— Я же просил дать Ларе прийти как следует в себя, а ты опять принялся за своё!

Однако элементаль и глазом не моргнул. Меня очень аккуратно, словно хрустальную вазу тончайшей работы, приподняли и устроили полулёжа, подоткнув под голову подушку. Удержать в руках стакан с очередным снадобьем я даже пытаться не стала. Какое тут геройство, если с трудом получается глаза держать открытыми? Зато после горьковатой гадости с немного кислым послевкусием немного прояснилось в голове.

— Спасибо...

Эйден кивнул и отошёл, чтобы налить чистой воды из графина.

— Но я всё равно не понимаю, о каком привороте может идти речь, если ношу специальные артефакты, блокирующие подобные воздействия. Меня столько раз уже пытались окольцевать, что вспоминать тошно. Кто-то просто хотел заполучить место во дворце через брак со мной, кого-то привлекал статус жены хранителя, некоторые в принципе хотели замуж...

Саламандр тяжело выдохнул дымом, после чего закатил свои пылающие глаза, показывая всем видом а-ля «ой, дура-а-ак». Для полноты образа только не хватало перекрещенных на груди лапок. В кои-то веки я была согласна с Роуром.

— Приворот, да не тот... Не тот... Наоборот?!

Элементаль щёлкнул пальчиками на обеих лапках:

— В точку!

Я прислонилась щекой к спинке дивана и прикрыла глаза, чтобы удобнее было думать.

— Это что же тогда получается? Отворот? Или что-то в этом роде? Я в этих делах совершенно не разбираюсь...

— Ну вот, не зря на неё столько настоек перевели. Дорогих, между прочим...

Мда... Любит меня этот элементаль, ох, как любит... Странно, что ещё лапки не свёл вместе до хруста на моей шее.

— Роур, а почему сразу нельзя было сказать? Намёки... Намёки... Намёки... Будто ребусы с шарадами решаем...

— Договор!

— Между элементалем и стихийным магом действительно всегда заключается договор, в котором чётко указано «невмешательство в жизнь мага». Подпитка стихией, сохранность имущества, контроль за спонтанными всплесками магии — это основные обязанности. И ещё кое-что по мелочи. Поэтому Роур так пространно выражался. А я и предположить не мог, что может быть оказано противоположное влияние. О тебе не знает никто, кроме меня и Роура. Чтобы сделать «отворот», нужно хотя бы, если неизвестно имя, быть уверенной в наличии соперницы.

Голос Эйдена, раздавшийся совсем рядом, удивил. Не услышала, как он подошёл.

— Много ты понимаешь... — возмутился элементаль. — Я по юной чешуе напутешествовался по мирам, такого повидал... Можно сделать общий: просто любая особа женского пола, находящаяся длительное время на некоем близком расстоянии от интересующего субъекта перестаёт быть ему интересной в любом смысле. Не только физическом.

Я уставилась на элементаля:

— То есть Эйден действительно меня не слышал? Или слышал, но половину сказанного, если не больше, не воспринимал?

— Похоже на то. И чем дальше — тем больше. Я ведь тоже не сразу понял, что что-то не так. Думал... Ну, обычная его упёртость... Пока не заметил, что в какие-то пиковые моменты, вроде угрозы твоей жизни или побега, Эйдена «перемыкает». Видимо, страх или ответственность за твою жизнь сильнее. Так что ты, сама того не понимая, разыграла сильную карту со своими заморочками насчёт следования правилам.

— Не совсем... — от волнения я прикусила нижнюю губу почти до крови. — Пыталась хоть как-то вывести на сильные эмоции вроде гнева или испуга, чтобы как-то «достучаться». Только ничего не выходило. Как будто они постепенно отмирали.

— Ну это рядом с тобой, а окажись рядом та, что это всё затеяла, мгновенно бы ожил и почувствовал вкус к жизни, всё вокруг заиграло яркими красками.

— Мерзость какая... — передёрнул плечами Эйден и протянул мне стакан с водой. — Как хочешь, но он должен быть выпит до дна. Даже если нет желания. Надо. Я наделал много глупостей, признаю, но намерен исправить все последствия.

У меня сердце внутри радостно замерло:

— Значит, вы признаёте, что совершили ошибку, когда притащили меня сюда? Отпустите?

— Нет, Лара.

Тьфу. Да что б тебя, Эйден Морлей!

От твердолобости Эйдена хотелось уже выть.

