Андрей тоже не растерялся:

— Да и я до сих пор некрофилией не занимался.

И направился вверх по лестнице. Не оборачиваясь, Андрей громко сказал:

— Бет! Перестань пялиться на мою задницу!

Та пожала плечами, резонно заметив:

— Ему жалко, что ли? — и тоже пошла наверх, в свою спальню.

Я осуждающе воззрилась на этого сводника.

— Это что сейчас было?

Ник хитро улыбался:

— Кто-то же должен обратить его внимание на то, что существуют и другие женщины, а не только ты.

Я махнула рукой, не желая продолжать этот разговор, и тоже отправилась в свою комнату. Ник шел следом. Значит, никак не может отвлечься, говорит? И что же мы, милый мой, с этим будем делать?

Войдя за мной в спальню и закрыв за собой дверь, он вдруг позвал тихо:

— Аня.

Он так редко произносил мое имя, что это заставило меня вздрогнуть и повернуться к нему.

— Аня, — повторил Ник, — я соврал.

Я удивленно ждала продолжения.

— Ты спрашивала, боюсь ли я. На самом деле, я перепугался до чертиков.

Знаю. Я видела это в его глазах. Страх за меня.

Шагнув к нему, я обхватила его руками, пытаясь сказать этим, что все позади. Сердце беспорядочно билось. Но вспомнив о своей ране, которая должна была тревожить его голод, отшатнулась и спросила:

— Ник, ты ведь чувствуешь мою кровь? Тебе… это трудно? Я пойму, если ты временно предпочтешь держаться подальше.

Он уже не улыбался, пристально глядя мне в глаза.

— Не предпочту. Я справлюсь, — он перевел взгляд на мои губы.

Напряжение между нами нарастало. Неужели он опять дразнит меня? Но заметив, что его зрачки уже почти полностью затопили синеву, я вдруг осознала, что сейчас он не намерен играть.

— Ник, — я не хотела останавливать его, но должна была, — что ты делаешь? Потом тебе будет только хуже…

— Вряд ли может быть хуже, — сказал он и преодолел последний шаг, разделявший нас.

Его вначале мягкий поцелуй становился все более жадным. Я ощутила мягкий удар в спину, оказавшись прижатой к стене. Если бы Ник не держал меня, я бы рухнула на пол, не имея возможности контролировать тело. Слишком долго оно этого ждало, слишком сильно хотело. Я подалась навстречу, впуская язык, разрешая все, сметая границы. Чувствуя эхо его возбуждения, я просто не смогла бы остановить свое.

В другой вселенной слышался треск рвущейся ткани, а я ватными пальцами расстегивала его черную рубашку, успевая целовать шею, грудь, такую гладкую, такую желанную кожу. Он легко подхватил меня, уже обнаженную, и рывком перенес на кровать. А я еще не успела избавить его полностью от раздражающей одежды. Но он не давал мне возможности сосредоточиться, вжимая всем весом в постель, не прекращая целовать, блуждая по разгоряченной коже руками. Лаская губами мою грудь, он опустил руку вниз, проникая к месту сосредоточения возбуждения, и я выгнулась навстречу. А он тут же поймал поцелуем мой стон. Тело судорожно отзывалось на ласку, но хотело большего, хотело полного соединения. Оно само, без участия сознания, протянуло руку к его брюкам, желая наконец-то избавиться от такого сумасшедше неуместного тут препятствия. Но Ник перехватил ее и завел вверх над моей головой, удерживая, заставляя сходить с ума, продлевая муку. Другой рукой он мучительно подводил меня к оргазму, сопротивляться которому не было сил. И только когда неудержимая волна сотрясла мое тело, он дал мне свободу. Ну, давай же, хороший мой, только не останавливайся! Теперь больше нет тебя и меня, есть Мы.

И вдруг мы замерли, одновременно это осознав. Воздух вокруг тяжелел, в каждой клетке тела нарастало давление. Нас окутывали невидимые нити. Гемма возрождалась, усиливалась, она превращалась в Абсолют. Мы чувствовали ее тяжесть. Мы ощущали легкость выхода. Нас накрывал Голод. Мы вжались друг в друга и зарычали в бессильной тоске, одновременно впитывая неотвратимость происходящего.

Ник, вырывая свое сознание из моего, с силой отбросил себя на пол. Но его воли уже не было достаточно. Через секунду он уже снова двигался ко мне, не сводя красных глаз с повязки на руке. А я ощущала, как в нем умирали последние крохи контроля. Да пусть же сделает это! Между нами рождался новый мир, и мы были не вправе останавливать это рождение. Но где-то, совсем далеко, пульсировала мысль, что я должна помешать Нику. Ради него же. Я должна ему. И только это заставило меня закричать.

