— Увидимся, — пообещал Некрасов, прежде чем строевой рысью почесать к кабинету.

Хотелось верить, что Ира улыбнулась ему вслед.

Чернов весь день молчал. То ли выволочку получил от начальства, то ли хандрил по случаю солнечной погоды. Пару раз уходил куда-то и возвращался, не говоря ни слова; хотелось верить, что на вызовы. Единственный раз он раскрыл рот, чтобы презрительно бросить «привет» сменившему его Зарецкому; едва часовая стрелка достигла двенадцати, Чернов сорвался с места и стремительным вихрем вылетел из кабинета вон.

Ярославу на эти пантомимы было глубоко плевать. Он тоже по большей части молчал, но покоя ему явно не было, словно солнцестояние действовало на него не хуже, чем на нежить. Обычно не склонный зря тратить время и силы, сегодня он то рыскал по кабинету, то заглядывал в пустующее логово, то, задумавшись, вхолостую щёлкал кнопкой на и без того горячем чайнике. Ира предпочитала к нему не лезть. Дел и без того хватает; раньше для сдачи документов в архив оставался ещё понедельник, но в понедельник ей, понятно, будет уже не до макулатуры.

— Текучка, — коротко сообщила она, положив папку с бумагами на стол изнывающему от безделья контролёру.

Тот кивнул и покорно взялся за разбор корреспонденции, но просидел так недолго. Вернулся с очередного совещания Верховский, и Ярослав, неожиданно уподобившись Чернову, вскочил с места навстречу начальнику.

— Александр Михайлович, — он нервно пожал Верховскому руку; начальник вопросительно вскинул брови. — Можем поговорить? Полчаса или где-то так.

— До вечера подождёт? — осведомился Верховский. — Часа в четыре, например?

Зарецкий задумался на миг и медленно наклонил голову.

— Да. Да, ждёт.

— Это касается дела? — начальник кивнул на аккуратно сложенные на подоконнике опечатанные папки.

— И да, и нет, — уклончиво ответил Зарецкий. Он, кажется, вновь обретал привычное самообладание.

— Неужели я услышу наконец какую-то конкретику, — Верховский ядовито усмехнулся. — Постарайся до четырёх никуда не деться.

— Как пойдёт.

Пошло беспокойно. Часовая стрелка едва успела сделать полтора оборота, а контролёр успел смотаться на два вызова и ещё три сплавить надзору. Ира намеренно оттягивала обеденный час; если пойти в столовую вовремя, велик шанс нарваться на Аньку, а разговаривать с Сафоновой она ещё не готова. В немалой степени из-за Павла Сергеевича, которому болтливая дочь всё непременно расскажет. Все эти переживания благотворно сказывались на рабочих делах; ворох неразобранного стремительно таял и вскоре вовсе иссяк. Бумажные сугробы превратились в аккуратные стопки, разложенные по отдельным коробкам. Ира предусмотрительно замотала картонных монстров скотчем, прилепила на каждого по бумажке и подписала. Больше всего набралось для общего архива, меньше всего — для особой секции. Теперь всё это надо оттащить в хранилище и сдать под запись архивариусам. Предвкушая физкультуру, Ира закатала рукава блузки и примерилась к одной из коробок.

— Подожди, — велел вынырнувший из ниоткуда Зарецкий. Ира вздрогнула; привыкнуть, что старшие офицеры то и дело пользуются магией для перемещения в пространстве, у неё так и не вышло. — Это же в подвал надо?

— Ну да.

Ира запоздало припомнила, что где-то в недрах Управы прячутся люди, специально обученные тасканию тяжестей из одного угла высотки в другой. Ярослав, однако, никуда звонить не стал; вместо этого он легко, наверняка помогая себе магией, подхватил одну из самых больших коробок. После вылазки он выглядел слегка растрёпанным; а может, это сегодняшнее беспокойное состояние так на него действовало.

— Пойдём, помогу.

— Спасибо.

Надо вернуть ему артефакт. Вряд ли они когда-нибудь увидятся после понедельника, а вещица наверняка стоит немалых денег. Ира взяла несколько пухлых папок, предназначенных для одного из секретных архивов. Вдвоём, конечно, выйдет намного быстрее. Если контролёра не дёрнут укрощать очередную выжившую из ума нечисть.

