Волосы уложены в столь же сложную в своей обманчивой небрежности прическу, очков нет. Либо ее сиятельство сменила их на линзы, либо в университете носила лишь для солидности. В общем — подчеркнутая аристократичность, но без излишеств.

Чего не скажешь о подавляющем большинстве присутствующих.

— Алена Юрьевна, рад неожиданной встрече! — Я отставил кружку, поднялся, и обозначил поклон. — Признаться, не ожидал вас здесь увидеть…

— Полагаю, после всего, что мы с вами вместе пережили, Владимир, можно опустить отчество и оставить просто «Алена», — княжна улыбнулась…

Игриво? Хм, кажется, этот бокал у нее не первый.

— Что же касается ваших слов — я и сама не ожидала. Но… Получилось, как получилось, и я уже не очень рада, что приняла это приглашение, — продолжила она. — Моя бы воля — уже б уехала домой. Но, боюсь, я немного не рассчитала своих сил. Даже не знаю, как разрешить эту ситуацию…

Краем глаза я заметил какое-то движение. Поплавский, превратившийся сейчас в одно большое ухо, делал большие глаза и отчаянно семафорил мне.

Ну да, будто я сам не понял, что Алена намекает, что была бы очень не прочь, если бы сейчас кто-нибудь отвез ее домой. Например я.

Вот только я приехал с Георгом, и предполагалось, что с ним же и уеду. Поступить иначе — значит нарушить приказ Разумовского. Не то, чтоб мне раньше не приходилось этого делать, но…

— Простите, я на секунду!

Алену кто-то позвал, и она на мгновение отвлеклась. Поплавский же тотчас схватил меня за рукав и подтянул к себе.

— Господин прапорщик, вы просто обязаны выручить девушку! — прошипел он мне на ухо. — В противном случае вы попросту не будете иметь права считаться моим соседом… Да и моряком тоже! Потому как настоящий моряк никогда не оставил даму в беде!

— Слушай, да не шипи ты, — буркнул я. — Я б и сам с радостью свалил, но не забыл ли ты, что мы сюда не развлекаться приехали?

— Если ты имеешь в виду Георга и Разумовского — можешь не переживать. Мы тебя прикроем, — уже не дурачась проговорил Поплавский. — Первый раз что ли?

Я задумался.

А ведь и правда. В конце концов, что я теряю, кроме поездки в Петербург с Георгом, чья компания в данный момент мне не сказать, чтобы сильно приятна? А что приобретаю? Поездку в Петербург с Аленой. Чья компания для меня сейчас гораздо предпочтительнее, чем слушать пространные речи про дружбу европейских народов и политические таланты канцлера Алексея Келлера… Решено!

— Спасибо, Виталик!

Я хлопнул соседа по плечу и успел повернуться ровно в тот момент, когда Алена, избавившись от собеседницы, опять обратилась ко мне.

— А вы сюда как попали, Владимир? — поинтересовалась она.

— О, это длинная история, — усмехнулся я. — Которую я бы предпочел рассказать по дороге в Петербург. Мне, если откровенно, мероприятие тоже не вполне по душе. Так что я с удовольствием составлю вам компанию в дороге до Петербурга.

Алена сдержанно улыбнулась, старательно делая вид, что раздумывает, а потом благосклонно кивнула.

— Буду вам премного благодарна.

— Тогда позвольте помочь вам одеться? — улыбнулся я.

— Благодарю.

В тот момент, когда я помогал своей спутнице надеть легкий полушубок, меня буквально обжег чей-то взгляд. Я украдкой обернулся.

Оля. Нехорошо так смотрит, недобро… Хм. А чего ты ожидала, милая? За двумя, как говорится, зайцами погонишься…

Я с трудом сдержал мстительную ухмылку и следом за Аленой направился к выходу.

Кажется, заканчивается вечер значительно приятнее, чем начинался.

— Вот сюда, Владимир… кажется.

Алена достала из кармана брелок, и одна из машин на парковке около старого рынка приветливо поморгала поворотниками и зажгла фары. «Виенто Монтесума» — почти такой же, как у брата, только совсем не дамского строгого темно-серого цвета. И с комплектацией чуть попроще: салон, как и положено «иберийцу» премиальной марки, радовал оснащением и качеством материалов, однако роскошным все-таки не казался. Да и двигатель наверняка был попроще — какие-нибудь два с половиной литра на турбине, всего триста лошадиных сил…

Всего. Триста. Для первокурсницы физфака.

