Если Вилетта думала, что я не соглашусь на ментальную проверку, то глубоко ошиблась. С каждым моим словом Бриз бледнел всё больше и больше, понимая, во что втравила его дочь, а также что не отступлюсь, пока они оба не предстанут перед судом.

Его Величество тут же вызвал Главного мага, стоило мне сказать, что кольцо Лаэтанна сейчас на Вилетте, но снимать его нельзя, иначе оно переместится ей на руку, и тогда возникнут проблемы.

Пришлось максимально кратко рассказать всё, что узнал за всё это время о проделках семейства Бриз. Они ведь не стеснялись обсуждать при мне свои планы, только Вилетта многое скрыла от своего отца, подписав сразу смертный приговор обоим.

Под конец повествования пришло сообщение от Верховного инквизитора о том, что арестован Дерек Норенхайт.Услышав это, Вилетта окончательно взбесилась, сразу подтвердив своей реакцией причастность и к его делу.

У меня сердце едва не остановилось, так как это означало бы, что и Лара тоже схвачена. Если не убита на месте.

Как бы между прочим, Его Величество бросил фразу, что госпожа Корн не пострадала, а затем вызвал инквизиторов. Защитные артефакты, которые я изготовил для него и Главного мага, затрещали, но выдержали. Пришлось сказать, где именно в закрытой секции спрятаны артефакты, способные противостоять воздействию запретной магии и как их нужно напитать. Пока Его Величество вместе с Главным магом занялись ими, мне пришлось сопровождать Вилетту и Бриза в инквизицию, так как, кроме меня, пока некому было сдерживать их нападки, не прекращающиеся ни на минуту. Даже антимагические кандалы не помогали. В итоге пришлось задержаться до тех пор, пока Верховный инквизитор и Главный дознаватель не зарядят оставшиеся артефакты.

Последующие три дня прошли в метаниях между мастерской, дворцом и инквизицией. В первую очередь предстояло смастерить артефакты, блокирующие воздействие кольца Лаэтанна, чтобы можно было без опаски снять его с Вилетты, затем изготовить защитные артефакты для инквизиторов, выявить соучастников обоих Бризов и арестовать их. Хорошо, что Его Величество не стал прибегать к ментальному допросу, а обошёлся всего лишь артефактом-зеркалом, через которое я продемонстрировал и признание Вилетты, и все последующие встречи с ней. Даже допрашивая вдвоём отца и дочь Верховный инквизитор вместе с Главным дознавателем раскопали немало, поэтому причин усомниться в том, что было показано мной в их присутствии, не появилось.

Только на закате третьего дня с момента ареста Бризов меня отпустили домой, дав сутки на составление подробного отчёта.

Примчавшись домой, я удивился тому, что свет горел лишь в комнате Лары. Поспешив туда, неожиданно наткнулся на Ферро, сидящего в кресле рядом с кроватью девушки, обнимающей свернувшегося калачиком, словно кота, Роура.

— Что произошло?

Мой друг повернул ко мне своё бледное лицо и совершенно безжизненным голосом тихо произнёс:

— Лара умирает...

— Что ты такое говоришь? Ты же ведь сам совсем недавно говорил, что с Ларой всё в порядке! — я присел на самый край кровати и дотронулся до руки девушки. Несмотря на то что рядом лежал горячий Роур, она была едва тёплой.

— Лара перетащила в наш мир не только своё тело, но и ту самую болезнь, которая убила её в том мире. У неё опухоль в голове, стремительно прогрессирующая. Во время попытки связаться с тобой Лара выплеснула почти всю свою жизненную силу, и процесс ускорился. Мы поочерёдно с Роуром поддерживаем в ней жизнь, убивая, с одной стороны, и продлевая её существование, с другой. Лара с самого утра такая...

— Ферро, почему ты сразу мне не сказал? Я ведь столько раз побывал в инквизиции за эти дни!

