К счастью, я так же, как и Лара, никогда не интересовался политикой и не жаждал власти. Доказать свою непричастность было непросто, но мне удалось. Хорошо, что Лара заметила только мои повреждённые антимагическими кандалами запястья, а не все «памятные сувениры». Я специально не стал снимать куртку, когда вернулся домой, а потом, уже после призыва собственной стихии, все следы исчезли благодаря ускорившейся регенерации. Спасибо Роуру, что не жалел меня в своё время, обучавшему всем граням мастерства управления собственным магическим даром. Лара одарённой не была, а тот зачаточный источник окончательно схлопнулся после того, как я снял те старые заклятия.

Важно, чтобы инквизиторы не стали копать глубже и не обнаружили, что девушка не просто иная, а подселенка. Об этом я умолчал даже перед королём. Со временем рассказал бы ему об этой особенности, но сразу было чревато отданным приказом об уничтожении. Подселенцев боятся ещё больше, чем иномирян, хотя подавляющее большинство случаев было связано именно из-за магических аномалий, вследствие которых в тела умерших притягивались чужие души. Редко когда подобное возникало из-за намеренных призывов: сильных магов, способных на такое почти не осталось. А если бы кто-то и решился, то не стал бы использовать такую простую жертву, как обычная девушка, а выбрал кого-то из числа аристократии, чтобы заполучить послушную марионетку, подчинив себе страхом и магией. За время последнего отъезда я проштудировал немало литературы и собрал информации касательно иномирян, подселенцев и инквизиции. Лара вела себя достаточно органично, поэтому доказать, что она не представляет никакой опасности, не составило бы труда. Если бы всё так внезапно не завертелось с этими артефактами, доносами и обвинениями. Даже попросив об аудиенции я сильно рискую, так как, по сути, обманул короля, чтобы подтолкнуть к решению принять меня как можно скорее. Если ошибусь или мои доводы окажутся неубедительными, то из инквизиторской тюрьмы не выйдем уже оба с Ларой никогда.

Секретарь уже несколько раз пригласил других просителей, а меня всё не вызывали. Сколько прошло часов? Семь? Скоро приёмный день закончится, и придётся придумывать ещё что-нибудь, чтобы встретиться с королём.

— Хранитель Эйден Морлей! Его Величество готовы вас принять! — раздался громкий голос секретаря.

Как только двери, ведущие в кабинет, закрылись за моей спиной, король нетерпеливо забарабанил пальцами по столу:

— Появились какие-то подвижки, Морлей?

Поклонившись, я подошёл к столу:

— Не совсем, Ваше Величество. Но, думаю, определённая связь с ним есть. Заранее прошу прощения за свою дерзость, но зачем по вашему приказу инквизиторы арестовали мою служанку?

— Кажется, я просил беспокоить меня только в том случае, если что-то станет известно о местонахождении остальных артефактов или лиц, причастных к их краже. А вы беспокоитесь о судьбе какой-то девки... — король вышел из-за стола и, бросив в мою сторону презрительный взгляд, подошёл к окну. Внезапно он остановился и резко развернулся нахмурившись.

— Но ведь я не отдавал такого приказа!

Я молчал, чтобы дать время Его Величеству сопоставить сказанное мной с появлением во дворце.

— Откуда информация, что приказ был отдан именно мной?

— Меня предупредили. А так как до этого вызвали на службу, то сразу же заподозрил неладное и попросил аудиенции.

— Причина, я так предполагаю, была пустяковой?

— Именно, Ваше Величество. Но, кроме вас, никто не знает о том, что Лара — иная. Разве что кто-то присутствовал при нашем вчерашнем разговоре.

— Это исключено. Я специально всех удалил, так как дело имеет большое значение, и чем меньше людей знает о пропаже артефактов, тем лучше. Значит, где-то во дворце завелась крыса. Высокопоставленная крыса, так как, чтобы обойти защиту кабинета или добраться до моего дневника, нужны очень большие связи и деньги. Наверняка воздействовали сильным артефактом, вплетя его в охранные плетения.

— Другие хранители весьма удивились, увидев меня сегодня...

— Думаешь, что в этом замешан Бриз? Прямых доказательств его причастности мы так и не нашли.

— Но нельзя исключать, что он с кем-то связан. Потому что чересчур рьяно по его указке громили мой дом. А теперь ещё и служанку арестовали, думая тем самым повлиять если не напрямую на меня, то уронить мою репутацию.

