В голове предупреждающе кольнуло, и Анри, осекшись на полуслове, раздраженно потер висок. Быть постоянно под контролем ему, мягко говоря, очень не нравилось.

— Он следит, чтобы я не сболтнул лишнего… — парень скрипнул зубами и на несколько секунд бессильно закрыл глаза, — Какой же я идиот! Если бы не разозлился тогда так, ничего бы не случилось… но и если бы они сразу приняли…

— Анри! — стилет с тихим звоном упал на столешницу; Вик нахмурился, — Прекрати винить всех вокруг! За свои поступки и свои промахи в ответе можешь быть только ты, как перед самим собой, так и перед всем остальным миром. А ты до сих пор, видимо, не можешь и не хочешь понять, какой проступок совершил?

Молодой наследник поморщился.

— Я совершил много проступков.

Основатель рода тихо вздохнул и, сжав на миг губы, покачал головой.

— Мне в твоих словах слышатся его речи, мальчик. На твоей совести проступков не так уж и много, не стоит казнить себя по не вполне понятным причинам. Главная твоя ошибка в том, что ты спас врага, поверил врагу! И сам оказался под ударом.

— Но Ан не причем здесь! — парень негодующе вскочил на ноги, — Что вы… вы все… прекратите же винить его во всех смертных грехах сразу! То, что он ворас, что он дружен с Чеславом, и даже то, что он ненавидел потомков своего рода и рода ла Бошер больше тысячи лет, не значит, что он виноват кругом и всюду! Виктор, я же говорю вам — он заступился за меня перед Чеславом, он защитил меня! И теперь у меня есть надежда, что я не умру, — юноша неожиданно вновь поник, — Если, конечно, рыжая сволочь сдержит клятву, данную Анхелю.

— Время покажет, — не слишком оптимистично отозвался предок и, подняв стилет, вновь упер его острием в столешницу, легко покачивая.

Со стороны коридора, ведущего в хозяйские комнаты, послышался топот маленьких ног, и в гостиную, негодующе дергая хвостом, вбежала песочно-рыжая, очень красивая кошка.

Виктор напрягся, как-то непроизвольно стискивая стилет.

Следом за кошкой, немного запыхавшись от быстрого бега, вбежал пятилетний мальчуган и, резко затормозив, перевел взгляд с одного из присутствующих здесь людей на другого, будто выбирая, кого из них приветствовать первым.

Наконец, придя к какому-то выводу, он со всех ног бросился к мгновенно заулыбавшемуся и поднявшемуся Анри и, не будучи в силах дотянуться выше, обхватил его за ноги, крепко сжимая.

Молодой человек, негромко рассмеявшись, мягко высвободился из объятий младшего брата и, присев на корточки, нежно прижал его к себе.

— Соскучился?

— Еще как! — с жаром отозвался Марк, обнимая брата за шею, — Почему ты не заходил? Ты заболел?

— Нет… не совсем, — парень негромко вздохнул и, потрепав братишку по волосам, приподнял его над столом, демонстрируя второго из здесь присутствующих, — Смотри, кто приехал.

Мальчик, висящий в сильных братских руках и, по-видимому, получающий от этого удовольствие (ногами он, во всяком случае, болтал), улыбнулся и приветливо помахал рукой.

— Привет, дядя Вик. А правда, что дедушка говорит, будто ты так редко бываешь у нас из-за Тио?

Кошка, как раз чинно обходящая стол и добравшаяся до основателя рода, негромко, возмущенно мяукнула и, всем видом демонстрируя самую искреннюю приязнь к последнему, легко вспрыгнула ему на колени.

Виктор дернулся от неожиданности и, выронив стилет на стол, аккуратно взял кошку под передние лапы, ставя ее туда же.

— Не правда, — негромко отозвался он, сверля животное взглядом, — Я… к ней нормально отношусь.

Тиона, которой, в общем-то, с одной стороны, не разрешалось бродить по столу, а с другой — особенно никогда не возбранялось, тяжело вздохнула и направилась к своему излюбленному месту — графскому креслу во главе стола.

Добравшись до цели, она легко спрыгнула на мягкое сидение и свернулась там уютным клубочком.

— Ааа… — Марк, которого брат чинно усадил на соседний с собой стул, задумчиво потер нос и, глянув на уже явно успевшую заснуть любимицу, весело рассмеялся, — Надеюсь, папа не сядет на нее!

