— Брось, Вик, ты не девушка на выданье, чтобы стесняться мужского визита в твою опочивальню! Тем более, что и я пришел не покушаться на твою честь, а всего лишь побеседовать по старой дружбе.

— Господин Анхель… — сорвался с губ Виктора почти испуганный вздох, и мужчина тотчас же нахмурился. Проявлять уважение к этому человеку казалось глупым, неправильным — в конечном итоге, время, когда он покорно служил ему, миновало пятнадцать лет назад, — и он поторопился исправить могшее сложиться впечатление.

— Что тебе нужно здесь? Сейчас! Ты заявился на ужин, когда тебя не звали, всех взволновал, нарушил наш покой, а теперь… теперь-то что? — Вик откинул одеяло и сел на кровати, спуская ноги на пол, — Убить меня, что ли, явился?

— Да кому ты нужен, убивать тебя! — Мактиере хмыкнул и, скрестив руки на груди, окинул бывшего подчиненного одновременно насмешливым и жалостливым взглядом, — А Анри был прав… ты и в самом деле продолжаешь звать, а значит, и считать подспудно, меня «господином».

— Это ложь! — граф попытался вскочить, но собеседник легким толчком в плечо вынудил его упасть обратно, — Если я и говорю так… я… я… это не более, чем привычка, Анхель! И вообще, после всего, что ты и твой дружок вытворили, после того, как Чеслав чуть не убил меня, выгоняя…

— Притормози, — Анхель огляделся и, обнаружив неподалеку стул, заваленный вещами, откровенно скривился, — Боже, в этом замке даже некуда присесть… Не знал, что они настолько обнищали, — он вздохнул и, оставшись стоять, вновь устремил взгляд на мрачного Виктора, — Я пришел поговорить с тобой лишь потому, что об этом меня просил Анри. Честно сказать… я и сам слабо представляю, о чем мы можем поговорить с тобою сейчас. Но друг мой настоял, и вот я здесь! Хм, — ворас прошелся по комнате и, остановившись в некотором отдалении от кровати, вновь глянул на собеседника, немного склоняя голову набок, — Я слышал, ты не ворас больше. Не жаль утраченной силы?

— Силы? — Вик раздраженно фыркнул, — Да ты навязал мне эту силу, ты и Чеслав! Ты думаешь, я не помню? Вы избили меня, ты меня укусил и, как сам же рассказал потом, еще и напоили меня зельем!

— Благодаря которому ты дожил до сего дня, узнал, что род твой не угас и что потомки твои вполне достойны носить гордое имя Нормонд, — методично перечислил Ан и, тонко улыбнувшись, с чувством прибавил, — Какой ужас! И как только мы могли обречь тебя на такие страдания?

— Кретин, — совсем разозлился основатель рода, — Мне твои шуточки уже в печенках сидят! Прекрасно знаешь, как я страдал больше тысячи лет, знаешь, что я гонялся не за тем и ненавидел не того, кого должен был!.. Впрочем, ты прав, — Виктор неожиданно остыл, — Не ты проклял мой род, господин Анхель, не ты стал первопричиной моих мук. К тебе я отношусь с подозрением, конечно, но все-таки лучше, чем к твоему дружку. Обидно будет, если он выберется… ты позлорадствовать пришел?

Анхель помолчал, размышляя, как ответить, прикидывая, может ли, имеет ли право довериться человеку, которого обманывал и использовал на протяжении такого долгого времени. Может ли предать лучшего друга, сойдясь с тем, кого он всегда ненавидел… Может ли он говорить открыто с Виктором де Нормондом?

— Как ни странно, нет, — мужчина в раздумье постучал себя пальцем по губам, — Вик… ты знаешь Чеслава если не так хорошо, как я, то, в целом, и не намного хуже. Ты понимаешь, что он восстановит силы и, думаю, как и я, не сомневаешься, что произойдет это довольно скоро. Пойми меня правильно! — ворас сделал несколько резких шагов, останавливаясь перед серьезным собеседником и внимательно глядя на него сверху вниз, — Я не хочу предавать Чеслава! Я счастлив, что он сумел восстановить силы, буду рад, если ему удастся бежать, но… — мужчина осекся и, тяжело вздохнув, опустил взгляд.

Виктор понимающе кивнул.

— Анри?

