– Позаботься о ней, – приказал он и спокойно пошел вперед.

– Погоди! – крикнул один из солдат. – Стой!

Эленд резко развернулся, оказавшись лицом к лицу с низкорослым молодым мужчиной, который пытался одновременно грозить копьем Эленду и не спускать глаз с колосса. Эленд не собирался быть жестким – он просто хотел удержать под контролем собственную нервозность и двигаться дальше. Так или иначе, у него получился такой взгляд, что даже Тиндвил была бы под впечатлением.

Солдат остолбенел.

– Я Эленд Венчер, – четко проговорил Эленд. – Тебе знакомо это имя?

Молодой человек кивнул.

– Можешь сообщить обо мне лорду Лекалю. Если доберешься до него раньше меня.

Юноша сорвался с места, Эленд последовал за ним, медленно и размеренно шагая к палатке, которую также охраняли солдаты. Выглядели они какими-то потерянными.

«Что они чувствуют, – мысленно удивился Эленд, – находясь в окружении колоссов, которые настолько превосходят их числом?»

Он ощутил невольную жалость и не стал пробиваться силой. Просто стоял, изображая спокойствие, пока изнутри не послышалось:

– Впустите его.

Миновав стражников, Эленд вошел.

Последние несколько месяцев не пощадили Джастеса Лекаля. С несколькими прядями волос на голове он почему-то выглядел куда более жалко, чем если бы оказался полностью лысым. Затрапезный наряд был покрыт пятнами, под глазами красовались внушительные мешки. Джастес ходил туда-сюда и чуть вздрогнул, когда увидел Эленда.

Потом на миг застыл с широко распахнутыми глазами. Наконец поднял дрожащую руку, чтобы пригладить волосы, которых, по сути, не было.

– Эленд? Что, ради Вседержителя, с тобой произошло?

– Ответственность, Джастес, – тихо пояснил Эленд. – Похоже, мы оба оказались к ней не готовы.

– Вон! – приказал Лекаль охранникам.

Протиснувшись мимо Эленда, те задернули за собой полог палатки.

– Сколько воды утекло. – Джастес издал тихий нервный смешок.

Эленд кивнул.

– Я помню те дни, – продолжал Джастес, – когда мы сидели в твоем или моем логове, выпивали с Телденом. Мы были такие невинные, не так ли?

– Невинные, но подающие надежды.

– Хочешь выпить?

По углам палатки валялись бутылки и фляги. Все они были пусты. Джастес вытащил полную бутыль из ящика стола и налил Эленду небольшую чашу. Размер ее вместе с цветом жидкости указывали, что это не простое вино.

Эленд принял чашу, но пить не стал.

– Что случилось, Джастес? Как умный, рассудительный философ, которого я знал, превратился в тирана?

– Тирана? – переспросил Джастес и осушил свою чашу одним глотком. – Я не тиран. Твой отец – тиран. Я же просто реалист.

– Сидеть в центре армии колоссов, по-твоему, подходящая позиция для реалиста?

– Я могу ими управлять.

– А Суисна? Деревня, в которой они устроили бойню?

– Это был несчастный случай, – отмахнулся Джастес.

Эленд посмотрел на чашу в своей руке и вдруг отбросил, расплескав содержимое по пыльному полу палатки.

– Это не дом моего отца, и мы больше не друзья. Я не назову другом человека, который привел… такое под стены моего города. Где твоя честь, Джастес Лекаль?

Глядя на разлитое вино, Джастес фыркнул:

– От тебя вечно одни неприятности, Эленд. Такой уверенный, такой жизнерадостный, такой самодовольный.

– Мы были оптимистами. – Эленд приблизился. – Мы хотели изменить мир, Джастес, а не уничтожить!

– Да неужели? – парировал Джастес, демонстрируя упрямство, которого прежде Эленд в нем не замечал. – Хочешь знать, почему я здесь? Ты вообще хоть задумывался о том, что происходило в Южном доминионе, пока ты тут игрался в Лютадели?

– Мне жаль, что так случилось с твоей семьей, Джастес.

– Жаль? – Джастес схватил со стола бутылку. – Тебе жаль? Я воплощал в жизнь твои планы, Эленд. Я делал все, о чем мы говорили, – свобода, политическая честность. Я доверял своим союзникам, не принуждая их к подчинению. И знаешь, что произошло?

Эленд закрыл глаза.