— Перехватить тебя оказалось не под силу даже мне, а караулить возле допросной... Меня первого бы зацепило магией Бризов, даже слова тебе не успел сказать. Это не говоря уже о том, что меня просто завалили телами инквизиторов, пострадавших от их атакующих запрещённых заклинаний. Самым разумным было не мешать тебе, чтобы Его Величество как можно скорее получил тот результат, на который рассчитывал и позволил тебе вернуться домой. Думаешь, что он не знал о болезни Лары? Знал. И Верховный инквизитор, и Его Величество были в курсе. Я им рассказал, когда она предложила план по поимке Дерека Норенхайта, но иначе мне не удалось бы сохранить жизнь после его ареста. Одного того, что я несколько раз спасал Верховного инквизитора, для спасения Лары было бы недостаточно, а так её самопожертвование было расценено, как верность Его Величеству и желание сохранить мир в стране, не допустив переворота.

Рациональность... Эта вечная рациональность, присущая Ферро с самого рождения и становившийся причиной постоянных драк между нами в первый год обучения в академии. В тех ситуациях, когда я шёл на поводу чувств, он всегда сохранял холодную голову. И даже сейчас признаю, что Ферро прав: что изменилось бы от того, если бы мне стало известно о болезни Лары раньше? Ничего. Больше провёл времени с любимой девушкой? Отнюдь. Его Величество всё равно бы вызвал в скором времени во дворец, чтобы разобраться с тем, что наворотили Бризы. Для него, как и для любого другого правителя интересы государства важны в первую очередь, потому что прекрасно понимает: ни одна смена власти не обходится без кровопролития.

— Скажи, неужели ничего нельзя поделать?

Ферро покачал головой:

— Я просчитал все возможные варианты, но итог один. Даже если не магически, а механически удалить опухоль, она снова появится, так как другие, «спящие» до поры до времени клетки, активизируются и пойдут в рост. Ты же сам видел, какой безумный клубок энергетических потоков находится внутри Лары.

— А если я поделюсь с ней своей жизненной энергией? — я провёл по холодной щеке Лары пальцами. Смотреть на её безжизненное, похожее на восковую маску, лицо было больно и невыносимо. Я готов был на всё, только чтобы она жила.

— Ты хорошо подумал, прежде чем это предложить? В тебе течёт магия огня, а в ней так и осталась предрасположенность к водной стихии. Ты убьёшь её быстрее, чем закончится обмен!

Я посмотрел в окно, за которым пламенел закат:

— Солнце ещё не село. Я хочу попробовать провести один ритуал по единению противоположных стихий!

Друг скептически посмотрел на меня:

— И давно ты стал силён в ритуалистике?

— Намного позже, чем ты.

— Вот теперь мне действительно стало страшно. Если учесть, что я в этом направлении полный профан, то твой уровень знаний, по идее, находится в районе отрицательных величин.

— Это не совсем общепринятый ритуал.

— Ещё лучше... — пробормотал Ферро. — Вас прикончат обоих ещё быстрее, чем Лара умрёт при обмене.

— Если её не станет, я тоже не смогу жить. Поэтому готов рискнуть, пока время ещё позволяет. У меня только один вопрос к тебе: ты мне поможешь?

— Да куда я денусь, раз уж ввязался во всё это по самые уши? — пожал плечами Ферро. — К тому же Лара — славная девушка, мне будет искренне жаль, если она умрёт, а мы не используем даже призрачный шанс её спасти.

— Пригляди за ней, я быстро.

Буквально взлетев по лестнице, я развеял дверь в кабинет, чтобы не тратить драгоценные минуты на поиски ключа, когда понял, что она заперта. Бросившись к столу, заметил на нём бумаги и два письма. Одного взгляда хватило на то, чтобы понять об их содержимом. Лара... Даже понимая, что дни её сочтены, постаралась позаботиться о нашем с Маддаленой благополучии, повторив сделанное мной месяц назад я по отношению к ней. Я достал футляр с обручальным кольцом матери, которое отказался отдавать отцу после её смерти, и хранил все эти годы, мечтая о том, как надену на палец жене в день свадьбы. На обратном пути заглянул на кухню и спрятал в кармане подходящий по размерам нож.

Вернувшись в комнату Лары, я взял её на руки:

— Роур! Ты остаёшься в доме, но ближайшие пару часов меня ни для кого нет. Совсем.

— Сделаю всё что угодно, только вернитесь. Оба. Целителя можете «потерять» по дороге. Плакать по этому самоуверенному зануде не буду, — буркнул Роур, тихонько сползая на пол.