Такого потрясённого лица мне ещё ни разу в жизни не доводилось видеть. Подумалось, что скажи я Эйдену о своём попадании в тело Норы, быстрее бы поверил, чем в скудное питание под тщательным контролем «родственничка». А ведь не соврала практически.

— Но как такое возможно? Уже лет тридцать не было неурожайных лет. Если где-то и возникали проблемы с продовольствием, то не длились столько времени.

Учитывая, что Эйден уже проверял меня артефактами на ложь, я продолжила мешать правду и полуправду, щедро присыпая блюдо иронией. Мало ли что в кабинете припрятано.

— В таком случае считайте, что просто берегла фигуру. Вдруг разжирею, обрюзгну — никто любить не будет и замуж не возьмёт. Ужас, правда?

Однако мой собеседник быстро сложил два и два, получив пять. Ведь у деда Гонро я не отказывала себе в еде, готовила сытно и вкусно. Эйден сам упоминал, что слышал все наши разговоры, а мы со стариком почти всегда обсуждали, что будем кашеварить в очередной раз.

— Лара, ты поэтому сказала, что замуж не собираешься и хочешь жить свободно?

Вывод был сделан не совсем верный, зато мне на руку.

— Можно и так сказать. Но по большей части... по многим причинам.

Эйден подскочил к одному из книжных шкафов и начал скользить кончиками пальцев по корешкам фолиантов:

— Роур!!! Это всё-таки голод, а не кошмары!

Из камина, в котором едва тлели угли, посыпались искры, а затем показалась морда элементаля:

— Зато теперь всё сходится.

— Что именно сходится? — я непонимающе переводила взгляд то на Роура, то на Эйдена, выдернувшего толстый том с тёмно-фиолетовой обложкой и начавшего быстро перелистывать страницы.

— Голод, тебя убивает голод...

— Не понимаю...

— Голод, тебя убивает голод, а не кошмары, как мы подумали вначале с Роуром. Я тебе вчера сказал, что есть нечто нетипичное в твоём состоянии. Так быстро невозможно настолько критично потерять вес. Значит, в отворот вплетено условие, которое как бы активирует нечто, что когда-то оказало самое сильное влияние на саморазрушение. У подавляющего большинства людей наибольшую силу имеют кошмары, потому что являются порождением самых сильных потрясений в жизни. Поэтому мы с Роуром думали в эту сторону, но в качестве запасной версии оставили голод. Ночью тебя действительно мучили кошмары, но отвести их для меня не составило особого труда, хотя это не мой профиль, а твои силы как утекали, так и продолжили. Хотя и с меньшей интенсивностью, если учесть период моего отсутствия по службе.

Чудовищно. Просто чудовищно. Это насколько тонко нужно было подцепить исчезающие отзвуки тела Норы, если я почти полностью присвоила его себе? Источник же называл примерные сроки и предупреждал о последствиях. И вроде я уже не та восемнадцатилетняя истощённая девушка, оказавшаяся во власти обезумевшего дяди, а поди ж ты... Видимо, действительно моя добровольно-вынужденная голодовка послужила спусковым крючком. Отворот точно сотворил абсолютный безумец. Так как здравомыслящий человек точно таким заниматься бы не стал и прекрасно осознавал последствия. Со временем любая тайна всплывает наружу и смешно надеяться, что Эйден со всеми его рыцарскими замашками сможет простить ту, что сотворила это безобразие.

— И что теперь делать?

— Звучит просто и даже банально на первый взгляд: накормить. Но, к сожалению, пока этого делать нельзя. Во-первых, ещё не прошло действие тех снадобий, что ты выпила вчера. Во-вторых, нужно отследить влияние остатков влитой магии на привязку. В-третьих, тебе придётся пережить ещё одни не самые приятные сутки в твоей жизни, следовательно, нужно будет тебя подготовить. В-четвёртых, нужно что-то приготовить из еды подходящее, — Эйден схватил со стола лист бумаги и начал что-то переписывать из книги, не выпуская её из рук.

— И что со мной будет?