– Они всех убили, Эленд! Так поступают победители. Убивают противников и их семьи, даже младенцев. И в качестве предупреждения оставляют тела. Вот как ведется хорошая политика. Вот как сохраняется власть.

– Легко верить во что-то, когда ты все время побеждаешь, Джастес. Потери – вот что определяет веру человека.

– Потери? – переспросил Джастес. – Моя сестра – потеря?

– Нет, я…

– Хватит! – ударив по столу бутылкой, рявкнул Джастес. – Стража!

Откинулся полог палатки.

– Возьмите его величество в плен! – приказал Джастес, махнув неверной рукой. – Пошлите гонца в город с сообщением, что мы требуем переговоров.

– Я больше не король.

Джастес замер.

– Думаешь, я пришел бы сюда и позволил себя схватить, если бы был королем? – усмехнулся Эленд. – Они сместили меня. Ассамблея воспользовалась оговоркой о недоверии и выбрала нового короля.

– Ты проклятый идиот…

– Потери, Джастес. Мне пришлось не так тяжко, как тебе, но я в самом деле тебя понимаю.

– Значит, – Джастес снова пригладил остатки волос, – этот модный костюмчик и прическа тебя не спасли, ага?

– Забирай своих колоссов и уходи, Джастес.

– Звучит как угроза, Эленд. Ты не король, у тебя нет армии, и я не вижу поблизости твоей рожденной туманом. Какие у тебя основания мне угрожать?

– Они колоссы. – Эленд сделал ударение на этом слове. – Ты действительно хочешь впустить их в город? Там же твой дом, Джастес, – по крайней мере, был раньше. Там внутри тысячи людей!

– Я… могу управлять своим войском, – неуверенно произнес Лекаль.

– Сомневаюсь, – возразил Эленд. – Что произошло, Джастес? Они решили, что им нужен король? Что у них все должно быть, как у людей? Что они носят в этих мешочках?

Джастес не ответил.

– Что будет, если один из них просто набросится на тебя?

Джастес покачал головой:

– Прости, Эленд. Я не могу позволить Страффу забрать атиум.

– А как же мои люди?

Лекаль помедлил лишь мгновение, потом опустил глаза и махнул стражам. Один из них положил руку на плечо Эленду.

Собственная реакция удивила даже его самого. Эленд врезал локтем по лицу стражника, разбив ему нос, потом ударом ноги повалил второго. Джастес едва успел вскрикнуть, когда Эленд прыгнул уже на него.

Выхватив из ботинка обсидиановый нож, который ему дала Вин, Эленд толкнул Лекаля, прижал к столу и – едва понимая, что делает, – вонзил нож в плечо своего старого друга.

Джастес издал громкий жалобный крик.

– Если бы твоя смерть принесла пользу, Джастес, – прорычал Эленд, – я бы прикончил тебя прямо сейчас. Но я не знаю, как ты контролируешь этих тварей, и не хочу их освобождать.

Солдаты ворвались в комнату, но Эленд не обратил на них никакого внимания. Он влепил Лекалю пощечину, заставив того замолчать.

– Слушай меня, – приказал Эленд. – Мне плевать, что тебе больно, мне плевать, что ты больше не веришь в философию, и мне уж точно плевать, если тебя убьет Страфф или Сетт за то, что ты ввязался в их игры. Но вот угроз моему народу я не потерплю. Я хочу, чтобы ты убрался из моего доминиона вместе со своей армией – отправляйся домой к Страффу или, может, к Сетту. Их земли не защищены. Я обещаю, что твои враги не получат атиум. И как друг дам тебе совет: подумай немного об этой ране на твоей руке, Джастес. Я был твоим лучшим другом, и я почти убил тебя. Какого дьявола ты сидишь посреди целого войска чокнутых колоссов?

Заметив, что его окружают солдаты, Эленд вырвал нож и, развернув Лекаля, прижал лезвие к его шее.

Стражи застыли.

– Я ухожу. – Эленд пихнул вперед растерянного Джастеса и вместе с ним вышел из палатки.

Только сейчас Эленд с некоторым беспокойством заметил, что стражников оставалось не больше десятка. Сэйзед насчитал больше. Куда же делись остальные?

Лошади нигде не было видно. Подталкивая Джастеса к невидимой линии между лагерем людей и колоссов, Эленд внимательно следил за солдатами. Достигнув границы, он пихнул Джастеса назад, к людям. Его тут же поймали, кто-то немедленно принялся бинтовать своему королю руку, другие ринулись было за Элендом, но застыли в нерешительности.