— Ну помоги же, — тихо и зло прошептала она, катая между пальцами гладкий камешек. — Ты обещал!

Абсурд. Сигнал попросту не проходит сквозь неведомую границу. Если Зарецкому и по силам каким-то образом перебраться на эту сторону, то ему и в голову не придёт искать её здесь. А если вдруг и придёт — он всё-таки предполагал, что она может влипнуть в переделку — то соваться сюда без роты вооружённых безопасников не станет ни один здравомыслящий…

— Ой! — вскрик вырвался сам собой, скорее от неожиданности, чем от испуга. В следующий миг губам стало холодно, как от анестезии.

— Тихо, — на грани слышимости проговорил Ярослав. Подвеска на его шее сияла ярким синим светом. — Потом всё скажешь. Сейчас только по делу и шёпотом, поняла меня?

Ира покладисто закивала. Если бы не чары, сковавшие мышцы лица, она по-дурацки улыбалась бы от уха до уха. Никогда ещё она не была так рада видеть Зарецкого! Амулет всё-таки сработал неведомым образом; может быть, он настолько мощный, что направленная с его помощью пространственная магия способна преодолеть границу… Не зря ведь бабушка так уважительно о нём говорила!

Убедившись, что Ира не собирается визжать от страха или вопить от радости, Ярослав шевельнул пальцами, снимая чары; Ира на всякий случай коснулась губ, проверяя, вернулась ли чувствительность.

— Здесь люди, — прошептала она, наблюдая, как контролёр быстро и деловито осматривает комнатушку. — Георгий Иванович, он тут за главного… Наш нелегал, я была на его допросе, и ещё паразит…

— Паразит? — переспросил Зарецкий, сосредоточенно перебирая в воздухе пальцами. Должно быть, расплетал чужие чары. — Надо же. Сама как?

— Терпимо, — честно ответила Ира. Взгляд наткнулся на полупустой кувшин с водой, оставленный ей после ужина, и она сочла уместным предложить: — Пить хочешь?

Зарецкий недоумённо на неё воззрился и покачал головой.

— Сколько ты тут? — тёплые пальцы знакомо коснулись Ириных висков, прогоняя боль и усталость. — Дня три?

— Больше, — она честно попыталась припомнить, но всё, что случилось после злосчастного похода по ягоды, спеклось в памяти в сплошной бесформенный ком. — Четыре или пять… Не знаю.

— Вот чёрт… Прости, пожалуйста.

Ира пробормотала что-то неопределённое. Глупо в её положении предъявлять претензии. Главное — всё это скоро закончится. Правда?..

— Высоковато, — Ярослав безо всяких препятствий выглянул в окно. Чары, державшие Иру в плену, а вместе с ними и всевозможные охранные, следящие и сигнальные, на какие только хватило фантазии у Георгия Ивановича, канули в небытие. — Как у тебя с упражнениями на доверие?

— Не поняла, — Ира тоже подошла к окну. Овевающий лицо прохладный ветерок показался почти приятным. — Мне надо прыгать?

— Нет, конечно, — Зарецкий небрежным движением ладони заставил стол бесшумно подняться в воздух и перекочевать к двери, освобождая подход к оконному проёму. Вода в кувшине беспокойно зарябила. — Тебе надо дать согласие на однократное применение к твоему телу пространственной магии.

— Даю согласие, — быстро сказала Ира. О таком ограничении она знала; это стол можно не спрашивать, а без предупреждения применять телекинез к людям строжайше запрещено.

— Хорошо. Садись, — Ярослав указал на оконный проём. Ира послушно примостилась на краешек хлипковатой доски, которую при наличии воображения можно было бы назвать подоконником. Смотреть вниз было страшновато. — Наружу, пожалуйста. Не бойся, держу.

Ира не без опаски перекинула ноги через подоконник. Чужая магия бережно её подхватила. Проплыл снизу вверх сглаженный темнотой мир; спуск оказался не страшнее поездки в прозрачном лифте. Когда стопы коснулись твёрдой пыльной земли, Ира запоздало вспомнила, что никакой обувки она в своём узилище так и не обнаружила. Ну и ладно, подумаешь — придётся побегать босиком, беды-то…

— Идём, — шёпотом поторопил её возникший из ниоткуда Зарецкий. — Вон туда.

