— Я зайду к вам завтра, — сообщил Георгий Иванович, поднимаясь на ноги. — Пожалуйста, постарайтесь принять решение, иначе придётся работать с тем, что есть.

Он вышел, оставив открытой дверь. Ира вскочила и попыталась выбежать следом, однако горничная проворно встала у неё на пути. Пустой поднос в её руках напоминал щит.

— Помогите мне, — прошептала Ира, отчаянно заглядывая в глаза женщине. — Вы же видите!.. Помогите мне выбраться, пожалуйста!

Горничная посмотрела на неё непонимающе. Потом обхватила полной рукой за талию и с силой подтолкнула обратно к кровати.

— Не велено, — глухо сказала она и вышла, заперев за собой засов.

Ира вновь осталась одна.

Бесконечное двадцать седьмое июня никак не желало заканчиваться. Стрелки часов вплотную подбирались к восьми вечера; Мишка весь день просидел как на иголках, ожидая какой-нибудь ошеломительной новости, но время шло, а ничего примечательнее мелкой ссоры Ксюши и Костика так и не случилось. Шеф второй день не мог выкроить полчаса на разговор; он, похоже, снова взял моду работать круглыми сутками. Мишка, устыдившись вчерашнего малодушного порыва, сегодня вовсю навёрстывал упущенное, с удвоенной энергией роясь в архивах и записывая любые мало-мальски дельные мысли. От обилия мелких не связанных друг с другом фактов голова шла кругом. Старов понятия не имел, за что хвататься прежде всего.

На столе перед ним лежала в специальном футляре выпуклая серебряная пластинка на толстой цепочке. Ксюша привезла эту штуку из главного офиса «Гекаты»; очевидно, артефакт сыграл роковую роль в судьбе владелицы сети колдовских салонов. Смертельно опасное украшение как две капли воды походило на поделки разогнанного недавно подпольного цеха. По-хорошему, его бы сдать безопасникам на экспертизу, но Мишка уже ни в чём не был уверен. Нужно для начала попробовать извлечь из улики всю пользу, какую только можно, и Старов прилежно примерял друг к другу кусочки головоломки, пытаясь собрать из них осмысленное целое.

— Миша, — выглянувший из логова Верховский выглядел неважно, и голос у него звучал как-то надтреснуто. — Ты почему до сих пор тут? Домой давно пора.

Наверняка издевался — за вчерашнее бегство. Старов безропотно проглотил подколку и покаянно вздохнул.

— Дел полно, Александр Михайлович. Вы заняты?

— О нет, прохлаждаюсь в своё удовольствие, — ядовито отозвался начальник. — Но готов ради тебя прервать досуг. В чём вопрос?

Он неспешно прошёлся вдоль кабинета и оперся о стол Андрея, оказавшись аккурат напротив Старова. Мишка растерянно притянул к себе стопку исписанных бумаг. С чего бы начать?

— Сегодня что-нибудь случилось? — в лоб спросил он. Это важнее всего.

Верховский удивлённо поднял брови.

— Сегодня? Масса всего, но я не знаю ни о чём, что заслуживало бы твоего внимания.

— Может, вам так кажется, — брякнул Мишка. Шеф недовольно нахмурился. — В смысле… Мы могли пропустить что-то незначительное, а на самом деле из-за этого потом всё накроется медным тазом.

— Прекращай говорить загадками, — неожиданно резко рыкнул начальник. — Хватит с меня недомолвок. О чём речь?

— Вот об этом, — Мишка, вздохнув, продемонстрировал ему набросок звёздного календаря. — Сегодня минимум активности фона рядом с разломами. Что-то должно было произойти…

— Сосредоточься, пожалуйста, на других вопросах, — перебил шеф. — Разломами занимается Зарецкий. У меня пока нет оснований ему не доверять.

— Правда? — вырвалось у Мишки. — То есть… У безопасности, мне кажется, другое мнение.

— Ещё бы, — Верховский досадливо поморщился. — Коллеги склонны всё воспринимать буквально. Тем не менее, мир несколько сложнее, чем содержание Магического свода.

— Теперь вы говорите загадками, — проворчал Старов. — Вы знаете, что Викентьев устроил обыск у Ярослава в квартире?