Мой крик как будто на секунду оглушил его. Почему Мы кричим? Нам больно? Почему Мы останавливаем Нас? Ведь осталось только…

Влетевший в комнату Андрей всадил Нику кол в основание шеи, и, выхватив из-за пояса второй, воткнул его со спины чуть ниже сердца. Я замерла от ужаса, но быстро поняла, что тело Ника просто рухнуло на пол, лишенное сознания.

Сейчас я могла уже ощущать собственные эмоции. Нас спас охотник.

Спасибо, Андрей. Будь ты проклят, Андрей.

Я чувствовала, что скоро Ник очнется и ему будет невыносимо плохо. Андрей связал его и сможет удерживать какое-то время, пусть даже снова прибегая к крайним мерам. Он не будет рисковать, позволяя тому полностью прийти в сознание. Невероятным усилием воли я сосредоточилась только на собственных чувствах.

Потерпи, мой хороший, я все сделаю правильно. Я не подведу тебя и остановлю это безумие. Просто подожди.

Одевшись, я взяла свой телефон и нажала на номер последнего вызова.

— Я готова.

В аэропорту Бет снова предложила составить мне компанию. И я снова отказалась. Андрею может понадобиться ее помощь. И если уж со мной во время Ритуала не будет его… то и никто больше мне не нужен.

В Париже меня встретили двое вампиров, присланных Теодором для того, чтобы сопроводить меня и защитить в случае необходимости. Или чтобы я не сбежала, передумав. Но возможность передумать я для себя допустить не могла.

Мы ехали в машине, и мне было плевать на мелькающий за окнами пейзаж красивейшего города мира. Я ощущала, как Ник пришел в себя, как он ничего не осознает, кроме голода, как Андрей снова отправил его в бессознательное состояние. Еще немного, мой хороший, еще немного.

Мы подъехали к огромному серому зданию. Оно почти полностью состояло из тонированного стекла. Красиво.

Войдя в кабинет Теодора, я прошла и без приглашения уселась за стол. Мой будущий Мастер, уже ожидавший меня, удовлетворенно кивнул. Кроме нас двоих, там больше никого не было.

— Здравствуй, Дитя, — окатил он меня бархатом своего голоса, — не утомила тебя дорога?

— Здрасьте, — ответила я, не желая тратить силы еще и на вежливость. — Вы знаете, что случилось?

— Нет. Расскажи, — ответил Теодор без малейшего любопытства в тоне.

— Ник… сорвался.

— Но Гемму не закрепил, — закончил он.

Его интересует только это? А не то, что его любимое Дитя так страдает?

— Почему вы не позволили ему? — я уже знала ответ на свой вопрос, но хотела услышать подтверждение.

— Из-за тебя. Из-за твоего дара, который перешел бы и к Нику. А Гемма еще и многократно увеличила бы его. Сомневаюсь, что наш мир не рухнул бы от появления такой силы.

Я решила выяснить все до конца:

— И еще вы не хотели бы потерять контроль над теми, кто этой силой обладает?

— Конечно.

И несложно догадаться, каков будет первый приказ Мастера своему новому Дитя. Теодор уж точно не допустит ошибку, совершенную Ли. Он не из тех, кто способен упустить контроль над такой могущественной силой. Надо мной.

— Вы делаете ставку на проявление у меня этой способности. Но ведь вероятность…

Теодор перебил:

— Я уверен, что она перейдет к тебе.

Меня, естественно, такой ответ озадачил. Видя это, Теодор продолжил:

— Ты понимаешь, что у тебя уже нет другого выхода. Иначе бы ты не пришла. И ты очень умная и сильная девочка. Поэтому я могу говорить с тобой открыто.

Ну, наконец-то!

— Анна, я скажу тебе все, что ты должна теперь узнать. Твой отец умер не сразу, — сказал он. — Мы успели найти его, когда он еле дышал. Я обратил его и удостоверился, что у него есть способность Императора. И до того, как он успел осознать свое могущество, убил окончательно. Без нашего вмешательства он все равно бы умер, поэтому постарайся не винить меня. Я говорил уже, он не подходил для обращения — был слишком слабым, нестабильным. Я не мог так рисковать, тем более зная о твоем существовании. Если уж способность через столько поколений перешла к нему, ты точно ею обладаешь.