— Да… — Анхель слабо улыбнулся и мотнул головой, — Анри. Ты знаешь, когда Чес ухитрился затащить его в подвал, Анри ударил его. Дважды. Ударил, не взирая на то, что Чес был скован и не мог ответить…

— И вы боитесь, что ваш друг захочет отомстить ему? — граф, стихийно переходя на уважительную форму обращения, немного склонил голову набок. Собеседник его поморщился — видимо, хорошо Вик знал не только Чеслава, но и «господина Анхеля».

— Именно. А я не хочу, чтобы Анри пострадал — он спас мне жизнь, он мой друг, да в конце концов, он просто хороший парень и не заслуживает такого! Но против Чеслава никому из вас не выстоять, Вик… ты знаешь.

— Мы одолели его единожды, и сможем победить вновь, — Виктор подтянул колено к груди и, обняв его, оперся не него подбородком, — Плохо то, что теперь он может шантажировать нас здоровьем Анри… Вы хотите помочь нам, господин Анхель?

— Нет! — Ан отшатнулся, будто его ударили, — Нет, ты что, с ума… — он осекся и, запустив руку в волосы, на несколько секунд замер, закусывая губу.

Хочет ли он помочь? Нет, ни в коем случае — это бы точно означало предать Чеслава! Но… без его помощи они не сумеют победить рыжего оборотня, а значит, Анри будет грозить смертельная опасность.

— Я не знаю… — он тяжело вздохнул, — Не хочу помогать, но не хочу, чтобы пострадал Анри, и понимаю, что вам не одолеть Чеса! Теперь не одолеть, когда Анри в его власти — ты прав, он будет шантажировать вас его здоровьем и не позволит даже приблизиться. Когда я думаю об этом… знаешь, мне кажется, только Рейнир и знал, как совладать с Чеславом. Знал… но не успел ничего сделать, по глупости доверившись ему.

Виктор покивал, размышляя о чем-то, внимательно изучая собеседника взглядом. Затем вдруг немного подался вперед, опуская ногу на пол и всматриваясь в него еще внимательнее.

— Господин Анхель, — видя, что собеседник тоже задумался, граф окликнул его, — Вы не боитесь, что на сей раз мы можем не заточить Чеслава в темницу, а… убить его?

Анхель вздрогнул, как от удара тока и попытался выдавить из себя неуверенную улыбку.

— Вы… не сможете, — он с трудом усмехнулся и отрицательно покачал головой, — Вик, Чеса убить невозможно. То зелье, что готовил для себя Рейнир, та магия нерушима. Если и был способ одолеть истинно бессмертного когда-то, то о нем знал только давно почивший старый колдун, и никто другой. Он же, думаю, знал и как одолеть магию дыхания… Но теперь это уже не важно, — ворас глубоко вздохнул, заставляя себе успокоиться и перестать нервничать, вновь обретая холодный аристократизм, — Я искренне хочу верить, что Антуан не зря прозван великим мастером, хочу надеяться, что он сумеет помочь внуку. И, пусть даже моя ненависть к этому чертову потомку старого ла Бошера, как и ко всему его роду, никогда не угаснет — преемник его силы должен выжить! Должен, и я не дам ему умереть. Можешь передать это всем, Виктор, — мужчина гордо приподнял подбородок, — Анхель Франциск Мактиере клянется, что не даст своему другу погубить наследника де Нормондов!

— Слушай, Ричард, я давно хотел тебя спросить… — Людовик выдержал паузу, задумчиво созерцая несколько удивленного дядю, — Ты вообще знаешь, что человечество давно придумало такие штуки… ммм… расчески называются, это чтобы волосы приводить в порядок. Знаешь?

Оборотень, недовольно сморщившись, попытался пригладить взлохмаченную, как обычно, шевелюру.

— Знаю, — огрызнулся он, — Просто мои волосы никакие расчески не берут! И вообще-то, сейчас я причесан.

— Так это он причесан? — Роман, не могущий оставаться в стороне, с любопытством вгляделся в дядюшку и длинно присвистнул, — Ну, дела… Знаешь, дядя, я почти напуган. Если вот это в твоем понимании значит «причесан», то как же ты должен выглядеть, будучи лохматым?

Ричард скорчил племяннику красноречивую рожу и поспешил занять свое место за столом. Андре, зашедший следом за кузенами, и прекрасно слышавший весь разговор, хмыкнул и, сунув руки в карманы, деловито предположил:

— Может, это когда волосы ежиком торчат? Этакий молодежный авангард, а, Рикки? — наткнувшись на взгляд баронета, парень на миг закусил губу, но удержаться все-таки не смог, — Признайся — твоя лохматость это просто протест против длинной шевелюры некоторых в этом замке!