— Не знал, — шеф беспокойно поправил галстук. — Но предполагал что-то подобное. Скажем так, Ярослав — достойный ученик своей наставницы. Кроме того, против него сыграло, как он сам любит говорить, случайное стечение обстоятельств. У Викентьева есть формальный повод для обвинений, и он при случае, без сомнения, этим воспользуется.

— Это касается ментальной магии и работ Свешниковой? — упрямо спросил Мишка. — Она что-то всё-таки раскопала?

— Лидия Николаевна неспроста держала эти свои изыскания в секрете от широкой общественности, — уклончиво ответил Верховский. — Наша система не любит, когда кто-то знает больше неё.

— Но кто-то всё равно знает, — буркнул Старов. — Я вчера навещал Тришину, думал, она что-нибудь расскажет… Донских мне показал, как выглядят ментальные чары. И знаете что? Цвет спектра очень уж характерный.

Шеф долго молчал. Мишка тоже; ему не очень хотелось, чтобы Верховский в обычной своей язвительной манере разнёс его предположения, но того, что шеф с ним согласится, Старов боялся ещё больше. Нельзя ведь настолько ошибаться в людях…

— Это не имеет смысла, — медленно проговорил Верховский. — Даже на очень хитрую игру не похоже. И потом, цвет спектра не индивидуален…

Мишка тайком перевёл дух.

— Мне всё равно нужна информация, — поспешно сказал он, уходя от неприятной темы. — Если допустить, что первоисточник — Свешникова, то есть кто-то ещё, кто был в курсе её исследований. Тем более что записей безопасники не нашли! Мы можем проверить круг её общения?

— Это автоматически добавит в список подозреваемых половину московских магов, — фыркнул шеф. — Дама весьма активно участвовала в научной и политической жизни сообщества.

— В политической?

— Да, в том числе. В Магсовет она не стремилась, но в Общественном собрании вела кипучую деятельность, — Верховский задумчиво потёр гладко выбритый подбородок. — Не забывай, источник сведений мог быть иным. И почему ты не рассматриваешь других исследователей?

— У них нет практики, — пояснил Мишка, торопливо строча в блокноте.

— Практику можно вывести из хорошо обоснованной теории.

Тоже верно. Старов сделал себе ещё пару пометок и выглянул в окно, прикидывая, не поздно ли прямо сейчас мчаться добывать информацию. Уже вечер, но летом световой день длинный…

— Не надо, — устало сказал Верховский, без труда угадав его мысли. — Лучше отдохни. На свежую голову проще думать.

— А вы? — буркнул Мишка, нехотя откладывая бумаги.

— И я домой, — шеф позволил себе зевнуть. — Завтра тяжёлый день. Отчётность, встречи…

Он бросил быстрый взгляд в дальний угол, туда, где напротив входной двери стоял Ирин стол. Вернее, это сейчас он Ирин, а раньше, когда Старов только пришёл в отдел, там сидел Виктор Сергеевич, единственный на Мишкиной памяти заместитель Верховского. Должно быть, шефу не хватало старого друга, и не только как замены на совещаниях. Старов убрал в сейф Ксюшину находку, тщательно запер кодовый замок и забрал с подоконника сумку.

— До свидания, — сказал он на прощание, обернувшись к начальнику.

— До свидания, — эхом отозвался тот. Он задумчиво смотрел куда-то за окно; наверняка уже выкинул Мишку из головы.

В пустынном вестибюле на банкетке возле стойки информации сидела Аня. Экран телефона бросал на её личико жемчужно-белые блики. Старов покосился на перебирающую бумаги служащую у стойки — она пришла на замену Вере, Мишка ещё не запомнил её по имени — и решительно свернул с привычной траектории. Аня, заслышав шаги, подняла голову и улыбнулась. Она неизменно рада была его видеть.

— Ты чего тут так поздно? — тихо спросил Мишка. — Время-то уже…

— Да такая шляпа вышла, — Аня отбросила за плечо блестящие локоны и виновато поджала губы. — Папа по каким-то делам смотался на пару дней, а я с утра ключи дома забыла. Вот подруг опрашиваю, у кого свободный диван в наличии.

Она продемонстрировала экран телефона с открытым мессенджером. Некая Тамара многословно, с обилием плачущих смайликов объясняла, что вот именно сегодня — ну вообще никак. Мишка укоризненно вздохнул.