Его Величество снова разместился за столом и распростёр руку над полом.

— Я тоже склоняюсь с этой версии. Кхм... Никаких следов постороннего вмешательства или чужеродных предметов не ощущаю. Так что, может быть, мы имеем дело с каким-то сильным магом, но скрывающим свои способности и каким-то образом обходящим проверки уровня, которые периодически проводятся во дворце, причём не всегда открыто. Есть что добавить?

— Ваше Величество, можно как-то вытащить мою служанку из инквизиции? Заодно потянуть за ниточку, чтобы выйти на того, кто подделал ваш приказ...

— Нет. Во-первых, можно спугнуть организатора. Ты же сам говорил, что скрывать твоей иной нечего, значит, отделается лёгким испугом, зато получит документы, и в дальнейшем её использовать в качестве рычага давления злоумышленникам не получится.

Во-вторых, я хоть и стою выше инквизиции, но с их подачи могу получить волну негатива, как правитель, который должен стоять на страже законности, но нарушающий её по своему усмотрению. Достаточно устроить народные волнения, чтобы, прикрывшись ими, как ширмой, продолжить творить чёрные дела. Поэтому, как бы ни была тебе дорога иная, ничего иного, как просто ждать, посоветовать не могу. В моей власти пообещать, что если проверку она не пройдёт или возьмёт на себя чужие грехи, лично не пострадаешь. Тут злоумышленник просчитался: ты ведь сам первым донёс на служанку. Мёртвые стыда не имут — придётся свалить на неё обман в её происхождении.

В-третьих, у меня появился повод как следует встряхнуть инквизиторов на предмет их компетентности, только когда закончится допрос. Если приказ будет уничтожен, следовательно у похитителей артефактов и там есть связи. Если будет сдан в архив, то что же это за уровень подготовки такой, если не могут отличить поддельный документ с королевской печатью от подлинного? Глядишь, ещё какие-нибудь нарушения вскроются. Если заявиться прямо сейчас туда, то могут что-то успеть уничтожить, заметая следы. В том числе и твою служанку, свалив на неё какие-нибудь преступления или даже попытавшись убедить нас в попытке к бегству. Раньше времени ворошить это осиное гнездо нельзя. Да и твой человек там останется вне подозрений. А вот немного осадить, заставив подёргаться — можно. Говоришь, что тебе весь дом разнесли во время обыска? Показать можешь?

Король достал из ящика стола артефакт — зеркало и поставил перед собой. Положив на него правую ладонь, я чётко передал всё, что увидел, когда вошёл в дом после освобождения, опуская моменты, связанные с Ларой и целителем.

— Красиво... Даже нашествие саранчи и термитов так не смогли бы превратить всё в пыль. Тут инквизиторы явно перестарались, поэтому ответят по всей строгости и компенсируют ущерб. Не только материальный. Заодно и Бриза немного прищучим: он же себя посчитал главным, значит, сам виноват, что вовремя не остановил погром. Как бы он там ни пытался прикрыться служебным долгом и рвением в поисках пропавших артефактов.

— Лара сказала, что с обыском приходили дважды: сразу после моего ареста и несколькими часами позднее...

— Даже так... За Бризом и так наблюдают, но, думаю, стоит присмотреться к нему ещё пристальнее. Наберись терпения, Морлей.

Я старался, как мог сохранять внешнюю невозмутимость, а внутри всё сгорало от тревоги за Лару. Но король был прав: стоит её вытащить до допроса, и тогда с неё снова могут провернуть подобный трюк, как и со мной. С нами обоими. Знать бы ещё, каким образом будут допрашивать и что именно было в том приказе...

Я не знаю, кто этот самый Ферро, но не жду от встречи с ним ничего хорошего. Часом раньшеь — часом позже... Всё равно всё кончено. Я же успела заметить, как артефакт изменил свой цвет... Ещё и мои конвоиры не отказывали себе в удовольствии лишний раз уколоть какими-то фразочками по поводу того, что сколько ни бегай, а всё равно все иные попадают в инквизицию. Вот только мало кто выходит из неё обратно живым. По дороге нам встретился тот самый инквизитор, который во время обыска пытался на меня воздействовать ментально. Похабно улыбнувшись, он чуть посторонился, пропуская нас, а затем цокнул языком: