть и немного ссутулиться. Этого человека он уважал, к его словам прислушивался и игнорировать его вопросы не мог.

— На родню, — буркнул Анри и, тяжело вздохнув, провел ладонью по лицу, — Знаете, Виктор, я ведь уже не ребенок. Мои поступки, то, что я сделал… я вообще не знаю — вам рассказали о том, что произошло?

Виктор де Нормонд, основатель рода, известный также как дядя Вик, тонко улыбнулся, легко опуская подбородок. Сообщить о постигшей одного из потомков беде мужчине не то, что успели — он, собственно, и приехал сейчас исключительно по этой причине.

— Я спрашивал не об этом, Анри, — он вгляделся в потомка пристальнее. Парень всегда был любимчиком Виктора, хотя бы уже потому, что невероятно напоминал тому собственного, давно погибшего сына, однако, воспитанием его старый граф никогда не пренебрегал.

И, не взирая на то, что по внешнему виду казался едва ли старше отца молодого человека, всегда внушал тому не только уважение, но даже и почти благоговение — мысль о том, что беседует с человеком, положившим начало всему роду де Нормонд, приводила парня в восхищение.

Правда, сейчас восхищаться он настроен особенно не был. Подоплека слов предка была понятна, отвечать на них не хотелось, как и обсуждать свой несдержанный характер, поэтому юноша предпочел лишь безмолвно надуться и опустить голову еще ниже.

— Я хорошо знаю Чеслава, — спокойно продолжал Вик, не сводя с собеседника проницательного взора, — Знаю, на что он может быть способен. Поймать кого-то на злости и, зацепив этой злостью, как крючком, притянуть к себе — для него раз плюнуть. Но сейчас он ослаблен… — мужчина немного склонил голову набок, — Чтобы притянуть к себе просто разозленного человека, сил у него не хватит, нужен более сильный выброс энергии. Ты возненавидел свою семью в тот миг, Анри?

В голосе основателя рода зазвучало что-то такое, что молодой человек испуганно вскинул голову и даже немного отшатнулся. Ему вдруг почудилось, что стилет, который Виктор продолжал покачивать, уткнув в стол, сейчас полетит ему в голову.

— Я… — он внезапно охрип и, кашляя, попытался объясниться, — Виктор, я клянусь вам, я никогда! Ненавидеть свою семью — я даже мысли об этом бы не вынес! Нет, честно, я был просто очень зол, был в ярости… Почему они не хотят понять и принять моего решения общаться с Анхелем? Я взрослый человек, я могу сам выбирать себе друзей…

— Однако, — прервал его собеседник, едва заметно сужая глаза, — Начал общаться ты с господином Анхелем еще не будучи взрослым, Анри, разве не так?

— Так… — парень вновь поскучнел, опуская голову, — Ну… ну и что? Да, я был маленьким, глупым ребенком, я спас нашего врага, но за пятнадцать лет дружбы успел если не изменить его мнение, то хотя бы смягчить его ненависть! Честно, Виктор, Ан, по крайней мере, теперь может заступиться за меня перед Чеславом, а это уже…