— Так ты же все равно увольняться собралась!

Лифт остановился и мы вышли в открывшуюся дверь. На это раз хотя бы без истерической спешки. Просто пошли рядом по холлу, а начальнику пришлось отвечать на многочисленные приветствия сотрудников. Поэтому я продолжила только в машине:

— А ты разве не собрался меня переубеждать?

— Собрался. Наверное. Да ладно тебе! Если хочешь, я завтра пройду по всему офису с плакатом «Я ее не трахал! Честно-честно!».

Я и раньше заметила, что Матвеев становится совершенно другим, когда выходит с работы. Смешным каким-то, простым. Хотя нет… он и сейчас непростой.

— Так и куда мы едем? Рестораны с утра закрыты!

— Точно! — он призадумался. — А нам с тобой надо поговорить. И лучше без свидетелей, а то ты меня завтра по всему городу заставишь с этим же плакатом ходить. Предлагаю просто завалиться ко мне.

— Что?! — ну нет, это уже ни в какие ворота!

— Тогда к тебе? Парень же твой уехал вроде?

У него вообще есть хоть какое-то понятия о нормах поведения? Или он просто прет туда, куда ему вздумается? Я бы поставила на последнее.

— Алексей Алексеевич!

Он зажмурился и помотал головой, призывая меня к порядку.

— Тьфу ты! Лёша!

Сразу же довольный кивок. Я продолжила:

— Зачем тебе вообще это надо?

— Не хочу, чтобы ты увольнялась.

— Почему?

— Без понятия, — он вдруг сказал это очень тихо и серьезно.

Кай.

Я действовал спонтанно, не просчитывал следующий шаг, что в корне противоречило моей природе. Потом все проанализирую, а пока… просто буду решать текущую проблему.

Я открыл перед ней дверь в свою квартиру и мягко подтолкнул вперед, а сам тут же отправился к телефону и сделал заказ блюд на дом. Будем ужинать, раз уж собрались. Скинул пиджак и стянул галстук, бросил их на спинку дивана. Наташа в это время просто замерла посередине комнаты, озираясь. У меня большая квартира-студия. Интерьер, скорее, спартанский — хоть вся мебель и из дорогущих салонов, но только та, которая жизненно необходима. Хотя сами спартанцы вряд ли согласились бы со мной в определении стиля. И тут всегда царит идеальный порядок — домработница наведывается трижды в неделю. От нее я запирал только сейф и холодильник. Потому что последний служил хранилищем не для еды, а для колбочек с кровью — престарелую женщину это могло бы и добить. Как она сама себе объясняла запертый холодильник — не мои заботы.

Повесив трубку, я подошел к девушке, которая теперь стала ниже ростом — едва достала бы мне до подбородка, если на носочках немного приподнимется. Сейчас было смешно вспоминать, как еще полчаса назад она семенила за мной на высоких каблуках по офису. Наташа была растеряна и смущена, но и уходить не спешила, понимая, что я готов ответить хоть на какие-то ее вопросы.

— Что будем пить? — у меня в баре представлен полный арсенал. Алкоголь действует и на вампиров, правда, отпускает быстрее и никогда никакого похмелья. Сам я предпочитал только один напиток, но для Руслана или внезапных гостей, которые почему-то так ни разу и не нагрянули, держал целую выставку.

— Я не буду пить, — она все-таки ответила и довольно решительно.

— Значит, коньяк, — сделал вывод я и достал с полки изящную бутылку с янтарной жидкостью. Оттуда же прихватил два небольших бокала-тюльпана и направился к стойке, разграничивающей кухню и жилое помещение. Взобрался на высокий стул, но Наташа так и не сдвинулась с места.

— Нравится? — я спросил ее о квартире, конечно.

— Не очень, — она наконец-то направилась к стулу на обратной от меня стороне стойки.

— И почему же? — я ожидал от нее прямолинейности, мне было просто интересно.

Она пожала плечами и снова осмотрелась:

— Слишком просторно. От этого как-то неуютно.

Думаю, она рассудила бы иначе, если бы сама пять лет просидела в подвале. Девушка продолжила:

— Комнаты все-таки нужны… чтобы уединиться, если захочется.

— Мне-то от кого уединяться? — я задал закономерный вопрос.

— И шторы… — она продолжила критиковать мое жилище. — На улице светло, но окна закрыты непроницаемо. Зачем искусственный свет, если можно получить естественный?