— Честно? Не знаю. Когда на здоровье оказывается магическое влияние через третьих лиц, целитель бессилен. Максимум, что он сможет сделать — оттягивать фатальный исход до последнего. Если вызывать мага, специализирующегося на ритуалах подобного рода, то это ещё больше усложнит дело. Из того, что я смог найти в своих книгах, следует, что ослаблять или разрывать связи, возникшие вследствие приворота-отворота, могут только непосредственные участники. Времени на то, чтобы искать виновницу нет, поэтому придётся идти путём проб и ошибок. И вот ошибиться я очень не хочу...

Я перевернулась набок и укуталась в одеяло:

— Всё равно ничего не выйдет. Еды-то нет. Точнее, осталось совсем ничего. До ближайшей лавки, думаю, далеко. Если меня одну оставлять нельзя, то... Можно уже начинать бегать в панике, крича, что мы все умрём?

Эйден отвлёкся на секунду и непонимающим взглядом уставился на меня:

— Шутишь? Или нет... На кухне полно круп и мяса. Перед отъездом специально проверял.

— Но я ведь вчера сварила единственную куриную тушку, которая была в том шкафу...

— Лара... — начал было говорить Эйден, но тут же замолчал, словно внезапно о чём-то задумался.

— Прямо сутки откровений... — умилился Роур, опуская голову на скрещенные передние лапки. — Давай, шевели мозгами, скидывай плесень с извилин. Время идёт, и не в нашу пользу.

— Лара, а ты, достав мясо, никогда не заглядывала сразу же в тот шкаф, из которого его достала?

— Нет. Зачем? Доставала, готовила, потом мыла посуду и уходила из кухни. Когда наступало время снова готовить, возвращалась и только тогда заглядывала, есть ли мясо.

Эйден присел на край стола и немного склонил голову к правому плечу, словно изучая меня.

— То есть со шкафами, ящиками, сундуками и мешками для хранения еды никогда не сталкивалась?

— Нет. Ни разу таких не видела. Обычно продукты покупались, тут же готовились и съедались.

— Да, ты же говорила, что никогда не сталкивалась со слугами и жила по-простому...

Мне оставалось лишь кивнуть.

— Роур?

— Можно, — саламандр кивнул и исчез.

Интересно, что имелось в виду? Эти двое понимают друг друга с полуслова или привыкли мысленно общаться?

— Лара, ты поможешь мне с готовкой?

— Да, конечно, — я попыталась сесть, но тут же повалилась обратно на подушку, ловя перед глазами расплывающиеся разноцветные круги.

— Без резких движений, Лара, — мягко напомнил Эйден и дотронулся кончиками пальцев левой руки до моего виска. Комната тут же прекратила кружиться, и лёгкие намёки на головную боль прошли.

— Спасибо.

— К сожалению, я не целитель, но кое-какими базовыми навыками владею. Так что будь, пожалуйста, аккуратнее по отношению к себе.

Я не успела ничего пообещать, как меня завернули в одеяло и, подхватив на руки, понесли прочь из кабинета.

— Лара, тебя что, никогда не носили на руках? У тебя сердце колотится так, словно готово выскочить из груди.

— Н-нет. А надо было?

Эйден только тяжело вздохнул и покачал головой.

— Ой, нет. Вы же носили. Только плохо помню, голова же была разбита.

— Ты и тогда сильно испугалась.

Ну да. На руках меня разве что в детстве носили, когда совсем маленькой была. И тут. Вначале «дядюшка Дерек», потом Эйден. Не привыкла как-то не чувствовать землю или пол под ногами.

Тем временем Эйден принёс меня на кухню и устроил на стуле так, чтобы случайно не шлёпнулась. Сам он подошёл к шкафу, на нижней полке которой обычно находила мясо. Без особых усилий он развернул в мою сторону часть, напомнившую деревянную хлебницу с плоской дверцей и показал на содержимое:

— Это что?

— Кусок говядины.

Кивнув, подцепил ножом и выложил на доску. Закрыл дверцу, чтобы тут же открыть:

— А теперь?

— Куриная тушка.

Эйден запихнул прямо к ней говядину и закрыл дверцу.

— Тяжёлую пищу тебе пока нельзя давать, поэтому предлагаю начать с куриного бульона или супа, — эффектным жестом он снова открыл ящик-хлебницу и показал на тушку. Говядины и след простыл.

— Но как?