С другой стороны, примитивное деление на своих и чужих — тактический приём, которой использовал не только Гитлер, но и все политики, считающие себя «народными трибунами» и стремящиеся манипулировать массами. Гитлер и не скрывал, что использует этот метод. В «Моей борьбе» он пишет: Широкие народные массы состоят не из профессоров и дипломатов. Им недостаёт абстрактных знаний, и они руководствуются скорее чувствами. Именно эмоции формируют их позитивные либо негативные установки. Они способны понять проявления силы только в одном из этих двух направлений и никогда не поймут расположенной между ними половинчатости[927].

Ещё один из множества возможных примеров: Народ в большинстве своём устроен до такой степени по-женски, что его мысли и действия определяются не столько разумными рассуждениями, сколько чувствами и эмоциями. Причём эти чувства не сложные, а простые и цельные, здесь нет нюансов, а есть только хорошее и плохое, любовь и ненависть, справедливость и несправедливость, правда и ложь, и нет никакого равновесия или сочетания полюсов[928].

Для Гитлера в центре исторических событий стоит не человек, а народ или раса, история которых развивается в соответствии с законами существования вселенной, пусть бы и с ледниковыми периодами. Внутри этих циклов индивидуум представляет ценность только как часть народа или расы, способствующая их выживанию в борьбе с другими народами или расами. Чтобы добиться мирового господства, «арийской расе», как пишет Лист, нужно сохранить чистоту, освободиться от всех «расово чуждых» элементов. Система строгой «расовой гигиены», включающая в себя жёсткие законы о браке, «племенной отбор» и «устранение» больных и слабых, демонстрируемая чаще всего на примерах из растительного мира, представляет собой в данном случае псевдовселенский закон, который наиболее последовательно пропагандировался шёнереанцами.

Во всех перечисленных теориях отчётливо прослеживается влияние популярного на рубеже веков дарвинизма, где вымирание слабых и победа сильных представлены как неизбежность. Гитлер сказал в 1923 году: Вся природа — это непрекращающаяся борьба между силой и слабостью, непрекращающаяся победа сильных над слабыми[929]. Ту же точку зрения Гитлером высказал Геббельсу в феврале 1943 года, после разгрома немецких войск под Сталинградом: Если немецкий народ когда-либо окажется слабым, он не будет заслуживать ничего иного, как быть уничтоженным более сильным народом. Тогда и сожалеть о нём не нужно[930].

В Вене молодой Гитлер усвоил целый ряд подобных сектантских тезисов. В другом государстве, много позже и при иных обстоятельствах, это скомпилированное из разных кусков «мировоззрение» станет основой реальной политики. Новому окружению Гитлера его высказывания покажутся гораздо более оригинальными, чем они прозвучали бы в Вене.

Когда я приехал в Вену, мои симпатии целиком и полностью принадлежали пангерманцам, — пишет Гитлер в «Моей борьбе»[931], и оснований не верить его словам нет. Таковы были его политические предпочтения и в Линце; то же подтверждают свидетельства соседей по мужскому общежитию.

Личное знакомство Гитлера с Георгом Шёнерером, вождём пангерманцев и политическим кумиром будущего фюрера, маловероятно. Потеряв в 1907 году место в парламенте, тот почти не появлялся в Вене. А в октябре 1913 года, когда Шёнерер в последний раз выступал в Вене на торжествах в честь столетней годовщины Битвы народов под Лейпцигом, Гитлер уже находился в Мюнхене.

Но Гитлер не мог не видеть, как приверженцы Шёнерера создают культ своего вождя, в особенности в партийной газете «Альдойчес Тагблатт». Пангермацы клялись вождю в верности и распевали о нём песни — например, «Рыцарь Георг» на популярный мотив «Принц Евгений, славный рыцарь». В его честь сочиняли стихи, например: «Вот — герой Восточной марки, / Вся земля в его руках, / И над ним сияет ярко / Пангерманский славный флаг»[932]. Каждый год в «Альдойчес Тагблатт» под заголовком «Да здравствует вождь!» печатались поздравления на несколько страниц и хвалебные статьи, исполненные пафоса: «Мы любим тебя, мы почитаем тебя, мы восхищаемся тобой и славим тебя — ты лучший сын нашего народа после Бисмарка»[933].