Ах, ну да, шторы. Я уже давно стал вампиром дневного разлива и теперь совсем уже привык к слабости от солнца, но хотя бы дома я обеспечивал себе максимальный комфорт.

— Мне просто так нравится, — ответил я, разливая коньяк.

— Я не буду пить, сказала же! — в голосе промелькнуло раздражение.

— Тогда вряд ли получишь разговор по душам, — я надавил. Не привык, чтобы со мной спорили по пустякам.

Она буквально на пару секунд задержала взгляд на моем лице, поняла мою угрозу, а потом взяла свой бокал, сразу предлагая тост:

— Тогда за откровенность?

— За нее, — поддержал я.

Она двумя глотками выпила весь коньяк, а через секунду жутко сморщилась и затрясла головой. Я со смехом пододвинул ей стакан с водой. А сам направился к входной двери, услышав звонок. Быстро они с доставкой. Наверное, в такую рань вообще заказов нет, а кафе это находится прямо в моем доме.

Вернулся на кухню и посмотрел на девушку. Она смутилась немного, видимо, от того, что не получилось придерживаться образа такой прожженной жизнью мадамы, но я не стал заострять на этом внимание. Мне больше нравится, когда она злится, чем смущается. Поэтому без комментариев начал перекладывать еду из контейнеров на тарелки и расставлять все на стойку.

— Когда можно будет начинать задавать вопросы? — она взяла вилку и придвинула к себе один из салатов.

— Через две, — я указал на коньяк. Если честно, то я просто немного хотел оттянуть начало нашего разговора и еще не успел придумать, что конкретно буду врать. Поэтому налил по новой.

Она послушно взяла и, даже не чокаясь, снова выпила залпом. Какая покладистая. Надеется, что это все не зря. Я еще не допил свой, с удивлением наблюдая, как она сама наливает третью. Столько же, сколько наливал я — на два пальца. Халтурить не стала, хотя лицо у нее уже немного порозовело.

— Зря ты так спешишь. Давай, начинай свой допрос, — я с улыбкой смотрел на то, как она накручивает вилкой фунчозу и подносит ко рту. — Или сначала я? Все, что я понял — ты со своим парнем рассталась из-за того, что он тебя в чем-то обманывал. Например, в том, что помогал тебе. И если тебе нужно мое мнение, то это довольно глупо, если учесть, что вы жили вместе, так что он был не просто мимопроходимцем… А уж про увольнение мне вообще непонятно. Решила стартануть за отвалившейся любовью?

Она отмахнулась:

— Нет! Но… Я думаю, что вы… ты знаешь о Максиме гораздо больше, чем говоришь!

— Сузь тему, а то я теряюсь.

Она отвела взгляд, задумавшись.

— Откуда ты знаешь о Стирателях? Только не ври мне, что…

— И не собирался, — я перебил, понимая, что что-то сказать все равно придется. — Про Стирателей я знаю давно. Они… стирают.

— И не только, — усмехнулась Наташа. — Так откуда ты про них знаешь?

— Приходилось сталкиваться раньше, не лично, просто мне о них говорили. И Максим упомянул о них в нашу первую встречу — выяснял, знаком ли я с кем-то из них… — эта история должна была выглядеть правдой в ее глазах, а мне только это и было нужно. — Я раньше общался… не с самим Максимом, а с его друзьями. Поэтому-то он и пришел ко мне.

— То есть ты знаешь, чем занимается его «агентство»?

Агентство? А я думал, их братия называется «Клуб фанатов Баффи — истребительницы вампиров». Кивнул.

— Ну же! — она даже приподнялась на стуле. — Лёша… Кай! Пожалуйста, расскажи все, что знаешь!

Теперь главное — открыть ровно то, что она и сама уже должна бы знать.

— Их… организация занимается раскрытием нестандартных убийств. Там, где обычная полиция не справляется. Эдакий профессиональный самосуд, но они знают свое дело. Я сначала даже подумал, что твой Максим меня в чем-то подозревает — уж слишком настойчиво он начал расспрашивать о моих делах. Это знаешь как, российский бизнесмен инстинктивно напрягается от любой проверки, даже если ничего не нарушал — привычка, выработанная годами. Но нет. Он ко мне приходил только из-за тебя, об остальном мы потрепались просто заодно.