— Лиз, Царева больше нет. — Он грустно улыбнулся и поднялся на ноги. — От него осталась только любовь к тебе. Прости, я не в силах изменить прошлое…

— Знаешь, а я тебя прощаю, — перебила его Лиза и шумно выдохнула. — Не хочу носить в душе этот камень из обид, но… — Она замолчала и какое-то время разглядывала потолок, чтобы сдержать слезы, рвущиеся наружу. — Как жить дальше, не имею понятия. — Несколько секунд ей потребовалось, чтобы собраться с мыслями и выровнять дыхание. Сжав кулаки, Лиза озвучила свое решение. — Думаю, сейчас тебе лучше уйти.

— Я все понимаю и ни на что не рассчитываю. — Алекс согласно кивнул и сделал шаг к выходу, но остановился и вновь повернулся к Лизе. — Единственное… ты позволишь мне видеться с сыном?

— Да, почему нет.

— Ты расскажешь ему?

— Уже рассказала. Сегодня.

— Спасибо. — Он хотел подойти и крепко обнять ее, чтобы в последний раз выразить свои чувства, но не посмел. Лиза четко выразила свою позицию, но все же попытался: — У меня есть хоть крохотный шанс?.. Ведь то, что было сегодня…

— Прощание с прошлым, — закончила она за него и, не давая себе шанса передумать, отвернулась к окну.

— Пусть будет так. — Алекс смиренно опустил голову и, едва слышно прошептав: «Прощай», направился к двери.

«Не уходи», — вопило сердце Лизы, но губы упрямо молчали. Ногти до боли впивались в кожу ладоней, а предательские слезы обжигали глаза и текли по щекам, но она не дрогнула и не изменила своего решения. Шаги все отдалялись, гулким эхом отдаваясь в ушах, пока негромко щелкнувший замок не перебил этот звук.

В квартире воцарилась звенящая тишина, такая же, как и в душе. Царев ушел, безропотно выполнил ее просьбу. Лиза сама поставила точку, как и десять лет назад. Но разве не жалела об этом все десять лет?

Судорожный всхлип безжалостно разорвал тишину, наполнил болью и отчаянием несбывшихся надежд. Лиза хотела совсем не этого. В глубине души надеялась, что Женя не уйдет, что сделает хоть что-то, чтобы убедить ее в своих чувствах. Как и раньше, будет бороться за их любовь, пока Лиза сама вновь не поверит в нее, но он сдался.

Пустым взглядом она смотрела в темноту ночи и в очередной раз болезненно переживала свою потерю. Каких-то несколько минут назад была счастлива в объятиях любимого мужчины, а затем сама разрушила свое зыбкое счастье. Но не смогла себя пересилить, слишком глубоки были нанесенные им раны. Ей нужно было время, чтобы осознать, принять новую реальность и научиться в ней жить.

Гилберт быстро шел по заснеженному городу без определенной цели. Просто двигался вперед, чтобы хоть как-то заглушить внутренний апокалипсис. Порывистый ветер беспрепятственно проникал под пальто и свободно гулял по телу, но Алекс не чувствовал холода. В груди адски жгло от нестерпимой боли. Он слишком хорошо знал ее. Помнил, как она умеет выкручивать суставы, ломать изнутри кости, заставляя молча выть. Уже переживал всю гамму ее оттенков. Она, как умелый художник, искусно смешивала цвета и рисовала эксклюзивные картины прямиком в душе. Каждый мазок выскребала, выжигала на живую. От этих картин невозможно было избавиться, и со временем у Алекса появилась целая галерея. Мрачная, зловещая галерея боли.

Отчаяние застилало глаза соленой пеленой, он сам не понял, как оказался на набережной. Остановившись, стиснул поручень так, что побелели костяшки пальцев, и долго всматривался в заледеневшую реку. Воспоминания безжалостно терзали сердце, заставляя его обливаться кровью и трепыхаться в мучительной агонии.

Какая злая ирония, ехал сюда, чтобы уничтожить Лизу, а в итоге уничтожил себя. Бумеранг справедливости вернулся обратно, замыкая круг и неотвратимо повторяя историю. Однажды Алекс уже лишился любимой женщины, но тогда покорно сдался судьбе и обстоятельствам, а сейчас больше не имел права на нее. Собственноручно разрушил все.

