Люэгер сумел объединить всех врагов своих избирателей в русле одного мощного течения: это антисемитизм. Любые противоречия сглаживала его любимая формулировка: «Жиды виноваты». «Мы боремся против того, чтобы христиане оказались в подчинённом положении и на месте христианской Австрии появилась новая Палестина!»[1104]

Люэгер мог при этом опираться на давний, уходящий корнями в глубь веков католический антииудаизм, направленный против «народа-богоубийцы», на антилиберализм и антикапитализм, на ненависть к «евреям-финансистам и биржевикам», к «еврейской прессе», к интеллектуалам — «чернильным жидам», к социал-демократии как «колониальным войскам евреев», к еврейским «попрошайкам» из Восточной Европы, к якобы «еврейскому» искусству модерна и «еврейской» женской эмансипации. Одно только ругательное прозвище венгров — «жидомадьяры» — принесло ему, по мнению Кильмансегга, «тысячи приверженцев»[1105].

Христианские социалисты видели свою задачу в том, чтобы ослабить быстрорастущую «власть евреев» и повернуть вспять эмансипацию, начавшуюся в 1867 году. Они считали необходимым «привести все арийско-христианские нации к согласию, чтобы большинство в Рейхсрате проголосовало за законы об отмене равноправия для евреев, о конфискации еврейского имущества и изгнании евреев»[1106].

Люэгер стал рупором своих избирателей: «Бедный венский ремесленник в субботу после обеда должен идти просить милостыню — клянчить заказы у еврейских мебельщиков. Всё влияние на массы у нас в руках евреев, большая часть газет в их руках и подавляющая часть капитала, особенно крупного капитала, — евреи терроризируют нас, как никому и не снилось. Мы должны освободить христианский народ Австрии из-под власти евреев. (Оживление, крики «Браво!». Оратор продолжает, повысив голос). Мы хотим жить свободно на земле наших отцов. Там, где наши предки проливали кровь, должен править христианский народ. (Бурные аплодисменты)». И далее: «Мы призваны завоевать свободу для нашего христианского народа и удержать её… И даже если все остальные опустят руки, доктор Люэгер и его партия продолжат мужественно идти вперёд! (Бурные аплодисменты, крики «Да здравствует Люэгер!»)»[1107]

Бургомистр не стеснялся в выражениях. Когда либеральный депутат-еврей выразил протест против разжигания антисемитских настроений, Люэгер ответил, что «антисемитизм исчезнет, только когда исчезнут жиды». Оппонент напомнил Люэгеру его слова на одном из народных собраний, что ему, мол, «всё равно, вешать евреев или стрелять». А тот поправил, ничуть не смутившись: «Я сказал «рубить головы»»[1108]. (См. также раздел «Призрак еврейского мирового господстве» в главе 10 «Евреи в Вене»).

Зальтен полагал, что причина беспрецедентного успеха Люэгера заключается в растерянности мелкого буржуа. Тот не знал, что ему делать с внезапно свалившейся на него политической властью и не видел союзников ни в крупной либеральной буржуазии, ни в «пролетарской» социал-демократии: «Мелкобуржуазные массы бредут, как стадо без пастуха, с собрания на собрание. Их вгоняет в уныние австрийская самокритичность, скепсис, самоирония. И тут появляется этот человек и забивает — потому что больше ничего не умеет — на глазах у ревущей толпы еврея. Стоя на ораторской трибуне, он забивает его словами, закалывает его до смерти, разрывает на куски и бросает это жертвенное мясо народу. Это его первый монархическо-клерикальный поступок: направить всеобщее недовольство в Еврейский переулок, пусть там выплёскивается»[1109].

Не только Люэгер, но и его товарищи по партии активно подталкивали избирателей к агрессии. Например, Йозеф Грегориг заявил в Рейхсрате, что в дороговизне хлеба и минеральных удобрений виноватее «мошенники-жиды»: «Я буду рад, если всех жидов перемелют на удобрения… (оживление среди однопартийцев), очень даже рад». А в другой раз он предложил ещё одно средство снижения цен: «Если вы пойдёте и прямо сейчас повесите триста еврейских биржевиков, завтра зерно подешевеет. Сделайте это, вот единственное решение хлебной проблемы. (Аплодисменты однопартийцев. Оживление)»[1110].

Не раз цитировали слова Эрнеста Шнайдера: «Если ему дадут корабль, на который затолкают всех евреев, он направит его в открытое море и там затопит. Когда он будет знать наверняка, что все до одного евреи утонули, то с готовностью и сам пойдёт ко дну, уверенный, что оказал миру величайшую услугу»[1111].

Чтобы поддержать антисемитские настроения, на рубеже веков вновь стали распускать слухи о ритуальных убийствах, занимавших умы христиан начиная со Средних веков. Стоило где-нибудь пропасть ребёнку, особенно в сельской местности Венгрии или Галиции, как тут же начинали говорить о ритуальном убийстве, что давало желанный повод терроризировать евреев[1112]. Ведущую роль в распространении страшных историй играли католические священники, авторы соответствующих текстов. Например, Август Ролинг со своей имевшей широкое хождение брошюрой «Евреи-талмудисты», или Йозеф Декерт с работой «Ритуальное убийство. Подтверждено документами» (1893).

Участие Люэгера в обсуждении этой горячей темы в Рейхсрате даёт впечатляющий пример его умения лавировать между лагерями: «Бывало, что евреи вопреки собственным запретам использовали кровь или оскверняли ею свои руки. А если такое случалось раньше, то ведь может случиться и сегодня?». Нельзя не заметить «невероятной фанатичной ненависти, ненасытной жажды мести, с какой евреи преследуют своих настоящих или мнимых врагов». Далее Люэгер приводит в качестве свидетельств против евреев цитаты из пророков Исаии и Иеремии: «Ибо руки ваши осквернены кровью и персты ваши — беззаконием; уста ваши говорят ложь, язык ваш произносит неправду». И ещё: «Высиживают змеиные яйца и ткут паутину; кто поест яиц их, — умрёт, а если раздавит, — выползет ехидна». Люэгер далее: «По-моему, это не евреи — мученики немцев, а немцы — мученики евреев… Волки, львы, пантеры, леопарды больше похожи на людей, чем эти хищные звери в человеческом обличии»[1113].

Люэгер был убеждён, что во время новой революции «стрелять будут не по бедным монахам, а совсем по другим личностям». По его мнению, христианский народ «бежит под защиту» католической церкви, спасаясь «от еврейского гнёта», именно она освободит христиан от «постыдных пут рабства у жидов»[1114]. Выбирая оскорбительные выражения и сравнивая евреев с животными, видные церковные деятели исключали их из рода человеческого. Например, прелат и депутат Рейхсрата от Христианско-социальной партии Йозеф Шайхер называл их «стаей саранчи» и пауками, которые «опутывают и высасывают арийский народ, как муху»[1115]. Он же: «Еврейское начало — вечный заклятый враг арийского, при этом евреи всегда пристраиваются к арийцам, как древоточец в стволе дерева — он растёт там, жиреет, отъедается, чтобы уже в роли новоиспечённого барона занять в обществе местечко повыше! И позаботиться, чтобы новым маленьким древоточцам не заказали доступ к христианской древесине»[1116].