Прочие участники похода (а их было много, в замке решили оставить самый минимум боевых сил), только посмеивались, обмениваясь понимающими взглядами.

Татьяна, недовольная тем, что ее оставляют в тылу, внимательно следила за мужем и старшим сыном, пытаясь обнаружить в их поведении хоть какую-то зацепку, чтобы убедить кого-нибудь остаться с ней в замке. Анри, видя это, хорохорился изо всех сил, и на тянущую боль в ране предпочитал не обращать внимания.

Хлопнула дверь коридора, ведущего к гостевым комнатам. Появился Чарли, заночевавший сегодня в Нормонде, уже подтянутый, собранный и готовый на подвиги. На поясе его болтался в ножнах тяжелый меч, явно позаимствованный из оружейной палаты замка.

— Хэй-хо, сухопутные! — бодро приветствовал капитан друзей и, остановившись недалеко от стола, окинул его заинтересованным взглядом, — Что, на сытый желудок умирать не так страшно?

Татьяна поперхнулась и закашлялась, не находя слов от возмущения — такое напутствие перед битвой казалось девушке очень плохим предзнаменованием. Муж, улыбнувшись, аккуратно постучал ее по спине, помогая прокашляться, и легонько качнул головой.

— Мы, кажется, не собираемся умирать, Чарли.

— А у тебя с похмелья мрачные мысли в голову лезут? — мигом включился Роман, отчаянно пытаясь расчесать пальцами спутанные локоны, — Может, тоже с нами позавтракаешь? Что предпочитаете, капитан — ром или виски? Есть еще чудное вино из глубоких подвалов, где не ступала нога гроссмейстера, и даже шампанское!

Моряк тонко улыбнулся, всем видом показывая, что шутку оценил, и вызывающе поправил меч на поясе.

— Я не пью до обеда, так что все это буду употреблять уже после победы над рыжим. Да, кстати, почему у вас в оружейной палате нет револьверов? Я свои не захватил, оставил на фрегате, а против Чеса они, думается, пригодились бы.

— Последний раз я видел какое-то огнестрельное оружие в тренировочном зале, — подал голос Альберт, до сей поры предпочитавший не вмешиваться в мирные шуточки соратников, — Не уверен, что действующее, но оно там было.

— Зачем тебе револьвер? — Виктор, проснувшийся раньше всех, и половину утра втихаря наблюдавший за безмятежно спящим сыном, так и вскинулся, удивленно расправляя плечи, — Мои кинжалы разят без промаха, я попаду в глаз волку еще до встречи с ним!

— Волку-то да, — невозмутимо откликнулся Ричард, — А вот насчет Чеслава сомневаюсь, он все-таки похитрее будет. Чарли прав — револьвер не помешает, особенно заряженный серебром. У меня в комнате есть один, приберегал на случай дружеской встречи с рыжим. И в библиотеке на столе возле окна еще один имеется, а рядом мешочек с серебряными пулями. Еще вчера он точно был там.

— Отлично! — бравый капитан воодушевленно кивнул и, мимолетно козырнув, повернулся на каблуках тяжелых морских сапог, решительно отправляясь за оружием.

Анри тихонько вздохнул. Рассказать о ночном визите Анхеля он еще не успел — никак не мог найти подходящий момент, — и сейчас неожиданно решил, что время пришло. Он глотнул крепкого кофе из своей чашки — напиток, который любил безмерно, и который ему частенько пылись запретить старшие родственники, особенно после ранения, — и, прокашлявшись, положил на стол сцепленные в замок руки. Так часто делал его дед, начиная какую-нибудь важную речь, иногда так делали и отец, и дядюшка Ричард, поэтому парень давно перенял от них эту привычку.

— Тут дело вот в чем, — начал он, словно продолжая уже начатую доселе речь, — Револьверы — это, конечно, здорово, но… Ко мне ночью приходил Ан, — молодой человек примолк, окидывая долгим взглядом насторожившуюся, напрягшуюся родню и медленно, размеренно продолжил, — Он сказал, что не будет помогать Чесу в бою против нас. Сказал, что не предаст его, не встанет открыто на нашу сторону, но и ему помогать больше не будет. И сказал… — юноша быстро облизал губы, чувствуя приятный кофейный привкус, — Сказал, что боится Чеса. Не знает, что тот задумал, но опасается его, поскольку он изобретает что-то… замешивает заклятия на собственной крови, похитил прабабушку, чтобы она помогла ему в этом!