— Не передумала? — коротко спросил Зарецкий. Дверцы лифта бесшумно сошлись за его спиной.

— Нет, — Ира упрямо мотнула головой и нажала кнопку с номером минус два — самую нижнюю на панели. Сколько там на самом деле подземных ярусов, не знает, наверное, даже Верховский.

Лифт притормозил этажом ниже, впустив в себя стайку одинаково одетых девушек. Зарецкий надолго умолк и вновь заговорил, лишь выйдя в тускло освещённый подвальный коридор.

— Это опрометчивое решение, — сообщил он, шагая вдоль глянцевито блестящих зелёных стен. Места в тесном проходе было мало, и Ира намеренно отставала на пару шагов. — В Москве неспокойно.

Ей-то что? Кому она нужна? Тем более что она уже почти не секретарша магконтроля.

— Ты про паразита?

— Не только, — Зарецкий поудобнее перехватил коробку. — Управа сейчас — самое безопасное место. Может, отложишь увольнение на пару недель?

— Мне-то чего бояться? — напрямую спросила Ира. — Нежить скоро успокоится, от паразита никто не застрахован, а в ваши дела я не вмешиваюсь.

Прямо как кое-кто не так давно ненавязчиво намекал. Ира сунула папки под мышку и решительно потянула из-под воротника серебряную цепочку.

— Я сейчас верну…

Ярослав досадливо поморщился.

— Оставь себе.

Глазок подвешенной к потолку камеры мертвенно блеснул в свете люминесцентных ламп. Всё же на верхних этажах намного уютнее. Как бедные архивариусы тут работают? Воздух спёртый, дневной свет не проникает, тесно, неуютно…

— Бояться есть чего, — веско сказал Зарецкий, продолжая прерванный было разговор. — Хуже всего, я сам не знаю, что конкретно может случиться.

— Не надо мне секретку выбалтывать, — грубовато бросила Ира. — Я ни в какие подозрительные дела не лезу, знаешь ли.

— Если б они сами к нам не лезли…

Они свернули за очередной угол. Что тут за катакомбы! Привалился к стене унылый старый принтер, громоздятся неровными рядами перетянутые бечёвкой пыльные стопки бумаг, бестолково стоит посреди прохода чёрт знает откуда взявшаяся банкетка. Только скелетов и не хватает, ей-богу. Вместо них в узких стенных нишах — всякий хлам, который сбагрили сюда на время и забыли навсегда. Страшно подумать, что можно тут найти…

— Если так уж хочешь уволиться, — Зарецкий вздохнул, пожалуй, вполне искренне, — то хотя бы уезжай из Москвы. Желательно подальше и туда, где тебя никто не знает.

Ира поёжилась. Во что такое она вляпалась, сама того не подозревая?

— Это для всех жителей Москвы рекомендация? — осторожно спросила она. — Или мне персонально?

Ярослав не успел ответить. Где-то под потолком низко и тревожно взвыла сирена. Свет, и без того тусклый, совсем померк; в темноте вспыхнули зелёным огнём эвакуационные указатели. Далеко позади оглушительно грохнуло.

— Что это? — крикнула Ира, пытаясь перекрыть монотонный электрический вой. Пальцы сами собой до боли вцепились в папки.

— Сейчас узнаем.

Зарецкий опустил коробку на пол и ногой отпихнул к ближайшей стене. Во мраке ослепительно вспыхнул экран телефона.

— Связи нет, — констатировал Ярослав. — Вон там должен быть внутренний…

В паре десятков шагов действительно мерцал зелёным значок телефона. Зажимая уши, Ира поспешила следом за контролёром. Его спокойствие вселяло надежду, что всё обойдётся. Может, и вовсе тревога учебная, а они просто не вовремя сюда заявились… Ярко-красный светодиод висящего на стене телефона казался глазом укрытого тьмой неведомого чудовища. Зарецкий решительно выдернул из гнезда трубку и по памяти набрал короткий номер. Ира такой не знала.

— Магконтроль, офицер Зарецкий, — рявкнул Ярослав, перекрикивая вой сирены. — Что на минус втором?

Ему ответили. По каменному лицу, да ещё в неверном зелёном свете, ничего не прочесть. Всё хорошо? Всё плохо? Бежать со всех ног или забиться в угол и сидеть смирно?

— Понял. Нет, нельзя. Нас двое, больше пока никого не видел. Да, понял…