Должен был принять решение Лизы спокойно, но не получалось. Он был категорически не согласен с ним, только не сейчас, когда прикоснулся к эфемерному счастью и пропитался им до краев. Алекс не хотел вновь отпускать ее, но и удерживать не мог. Лиза не заслужила очередных мучений.

Он стиснул зубы, стараясь пережить эту невыносимую пытку. Оставалось только найти в себе силы, чтобы забыть прошлое и научиться жить дальше. Но как, если все в его жизни связано с Лизой, он не умел жить без нее. Как оказалось, все эти десять лет дышал только ей. Когда любви не осталось, ей на смену пришла ненависть, и только эти сильнейшие эмоции помогали не сдохнуть, заставляя сердце биться. Сам того не ведая, Алекс жил только для того, чтобы однажды вернуться к ней — единственной женщине в его жизни.

Не справившись с эмоциями, он заорал во все горло, выплескивая наружу бушующий ураган чувств. Ему было наплевать, что о нем подумают прохожие, Алекс просто умирал внутри себя. Выбившись из сил, сполз на землю и прикрыл глаза. На смену злости пришло опустошение и смирение. Он не мог ничего изменить, слишком поздно…

Пронзительная трель телефонного звонка безжалостно ворвалась в его внутренний склеп и ударила по ушам, заставив поморщиться. Говорить ни с кем не хотелось, Алекс достал смартфон из кармана, чтобы выбросить куда подальше, но увидел номер отца и передумал.

— Да, пап.

— Жень, я в поезде, через два часа буду у тебя в городе.

— Какой номер вагона? — равнодушно спросил и посмотрел на часы.

— Второй.

— Я как раз недалеко от вокзала — встречу.

— Что-то случилось? — взволнованно спросил отец, по голосу догадавшись о состоянии сына.

— Ничего нового. — Он тяжело вздохнул и поднялся на ноги.

— Ладно, приеду и поговорим.

Алекс небрежно запихнул телефон в карман и случайно нащупал там что-то еще. Удивленно вытащил и увидел диктофон, тот самый, что Элис отдала ему накануне. Криво усмехнулся — точно помнил, что оставил его дома на столе… Элис, как всегда, была верна себе — обещала ему правду, и вот правда в его руках. Но нужна ли она ему теперь? Какой в ней смысл?

Рассеянно покачав головой, Алекс убрал находку обратно и пошел в привокзальное кафе. Народу было немного, что позволило беспрепятственно выбрать неприметный столик в самом углу. Заказав крепкий кофе, он достал диктофон и поставил перед собой. Долго гипнотизировал взглядом, никак не решаясь включить звук. Отхлебнув большой глоток обжигающего напитка, Алекс все же набрался смелости и нажал кнопку.

Монотонный стук каблуков и два голоса: Элис и матери. Он отчетливо почувствовал напряжение между ними, но не придал этому значения, они всегда не особо ладили друг с другом. Но чем дальше слушал, тем больше приходил в недоумение. Мать открывалась ему с неожиданной стороны, и это открытие не сулило ничего хорошего. Как оказалось, Алекс совсем не знал женщину, которую столько лет называл матерью.

— Мне доподлинно известно, что Краснова перевела на ваш счет большую сумму денег на лечение Жени. Может, ответите, почему он об этом ничего не знает?

Алекс замер, ощутив, как от волнения онемели кончики пальцев. Лиза? Деньги? Это не укладывалось в голове. Он даже не предполагал такой вариант. Почему она сама не пришла? Почему мать ничего ему не сказала?

— Это ее грех! Она моего сына погубила! Пришла с бессовестными глазами в больницу. Я высказала ей все, что думаю, и выставила.

— Лиза приходила в больницу?

— Я ее на порог не пустила. Я сына за границу увезла от нее подальше! Все сделала, чтоб она отцепилась, но ее так просто не вытравить. Столько лет игнорировала ее сообщения, но она все равно настырная, продолжает писать. Дура!

Очередной удар едва не сбил с ног. Алекс спрятал лицо в ладонях, мучительно осознавая масштабы случившейся трагедии. Картинки прошлого замелькали перед глазами. Как он страдал, как мучился от предательства любимой женщины, как медленно умирал каждый день без нее. Мать все это знала и, мало того, что ничего ему не сказала, так еще и выставила Лизу виноватой. Дурак! Идиот! Поверил всему, не мог не поверить, все было слишком похоже на правду. Да и не было сил сопротивляться яду ненависти, уже проникшему в мозг.