— Но почему? Сами же сказали вот только что о совершённых ошибках. Идея сделать из меня служанку изначально была глупой.

— Я по-прежнему считаю, что на улице тебе не место. С твоими талантами можно устроиться в этой жизни намного лучше.

Тут я уже вполне натурально взвыла:

— Да какие таланты?! Нет у меня никаких талантов! И не нужно мне ничего! Я всего лишь хотела тихой и спокойной жизни! Чтобы меня никто не трогал и вообще ко мне лишний раз не лез! А в итоге получила кучу неприятностей с риском для жизни. А вы меня опять не слышите или специально не хотите слышать!

Эйден прищурился, из-за чего от его внешних уголков глаз разбежались лучиками морщинки:

— У тебя какие-то проблемы с законом, Лара?

Я снова уткнулась головой в спинку дивана:

— Нет у меня никаких проблем с законом. Если не верите на слово, давайте, несите свои артефакты на правдивость. Ведь не раз уже ими пользовались, проверяя меня.

— А говоришь, что у тебя талантов никаких нет... — улыбнулся Эйден совершенно по-мальчишески. — Одна твоя проницательность чего стоит.

— Это не проницательность, а обычная наблюдательность, — буркнула я в ответ, складывая руки на груди, потому что начало познабливать, несмотря даже на близкое соседство с огненным элементалем.

Однако вместо ответа Эйден быстро поднялся с пола и вышел.

— Роур, тебя же раздражает моё присутствие в этом доме. Может, повлияешь как-то на своего хозяина? Пока он условно вменяемый.

— Хорошее выражение. Пожалуй, я его запомню...

Этот огненный нахал покрутил в пальчиках очередной уголёк, но не раздавил, как предыдущий, а дыхнул на него пламенем, раскалив докрасна.

— И всё?

— И всё. А ты думала, что будет так просто?

— Надо было как-то по-особенному попросить? Скажи как, я готова.

— Слова... Слова... Слова... Звучат громко, только в них нет никакого толка... — почти стихами ответил элементаль.

— Смотря где. У нас за нарушение данного слова могли и язык располовинить. А то и вовсе отрезать.

— Суровые у вас законы, — абсолютно серьёзно заметил Эйден, укрывая меня одеялом.

— Зато желающих нарушить нет. И доверия больше.

Я даже не услышала, как он вернулся, зато заметила, как помрачнело его лицо после последней сказанной мной фразы. Неужели этот самый «отворот» действительно блокировал у него часть эмоций? Ведь не первый месяц живу в этом мире, а всё не могу привыкнуть к присутствию магии и её влиянию на людей. Да что там на людей, вон маги тоже с ума сходят. Просто каждый по-своему. Тут же вспомнился «дядюшка Дерек», мечтавший весь мир положить к своим ногам как только завладеет родовой магией, передавшейся по наследству Норе.

— Лара? Ты меня слышишь?

Тихий, вкрадчивый голос Эйдена в очередной раз выдернул меня из задумчивости.

— А? Да. Извините.

На молчаливый взгляд Эйдена Роур только развёл лапками.

— Лара, о чём ты сейчас думала? Я не в первый раз замечаю, как у тебя внезапно стекленеет взгляд, а потом или накатывает паника, или падаешь в обморок. При этом не уверен, что являюсь причиной подобной реакции...

— Неважно. Просто задумалась. Ещё раз извините.

— Это мне нужно приносить извинения, а не тебе, Лара. Точнее — просить прощения. По моей вине ты пострадала и несколько раз едва не умерла. Собственно, именно это я и хочу исправить.

Меня на мгновение даже знобить перестало. Всё было слишком хорошо, чтобы в это верить. Хотелось ущипнуть себя, чтобы поверить, не сплю ли. Прикосновение Эйдена заставило меня вздрогнуть. Мужчина мягко отвёл мою правую руку в сторону и прикрыл одеялом, пока я удивлённо рассматривала расплывающийся синяк на своём левом запястье.

— Не стоит. Ты и так почти прозрачная стала из-за вынужденной голодовки. Вот поэтому в очередной раз говорю тебе «нет» на просьбу отпустить. И повторю снова. В первую очередь нужно, чтобы ты окрепла как следует. Но дело не только в выздоровлении: до тех пор, пока я не разберусь со всеми этими приворотами-отворотами, тебе придётся остаться в моём доме ради собственной безопасности. Если меня вдруг не окажется рядом — Роур присмотрит.