— Ярик, — окликнул Макс, осторожно переступая через поваленное бревно, — думаешь, дело говорил профессор? Ну, которого Ксюха отшила? Он же нёс такое что-то про разломы…

— Нёс, — согласился Зарецкий. — Интересно мне, кто ему это всё наговорил.

— Голоса в голове, — хихикнул Макс. — Это ж его авторская теория была.

— Ага, два раза, — фыркнул старший. — Сидел-сидел у себя в кабинете, и тут накрыло озарением… Нет, Макс, не сам он это всё придумал.

— Откуда ты знаешь?

— Ну, начнём с того, что без непосредственной работы на объекте что-то накопать весьма проблематично, а Мезенцев легально не ездил ни сюда, ни в Ясногорск, — Ярик взял правее, обходя непролазный валежник. — Запросов от его имени к нам не поступало. Вообще никогда.

— А если нелегально?

— А если нелегально, — старший бросил в сторону Макса многозначительный взгляд, — то без инструктажа и сопровождения от профессора давно остались бы только научные статьи.

— Это значит, что в таком случае сопровождение всё-таки было, — подхватил Макс, крайне собой довольный. — Поэтому ты считаешь, что первоисточник сведений — не профессор?

— Именно.

— А кто? Безопасники? Или эта… «Цепь»? — Некрасов озадаченно поскрёб в затылке. — Ну, звенья которой — вот это вот всё…

— Сойдёт за кодовое название, — хмыкнул Ярик.

— Ну вот. Кто-то в этой «Цепи» знает про разломы что-то важное?

— Кто-то, не обязательно в «Цепи», не хочет, чтобы мы узнали то, про что пронюхал профессор, — веско сказал Зарецкий. — Это можно сказать наверняка.

— Значит, профессор правду говорил? — понизив голос, спросил Некрасов. Его пробрала крупная дрожь.

— Как минимум, кто-то в это верит.

— И мы будем проверять? — Макс нервно облизнул губы. — Ты хочешь сыграть на опережение, да? Разобраться раньше них, как работают разломы?

— Мне интереснее напасть на след других исследователей, — тихо сказал Зарецкий и остановился, опершись ладонью о ствол ближайшего ясеня. — Что, плохо?

Макс тоже замер, чудом не споткнувшись о корягу, и вытер со лба холодный липкий пот. Вокруг царило мертвенное спокойствие. В застоявшемся душном воздухе не хватало кислорода. Успокаивая себя, Макс нарочито медленно расстегнул воротник рубашки. Значит, беспричинный страх? Такой ли он беспричинный, если лишний шаг может стоить им жизни?

— Мы близко, да? — шёпотом спросил Некрасов. — К… горизонту событий?

— Это ты где такое вычитал?

— Верховский сказал…

— Метко, — рассеянно пробормотал Ярослав, оглядываясь по сторонам. Рассчитывал кого-то увидеть или изучал мечущиеся перед глазами чёрные мушки? — Должно быть примерно вон там, между поваленным деревом и большой берёзой.

Макс сощурился, вглядываясь в клочок непроглядной тьмы.

— Там ничего нет.

— Не так. Мы не знаем, что там.

Зарецкий осторожно шагнул вперёд, жестом велев Максу оставаться на месте. Затем ещё раз и ещё; тихий шелест травы, примятой его подошвами, то ли слышался, то ли чудился. Будто внутри морока.

— Эй, — окликнул Некрасов, просто чтобы услышать свой голос. — Ты куда?

— Я здесь, — глухо, будто сквозь толщу воды, отозвался Ярослав. — Дальше не пойду.

— А мне можно?

— Нет.

Макс отступил назад на полшага. Будь это в самом деле морок, всё вокруг принялось бы лукаво плясать, но тёмные колонны стволов остались на месте. Никуда не делся и застывший на месте Зарецкий. Задрав голову, он вглядывался в видневшиеся сквозь листву лоскуты ночного неба. Макс тоже попытался рассмотреть в звёздах что-то значимое. Медведицы там, где им положено быть; ослепительно ярко горит Арктур, прямо над головой мерцает золотистым гвоздиком Этамин. Тут вообще все звёзды кажутся ярче, это Макс заметил ещё вчера…

— Здесь никого нет, — задумчиво проговорил Ярослав, медленно шагая назад. — Здесь уже очень давно никого нет…

— Сам говорил, никто сюда по доброй воле не полезет, — пробурчал Макс.