— Какая разница, она все равно бессмертна, — ворчливо отозвался основатель рода, опять поднимая стилет и утыкая его в столешницу.

Анри, который в присутствии младшего брата как-то сразу ощутил себя очень взрослым и очень уверенным, легко приподнял бровь.

— Совсем забыл сказать, что стол дорогой, — как бы между прочим заметил он и, услышав голоса со стороны все того же коридора, повернулся на стуле.

В гостиную вошли Татьяна и Альберт, успевшие по дороге прихватить с собою и Эрика. Последний при виде предка расплылся в улыбке — Виктор в замке был действительно не частым гостем, однако, обитатели относились к нему с искренней теплотой.

— Ваша светлость, — молодой граф, приблизившись к предку, сердечно пожал ему руку, — Рад видеть. Вы, я вижу, все никак не оставите привычки портить все встречные столы?

Вик, за короткий промежуток времени получивший уже второй укор в порче замкового имущества, вспыхнул и, легко подкинув стилет в руке, метнул его вперед, выше головы сидящего напротив Анри.

Стилет вонзился в косяк двери, ведущей к коридору, где располагалась библиотека, а далее — гостевые комнаты, и выходящий в этот момент из нее черноволосый, лохматый мужчина дернулся от неожиданности.

— Ну и приветствие… — пробормотал он и, устремив саркастический взгляд на Виктора, вежливо осведомился, — Серебром в меня швырять изволите, Ваша светлость?

— Мои стилеты не серебряные, — мужчина вздохнул, слегка разводя руки в стороны, — Прости, Рене. Я не ожидал, что так получится.

— Еще бы, — человек, известный как Ричард Лэрд, а также как некогда опальный баронет Ренард Ламберт, ухмыльнувшись, легко выдернул вошедший довольно глубоко в косяк стилет и, поигрывая им, приблизился к столу, занимая свое место, — Ожидал бы — подготовился бы лучше. Что тебя так взволновало, друг мой? — мужчина еще раз подкинул стилет на ладони и, перехватив его за лезвие, протянул старому знакомому рукояткой вперед.

Тот принял оружие и, окинув долгим взглядом обитателей замка, культурно уложил его на столешницу.

— Меня упрекнули в порче имущества, — буркнул он и, вздохнув, хотел, было, сказать что-то еще, однако, оказался перебит громогласным, возмущенным мявом.

Тиона, которую молодой граф попытался вежливо и очень аккуратно вытурить из своего кресла, возмутилась такой дерзостью и без раздумий выпустила когти.

Эрик, который, в общем-то, к кошке относился более, чем благодушно, даже любил ее, зашипел сквозь зубы, созерцая несколько быстро наливающихся кровью царапин.

— Хорошая киса… — пробормотал он и, окинув взглядом всех, присутствующих в гостиной, остановился на младшем из своих сыновей, — Сынок, ты, кажется, умеешь с ней договариваться?

Марк равнодушно пожал плечами. Он, как, впрочем, и старший его брат, с кошкой договариваться действительно умел, но и характер ее знал прекрасно, так что предсказать действия хвостатой безобразницы мог.

— А толку-то? — Анри, заметив жест брата, предпочел расшифровать его, — Папа, если Тио не захочет уйти сама — ее не выгнать. Придется, видимо, пока что уступить право восседать во главе стола ей, — он быстро глянул на братишку и, стараясь скрыть улыбку, облизнул губы.

Паренек, сам хихикая, важно кивнул.

— Да, папа, Тиона у нас благородных кровей, и вполне имеет право сидеть на твоем троне. Не будь жадиной!

Молодой граф ограничился красноречивым вздохом и, присев на соседний с креслом стул, перевел взгляд на усмехающуюся супругу.

— Милая, тебе не кажется, что мы излишне разбаловали наших детей и животных?

Татьяна, ощущая, что ее начинает душить смех, заинтригованно приподняла брови.

— Прости, милый, а под «животными» во множественном числе, ты подразумеваешь еще Винсента и Ричарда? — заметив явственно негодующий взгляд оборотня, она куснула себя за губу и очень серьезно кивнула, — В этом случае — да, безусловно, мы нещадно их разбаловали. Но, боюсь, с этим уже ничего не поделать.