— Я могу попросить вас сесть за руль? — Алена застенчиво улыбнулась и протянула мне ключи. — Кажется, третий бокал шампанского все-таки был лишним.

— Как пожелаете.

На банкете я на всякий случай воздерживался от возлияний, а пару стаканов пива из «Каретника» усиленный Конструктами молодой организм уже давно отправил в утиль. Да и соблазн прокатиться на чужой дорогой игрушке оказался слишком уж велик — так что через несколько мгновений я уже вовсю возился с хитрой иберийской электроникой, настраивая под себя сиденье и зеркала.

«Монтесума» появился в России еще в самом начале нулевых, и с тех пор изменился не так уж и сильно. Инженеры из Толедо разумно решили не чинить то, что работает, и уже десять с лишним лет оставляли большую часть работы дизайнерам. Автомобиль чуть вытянулся в длину, обзавелся современным салоном и кучей навороченной электроники, однако внешне остался верен традициям.

Купе-хардтоп, чей могучий силуэт куда больше напоминал не спортивные «зажигалки», а классические мускул-кары. Этакий стильный динозавр, воплощенное в металле наследие эпохи, когда бензин стоил немногим дороже воды, и никто не стеснялся ставить под капот гигантские движки по пять с лишним литров в объеме.

Да уж… Неожиданно. Вот не женский автомобиль, ни разу не женский. Даже с самым скромным мотором в линейке.

В Выборге гонять было негде и незачем, и мне стоило немалого труда сдерживать рвущиеся из-под капота на волю лошадиные силы. «Монтесума» то срывался с места, то наоборот — еле волочился, настырно демонстрируя новому водителю горячий латиноамериканский нрав. Но стоило нам выбраться на шоссе, как машина буквально преобразилась. Вдохнула полной грудью, раскручивая турбину, прижалась к асфальту стальным брюхом и полетела темно-серой стрелой, прорезая вечер светом ксеноновых фар.

— Вы куда-то спешите? — улыбнулась Алена. — Так быстро…

— Нет, ничуть. — Я слегка сбавил ход. — Но вы сами заметили, что разговоры о политике утомят кого угодно. Видимо, мне тоже хочется удрать от всего этого куда подальше.

— Боюсь, это у нас вряд ли получится. — Алена нащупала нужную кнопку и чуть опустила спинку кресла. — Но попробовать стоит, не так ли?

И мы попробовали. Обычно дорога в Петербург на машине занимала примерно полтора часа, но я долетел за пятьдесят с лишним минут. И потом еще долго не мог понять, почему автомобили вокруг плетутся, как сонные мухи — после трассы стандартные городские шестьдесят-восемьдесят километров в час казались чуть ли не стоянием на месте.

К счастью, пробки уже закончились, так что центр мы проскочили быстро. Я почему-то был уверен, что наш путь закончится на Каменном острове, однако встроенный в систему навигатор вел на Крестовский. И не в ту его часть, где еще две с лишним сотни лет назад стояли особняки и дачи купцов, высоких армейских чинов и аристократов, а к новостройкам.

Похоже, в одной из них Алена обитала — в меру скромно для титулованной княжны. Не слишком далеко от стареющего родителя, но и не слишком близко.

В самый раз.

— Вот сюда, — пояснила она, указывая дорогу рукой, когда навигатор женским голосом возвестил, что мы прибыли на место. — Вниз, на парковку.

Ворота послушно уехали вверх, пропуская «Монтесуму», и я уже без всякой спешки покатился по пандусу. Чуть ли не вслепую — освещение в бетонном подземелье явно оставляло желать лучшего, и даже мощности ксенона не хватало, чтобы разогнать густую, как чернила, темноту. Я едва не промахнулся мимо поворота и остановился, вдавив тормоз, только когда передний парктроник принялся верещать.

— Осторожнее, Владимир. — Алена легонько тронула меня за локоть. — Мне бы не хотелось ехать в университет с разбитой фарой.

— Прошу меня извинить… — пробормотал я. — У вас тут слишком темно.