Они быстро, но без суеты пересекли тёмный двор. Заворчавшая было в конуре сторожевая собака мгновенно смолкла, пойманная чарами немоты. Всё вокруг окутывала сонная тишина; никаких соглядатаев Георгий Иванович не оставил — да и зачем, если сбежать из захлопнувшейся мышеловки у слабенькой ведьмы не было ни малейшего шанса? Глаза понемногу привыкали к темноте, слегка разбавленной лишь звёздным светом. Вот приземистая громада дома, вот постройки поменьше, вроде сараев; какие-то грядки, выставленные вдоль забора вёдра с водой… Ярослав без труда перемахнул через невысокую ограду; Ира перебралась с его помощью, путаясь в своей импровизированной юбке.

— Так… Дай мне минуту, — пробормотал Зарецкий себе под нос, щурясь в непроглядную ночную темноту. Ира запоздало сообразила, что ничего ему не сказала о том, куда его вызвала.

— Ярослав, — шёпотом позвала она, зябко переступая с ноги на ногу в вязкой грязи. — Мы не… не в России. Здесь всё… по-другому, чем у нас.

— Я заметил, спасибо, — прервал её Зарецкий. — Помолчи, пожалуйста, дай подумать.

Ира послушно умолкла. Думать-то он мастер. А ей можно больше не ломать голову над неразрешимой загадкой и просто выполнять указания уполномоченного лица, как и положено законопослушной гражданке. Не говоря ни слова, Ярослав двинулся вниз по улице — если так можно было назвать грязную проезжую дорогу, стиснутую с двух сторон разномастными заборами, а кое-где и попросту глухими стенами домов. Ира потрусила следом.

— Нам нужно как-то добраться до разлома, — сообщила она, не без труда поспевая за размашистым шагом Зарецкого. — Через него можно попасть домой…

— Та-а-ак, — он смерил её неприязненным взглядом. — Зря я, выходит, перед Верховским тебя выгораживал?

— Нет! — испуганно пискнула Ира. — Это Георгий Иванович мне рассказал…

— Георгий Иванович, значит, — пробормотал Ярослав. — Ещё что он тебе поведал?

— Что я могу ходить через границу, — покладисто доложила Ира. — Он хотел, чтобы я на него работала.

Зарецкий выругался тихо и зло. Он, кажется, совсем не удивился. Его вообще не то чтобы легко вывести из равновесия, но тут-то случай особый! Или… или он как раз подозревал что-то подобное? Понятно тогда, чего он так беспокоился на её счёт.

— Ты знал, да? — понуро спросила Ира. — Ну… что так может получиться?

— Предполагал. Я же видел твою диаграмму, — Ярослав остановился, задумчиво разглядывая неприметный домишко чуть в стороне от дороги. — Пойдём-ка заглянем на огонёк. Только молчи, пожалуйста, ладно?

— А что с моей диаграммой?

— Я, кажется, попросил молчать.

Ну и ладно. Обижаться на него вообще бесполезно, а сейчас и вовсе попросту глупо. Следом за спутником Ира, пригнув голову, спустилась в полуподвал, тускло освещённый единственной свечой, чадящей вонючим дымом. За громадным низким столом, заваленным грудами пёстрого барахла, сидел человек; сгорбив спину, он кропотливо пересчитывал рассыпанные в ореоле света зеленоватые металлические кругляши — видимо, монетки. Услышав шаги, он обернулся и оценивающе оглядел незваных гостей; если и удивился, то виду не подал.

— Чего надо?

— И тебе доброй ночи, — дружелюбно отозвался Ярослав. Ира удивлённо на него покосилась: выговор его неуловимо изменился, подстраиваясь под непривычную местную манеру. — Товар кой-какой надобен. Отдашь на обмен?

— Товар-то имеется, — делец ухмыльнулся и, отодвинув лавку, встал из-за стола. — У меня всякого довольно. Чем платишь?

— Вот, — Зарецкий снял с пальца тяжёлый золотой перстень, подбросил и легко поймал; массивный чёрный камень маслянисто блеснул в неверном рыжеватом свете. — Нужно воды и еды на день пути, хороший нож, одёжку и обувку мне и ей, — он небрежно кивнул в Ирину сторону. — Остальное отдашь золотом.

Человечек взял со стола плошку со свечой, боком подобрался поближе и придирчиво оглядел кольцо. Попытался потрогать, но Ярослав сжал кулак и отвёл руку из-под любопытного горбатого носа.

— Ишь, — хмыкнул делец; Ире показалось, что уважительно. — За такое можно и кой-какую лошадёнку справить. А? Поглядишь?