Зарецкий обернулся на голос, словно только что вспомнил, что он тут не один.

— Не полезет, — повторил он и на миг прижал ладони к лицу. — Дальше — смерть.

— Как мы тогда что-нибудь выясним? — проговорил Макс. Голос заметно дрожал.

— Не «как», а «когда», — Зарецкий вновь поднял голову к звёздным россыпям. — Если наши друзья знают хотя бы столько же, сколько я, мы их здесь обязательно встретим, и очень скоро.

— А сколько ты знаешь? — спросил Некрасов. Давно сбившееся с ритма сердце вновь пропустило такт.

Ярослав ответил не сразу. Он скользнул рассеянным взглядом по обманчиво далёкому сгустку тьмы, по усеянному ночными огнями чёрному небу, будто проводя между разломом и звёздами одному ему ведомую связь.

— Будем надеяться, что достаточно, — тихо сказал Зарецкий, прижимая пальцы к вискам.

Макс кивнул и нервно облизнул пересохшие губы. Ему пришло в голову, что старшие порой навевают жуть не хуже самой кошмарной нежити.

Звягин лихо запрыгнул в закрывающийся лифт, равнодушно извинился и целеустремлённо пробрался через плотную толкучку к зажатому в угол Мишке.

— Привет, — он исхитрился пожать Старову руку, придержав локтем опечатанную папку. — С понедельничком.

— И тебя так же, — Мишка, стараясь никого не задеть плечом, подвинулся, давая безопаснику место рядом с собой. — Как там с подпольным цехом?

— Я, собственно, как раз про него хотел, — лейтенант постучал пальцем по створке туго набитой папки. — Вы нам с экспертизой не поможете? Барахло изъяли всякое разное, а там такого накручено… Найдёшь время глянуть?

Мишка прикинул шансы. Шеф утром прислал сообщение зайти к нему сразу по приезде, а значит, впереди, как минимум, что-то срочное. Плюс старые дела, плюс понедельник, плюс только что прошедшее солнцестояние…

— Нет, Дим, вряд ли сегодня смогу, — Старов виновато покачал головой. В переполненном лифте вышло не слишком убедительно.

— А кто сможет? Славу Зарецкого попросить?

— Он вроде в командировке, — припомнил Мишка.

Звягин изумлённо поднял брови.

— Серьёзно? А далеко?

— Фиг знает, я не спрашивал, — на очередном этаже вышло человек пять, и дышать стало чуть легче. — Ты заявку напиши, шеф разберётся. Может, Костика попросит, он у нас главный спец по заклятиям.

— Понял тебя, — Звягин кивнул и, не взглянув на номер этажа, вышел из лифта.

Часы показывали без четверти девять; в кабинете ещё никого не было. Мишка бросил сумку на подоконник, пригладил волосы и постучался к шефу. Замок приглашающе щёлкнул. Верховский сидел за столом; пиджак, против обыкновения, он оставил на спинке кресла, развязанный галстук небрежно свисал из-под строгого воротника. Пузатую кружку с эмблемой Управы на четверть занимал остывший кофе и ещё на три четверти — тёмно-коричневые разводы. Если шеф сегодня и спал, то вряд ли много.

— Здравствуйте, Александр Михайлович, — осторожно сказал Мишка. Пожалуй, просьба Звягина подождёт.

— Закрой дверь и садись, — вместо приветствия шеф кивнул на пыточный стул.

Мишка тщательно прикрыл за собой дверь. Щеколда сердито клацнула; Верховскому явно не хотелось, чтобы их беспокоили. На столе рядом с мониторами лежала худенькая папка из серого картона, без надписей, зато с отблескивающей рыжеватым светом печатью.

— Это к изучению, — шеф тронул бумажный ярлычок и подтолкнул папку к Мишке. — Имей в виду: содержимое не подлежит разглашению ни при каких обстоятельствах. Даже внутри отдела.

Старов приподнял освобождённую от печати створку. Верхний лист был сплошь исписан убористым почерком начальника. От руки; стало быть, шеф настолько не доверял казённой электронике… Александр Михайлович вытащил из ящика стола ленточку с неактивной печатью и протянул Мишке.

— Сразу закрой, пожалуйста. Буду очень признателен, если чтением ты займёшься вдали от посторонних глаз.

— Что это? — подозрительно спросил Старов, послушно протаскивая ленту через люверсы. — Мне допуска-то хватит это читать?