— Так значит, она все-таки у него, — Альберт, тоже сцепив руки в замок, уложил на пальцы подбородок и неожиданно улыбнулся, — Хорошо, что хоть что-то прояснилось. Теперь наш поход уже не выглядит бесцельным, теперь нас ведет не предположение, а уверенность! Анхель не сказал, зачем ему Альжбета?

Анри покачал головой и, подумав, пожал плечами.

— Он сказал только, что Чеслав затеял что-то очень плохое, и очень крупное, а прабабушка ему в этом помогает. Не по своей воле, как я понял — он заставляет ее. После того, что видели в избушке, я, вообще-то, и не думаю, чтобы она за ним пошла по своей воле… — парень вздохнул, — Но это серьезно. Если дело дошло до того, что даже Анхель его боится…

— Да, дело и в самом деле серьезно, — Виктор, внимательно выслушавший потомка, нахмурился и, достав, как обычно в минуты раздумий, из-за пазухи стилет, принялся крутить его в пальцах, упирая острием то в один, то в другой. За столом воцарилось молчание — что сказать, никто не знал. Даже Роман с Людовиком, никогда не лезущие за словом в карман, сейчас безмолвно переглядывались, обмениваясь какими-то мыслями.

— Анхель никогда не был трусом… — наконец медленно, словно продолжая размышлять, проговорил виконт и, еще раз покосившись на согласно кивнувшего Луи, продолжил, — Он всегда был наглым, дерзким, хитрым и изворотливым, но трусом — никогда. Я вообще не думал, что его можно напугать, у него, по-моему, инстинкт самосохранения давно уже отпал, как шкурка у змеи!

— Даром, что он паук, — вставил молодой маг и, вздохнув, попытался закинуть ноги на стол, но под суровым взглядом сразу двух дядюшек как-то очень быстро передумал, — Роман прав — паучок никогда не трусил, если его что-то пугает, можно смело сказать, что это серьезно. Но что еще они могут выдумать, если даже свою задумку на Ночь Большой луны благополучно провалили?

— С нашей помощью, — ввернул Винсент, с любопытством прислушивающийся к разговорам друзей и родных, — И, кстати, кое-кому этот провал чуть не стоил жизни, смею напомнить.

— Так ведь не стоил же, — Людовик легко отмахнулся и, подперев щеку кулаком, устремил серьезный взгляд на своего племянника, — Он точно больше ничего не говорил? Может, ты просто заснул и не успел запомнить?

— За дилетанта меня держишь?! — Анри, вспыльчивостью пошедший в Ричарда, да и в Альберта, даже приподнялся на стуле, но тотчас же был усажен на место. С одной стороны на его плечо легла рука деда, с другой — дядюшки Рика, и оба, одновременно надавив, вынудили парня плюхнуться обратно, быстро остывая.

— Я не спал, Луи! — голос молодого наследника, тем не менее, продолжал звенеть негодованием, — Я внимательно слушал его, говорил с ним, и заснул лишь когда он ушел, да и то не сразу! Еще думал, долго думал, пытался понять, что, что мог опять задумать Чес… Но не придумал. У рыжего мозги как-то по-другому устроены, он видит больше вариантов.

— Чес — гроссмейстер, — Роман тоскливо, протяжно вздохнул и одним глотком допил оставшийся в его кружке напиток, — Поверьте, я не зря так называю его. У шахматистов мозги и в самом деле устроены иначе, они видят множество вариантов там, где обычный обыватель не увидит и одного. Я сам неплохой шахматист и, смею напомнить, однажды обыграл этого рыжего гения, но он все-таки гроссмейстер. За его плечами более, чем тысячелетний опыт, он хитер и умен, и постоянно просчитывает ситуацию на множество ходов вперед, видит сотни и тысячи вариантов развития событий. Это талант, — виконт мрачно улыбнулся, — Я такого мастерства пока не достиг. И, коль скоро Анхель не может даже предположить, что затеял Чес, полагаю, он тоже еще далек от этой гениальности, хотя играет и неплохо. Это необходимо учитывать, всегда надо помнить, что Чес, вероятно, уже давно просчитал все наши шаги…

— Ты думаешь, он знает, что мы планируем напасть на него, захватить его прямо в поместье? — Альберт чуть склонил голову набок и, помедлив, перевел взгляд на серьезного внука, — Или у него просто был надежный источник информации?