Зря они готовились. Залп основательно выкосил венгерских гусар. Пятая часть или даже четверть попадала с лошадей убитыми или ранеными. Досталось и многим лошадям. Раненые животные понеслись с седоками и без в обратную сторону. За ними последовали и уцелевшие гусары на уцелевших лошадях. Минут через пять на дороге остались только убитые и раненые люди и животные.

Я прождал еще минут пятнадцать, после чего послал десяток драгун добить раненых и собрать трофеи. Надо было торопиться. Часа через полтора зайдет солнце, а нам за это время надо добраться до реки, где можем рассчитывать на помощь своих.

Драгуны привели около полусотни невредимых или легкораненых лошадей, нагруженных оружием, седлами, переметными сумами и узлами с окровавленной одеждой и обувью. Медвежьи и волчьи накидки были сложены отдельно. Это экзотические трофеи, которыми будут долго хвастаться. Добычу погрузили в конфискованные у крестьян десять телег, в которые запрягли трофейных лошадей. Верховые кони не приучены ходить в упряжке, но несколько часов потерпят. Уверен, некоторым больше понравиться тащить сравнительно легкую телегу, чем везти на хребте человека.

— Для драгунского полковника залп очень хорош, — похвалил меня капитан Маккуин, когда мы скакали впереди бывшей его батареи.

— Ты не поверишь, но опыта в стрельбе из пушек у меня больше, чем у тебя. У меня два корабля, на которых я успел повоевать против испанцев и голландцев, — сказал я.

— Почему же, поверю. Я видел результат, — сказал шотландский офицер.

— А вот твое командование, подозреваю, не поверит, что выстрелили так точно без твоей помощи, — предположил я. — В других мы сначала подозреваем худшее и дальше обычно не идем.

— Я надеюсь, мне поверят, — сказал он.

— Чтобы протестант поверил католику, надо чтобы католик перешел в его веру, — возразил я. — Но ты сильно не расстраивайся. Если не обменяют, через одиннадцать недель перейдешь на службу к французам. Наш король благоволит к шотландцам.

Наемный солдат, попавший в плен и не вызволенный своими за одиннадцать недель, имеет право перейти на службу к кому угодно. Обычно нанимаются к тому, кто захватил в плен.

— Что ж, послужу французам, — спокойно произнес капитан Маккуин и поинтересовался: — Выплаты сильно задерживают?

— Летом на месяц задерживали, теперь на два, — ответил я.

— Два месяца — это терпимо, — сказал он. — Жаль только, что у вас хорошего пива не делают.

— Зато в этих краях делают прекрасный кальвадос, — сообщил я.

— Кальвадос лучше голландского джина, — произнес шотландский капитан таким тоном, будто это и была главная причина, по которой стоит перейти от голландцев к французам.

За каждую пушку, кроме ее цены, нам заплатили по сотне ливров премиальных. Призовые выдали без задержки, в отличие от зарплаты. Судя по тому, что драгуны не бухтели на задержку зарплаты, дело это во время войны обычное. На войне главное — выжить, и тогда все выплаты рано или поздно настигнут тебя.

Зимой все еще не воюют. В конце ноября, с наступлением холодов, обе армии разошлись на зимние квартиры. Мой полк остался в Динане охранять самих себя. Я вместе с тестем, обоими свояками и слугами сразу отправился домой. Командовать полком в наше отсутствие будут по очереди майоры, командиры эскадронов. Никому даже в голову не приходило, что зимой могут напасть и уничтожить ослабленные подразделения. Это был бы даже более подлый проступок, чем расстрелять сдавшихся в плен.

Дома меня ждали вернувшиеся из Америки бриги. Они привезли грузы из Сент-Доминго: сахар, перец, какао, табак. Из-за войны французские корабли перестали ходить в Вест-Индию, опасаясь в первую очередь атак пиратов, а уже во вторую и как-то очень слабо — военных флотов Испании, Голландии и Англии. По словам капитана Гильома Буланже за ними несколько раз гнались пираты. Особенно много их сейчас на Багамских островах. Быстроходные бриги оказались не по зубам пиратам. Цены на привозимые в Сент-Доминго товары резко взлетели, на оружие и порох — троекратно, а колониальные товары ровно во столько же подешевели. Благодаря этому, прибыль с каждого судна была такова, что хватило бы на постройку нового и еще немало осталось. Ради таких денег стоило рисковать. Бриги разгрузились на моей пристани в мои пакгаузы. В ближайшие недели большую часть колониальных товаров перевезут на речных баржах в Орлеан. Там сахар, перец, какао и табак стоят в среднем на треть дороже. Что-то осядет в городе, а остальное отвезут на гужевом транспорте в Париж. В столице эти товары будут стоить уже в два раза дороже. Речники, в отличие от военных, холодов не боятся, работают до тех пор, пока реку не скует льдом. Если, конечно, зима будет холодной. В прошлом году лед был только на мелководье у берегов и то всего пару недель.