Шёнерер благодарил, цитируя Бисмарка: «Все территории, населённые немцами, рано или поздно вернутся в Германию», и призывал: «Мы должны брать пример с Бисмарка и бороться с чёрными и красными врагами! Германское мировоззрение проложит себе дорогу! Поэтому — долой евреев! И прочь от Рима!»[934] Гитлер был свидетелем агрессивных выступлений трёх пангерманских депутатов в парламенте, а также слышал речь Карла Иро по цыганскому вопросу. На венских улицах он мог видеть, как пангерманцы терроризируют евреев и чехов. Но сведения о движении Шёнерера он черпал прежде всего из пангерманских изданий, таких как «Альдойчес Тагблатт», «Унферфелынте Дойче Ворте», «Дер Хаммер» Франца Штайна, и из речей самого Шёнерера, который выпускались большими тиражами в форме брошюр. Вероятно, он читал и подробную биографию «вождя», первый том которой вышел в 1912 году к 70-летию политика. Эта книга, написанная Эдуардом Пихлем, приверженцем Шёнерера, стала для пангерманцев своего рода библией. Её эпиграфом стали слова: «Через чистоту к единству!», а посвящение гласило: «Самому немецкому человеку Восточной марки». Главы книги перепечатывались в форме брошюр. Гитлер явно проштудировал эту биографию и узнал таким образом о политической деятельности Шёнерера в предшествующие годы. Впоследствии Гитлер не раз упоминал факты из жизни пангерманского вождя, относящиеся к началу его карьеры или к 1890-х годам, то есть до приезда молодого художника в Вену.

^{Георг Шёнерер, около 1910 года}

Георг фон Шёнерер родился в 1842 году в Вене, в семье богатого железнодорожного промышленника. В 1869 году, завершив учёбу в нескольких сельскохозяйственных высших школах, стал управляющим отцовского имения Розенау под Цветтлем в Вальдфиртеле. В этой роли он показал себя с самой лучшей стороны, активно занимался модернизацией хозяйства, следил, чтобы оно приносило доход. К работникам относился доброжелательно, по-отечески, в том числе и к самым бедным крестьянам и батракам, которых землевладельцы обычно притесняли и откровенно эксплуатировали. Шёнерер сочувствовал их положению, организовал в Цветтле Общество сельского и лесного хозяйства, которое насчитывало 2000 членов и 130 локальных отделений, обучал крестьян современным методам ведения хозяйства.

В Вальдфиртеле до сих пор вспоминают о щедрости Шёнерера. Он профинансировал организацию двухсот пожарных частей, дал деньги на двадцать пять народных библиотек, покупал гимнастические снаряды, чтобы крестьянская молодёжь занималась спортом, жертвовал на нужды больных и бедных. Он боролся за улучшение социального положения крестьянства, за сохранение народных традиций, обычаев и костюмов. Одним словом, в Вальдфиртеле он стал почитаемым «вождём крестьянства».

Политические воззрения Шёнерера сформировались под влиянием событий 1866 и 1870–1871 годов, он стал пламенным приверженцем немецких националистических идей и поклонником Бисмарка. Ему было двадцать четыре, когда произошла битва при Кёниггреце, в которой Габсбургская монархия потерпела сокрушительное поражение от Бисмарковской Пруссии. Как и многие австрийские немцы того поколения, он счёл позором исключение Австрии из Германского союза. Но надеялся, что это лишь временное решение и населённые немцами территории Австрии вскоре присоединятся к Германской империи, которая таким образом обретёт «завершённость». Девизом Шёнерера стали слова Бисмарка: «Цель нашей политики — не отдать врагу ни пяди немецкой земли и не пожертвовать ни йотой германского права». Шёнерер писал своему кумиру в Берлин восторженные письма, его пыл не охладил даже весьма холодный ответ Бисмарка, ясно давшего понять, что неистовый австрийский национализм для него обременителен. Государственный деятель Бисмарк занимался сплочением нового государства, которое он полагал «состоявшимся», его не интересовали утопические мечтания националистов. Он не собирался потворствовать шёнерианцам и таким образом вредить собственной политике укрепления Двойственного союза.