Рассказ о нападении пиратов навел меня на мысль, что можно смотаться на промысел к берегам Испании. Там не очень холодно и круглый год есть, чем поживиться. Губернатор Батист де Буажурдан, не задумываясь и не потребовав, как здесь принято, залог в пятнадцать тысяч ливров, выписал мне корсарский патент. Залог нужен, если суд признает захват приза неправильным. Тогда капитан считается материально ответственным за все убытки по судну, экипажу и грузу, а также за убытки, вызванные задержкой. Сеньор де Буэр не сомневался, что я найду, чем возместить убытки, если вдруг суд Нанта, к нашему общему удивлению, признает захват приза неправильным. Зато пришлось выслушать инструкцию. Это в колониях можно беспредельничать, а здесь надо грабить и убивать, соблюдая приличия. Во-первых, нельзя брать еще один патент у другого государства, иначе превращаешься в пирата. Если уж так сильно хочешь получить в другой стране, спроси разрешение у своего правителя. Во-вторых, все офицеры и две трети экипажа должны быть французами. В-третьих, при приближении можно показывать чужой флаг, перед боем — только страны, выдавшей патент. В-четвертых, если захват правильный, груз и судно продаются с аукциона. Мне выкупать их не разрешалось. Из полученных денег вычитались все мои издержки (выгрузка, портовые сборы, склад, охрана, аукцион…). Оставшееся распределялось на четыре части: десять процентов генерал-адмиралу, то есть, в казну, треть — собственнику судна, треть — снабженцу и треть — капитану и экипажу в долях, согласно договору.

В итоге патент обошелся мне всего в двести ливров и полчаса занудства. Написано в нем было следующее:

«Батист де Буажурдан, сеньор де Буэр, губернатор Нанта, приветствует всех, кто узрит сию грамоту. Поелику король объявил войну католическому королю, пособникам узурпатора английской и шотландской короны и Соединенным провинциям, по причинам, изложенным в декларациях, кои Его Величество повелел огласить по всему своему королевству и в землях и вотчинах, находящихся под его властью, и поручил нам следить за исполнением оных деклараций в рамках тех полномочий, коими он нас наделил, мы, по приказу Его Величества, дозволяем Александру де Кофлану, виконту де Донж, проживающему в Нанте, оснастить для ведения военных действий два корабля в порту Нант с таким количеством людей, пушек, ядер, пороха, свинца и других боеприпасов и провианта, какое необходимо для выхода в море и для преследования подданных католического короля, Соединенных провинций, пособников узурпатора английской и шотландской короны и других врагов государства, где бы он их ни повстречал, у берегов их собственных стран, в их портах или на их реках, а также на суше, в тех местах, где оный Александр де Кофлан, виконт де Донж посчитает нужным устроить высадку, дабы нанести ущерб врагу, осуществить все действия, дозволенные по законам военного времени, захватить их и взять в плен с их кораблями, оружием и всем прочим имуществом. Оному Александру де Кофлану, виконту де Донж вменяется в обязанность соблюдать самому и всему его экипажу распоряжения морского ведомства, ходить под флагом и прапором короля Франции; зарегистрировать сей пропуск в канцелярии Адмиралтейства, ближайшей к тому месту, где он будет оснащать свое судно; приложить к нему заверенный и подписанный им список экипажа с именами и прозвищами, указаниями происхождения и места проживания всех его людей; возвращаться в оное место или иной порт Франции, находящийся в нашей юрисдикции; предоставлять там отчет чиновникам Адмиралтейства и никому иному, в том, что произошло за время его путешествия; сообщать нам об этом и посылать генеральному секретарю морского ведомства оный отчет с необходимыми доказательствами.