— Думаешь, ты здесь главная сука? На, смотри, как выживают в Канаве.

Адайн бросила быстрый взгляд в зеркало. Волосы растрепались, платье сбилось и приоткрыло одно плечо, лицо побледнело. Она снова видела себя: отчаянную бродяжку с Восьмой — это и было правдой.

Стебли поползли по Олвии, зажали рот, как кляп, маленькими отростками проникли под кожу, забрались в нос, уши. Лицо перекосилось — казалось, девушка совсем не чувствовала боли, только дикую ярость.

— Киро, — она кивнула парню, и тот со счастливой ухмылкой выбежал в коридор, касаясь руками стен. На них остались огненные полосы, и пламя жадно потянулось вверх, опаляя всё невыносимым жаром.

Девушка взобралась на подоконник следом за Каем. Когда они перескочили на ту сторону забора, дом У-Дрисана вовсю полыхал. Хотелось кричать, что это было настоящее счастье, и казалось, вместе с домом сгорал весь недавний страх.

На самом деле, это было хорошее время. Если не задумываться о том, что сейчас с Адайн, Каем, Неланом, Рейном, Эль, Ката чувствовала что-то, похожее на покой.

Её привели в камеру в Чёрном доме на минус первом этаже. Это была небольшая комнатушка два на два, но чистая и тихая, с криво сколоченной кроватью и умывальником. К ней заходили всего три раза в день — с завтраком, обедом и ужином, и в этом-то и заключался покой.

Ката выпрямилась на кровати, отложила книгу. Она потеряла счёт времени — вроде бы прошло недели две, может, немного больше. Зато, когда должны были принести еду, она научилась угадывать безошибочно. Как раз приближалось время ужина.

Девушка смяла уголок странички и сразу распрямила, затем снова согнула, поправила. Временами ей становилось стыдно, что она называла своё заключение «хорошим временем». Друзья где-то там, угодили в ловушку Вира, и едва ли их ждала судьба, как у неё.

О девушке явно заботились. После того как Ката оказалась в камере, ни один практик не тронул её. А спустя пару дней даже бросили несколько книг — два сборника кирийских сказок. О том, что она до сих пор любила читать сказки, знал только Вир.

Внутренний хронометр снова не подвёл: дверь открылась, показалась светловолосая голова инквизитора — по вечерам всегда приходил он. Это был совсем молодой парнишка, младше её, который чем-то напоминал Кая до того, как тот угодил в Чёрный дом.

Инквизитор молча вошёл в комнату и поставил на кровать поднос со скромным ужином: овощная похлебка и ломоть чёрствого хлеба. Как всегда, парень был хмур, даже печален.

Кате хотелось разгадать, что с ним? Почему он был не как другие в чёрном, которые криво ухмылялись ей и не стеснялись отпускать грязные шуточки? Это любопытство иногда подталкивал заговорить с ним.

— Как там, на улице? — с улыбкой спросила девушка.

— Ещё тепло, — буркнул инквизитор.

— Может быть, я хоть зиму увижу… — Ката вздохнула и посмотрела на парня, ожидая его реакции. Он застыл, уставившись в ответ так, точно видел перед собой монстра.

— Ты же из Детей Аша! — с презрением воскликнул он.

«Не выпустят», — Ката вздрогнула. Может, об Инквизиции она знала немногое, но этого было достаточно, чтобы понять: если кому-то нужно, пленника продержат месяцами, годами, пока тот не сойдёт с ума или не наложит на себя руки.

— Кто сказал? — Ката печально улыбнулась. — У меня даже демона нет!

— Как это демона нет? — юноша застыл и уставился на неё. В глазах мелькнул интерес.

Ката взглянула на дверь, оставшуюся приоткрытой, затем на него, снова на дверь. Хотелось вскочить, толкнуть, побежать!

Но дальше-то что?

Он сильнее. Он дотронется. Скрутит руки, повалит на пол, схватит за волосы. Как все делали тогда. Нет.

Кату передёрнуло, и чтобы ответить спокойно, ей сначала пришлось справиться с приступом тошноты:

— Я с Гоата. Мы не потомки ни Яра, ни его соратников. Мы заселили остров ещё до них.

Парень воскликнул:

— Не важно! Раз ты здесь, ты — одна из них, и лучше тебе помолчать!

В его словах не было слышно ни капли уверенности. Он скорее напоминал ребёнка, которого родители научили отвечать, как надо, и тот покорно повторял за ними.

— Может и одна… — губы Каты тронула легкая улыбка. — Спасибо.

Она взяла с кровати поднос и поставила на колени. Мальчишка выглядел возмущённым, будто она сказала грубость.

Внезапно он вскрикнул — взгляд Каты переместился к полу. За ногу его укусила крыса и вцепилась по-собачьи. Пока он тряс ступнёй, вторая крыса быстро заскочила на ногу парня, поднимаясь всё выше и выше, затем бросилась в лицо.

Инквизитор закричал, неловко замахал руками, но зверёк не отпускал. Вскочив, Ката вылила похлёбку на пол. Парень сделал шаг в сторону, заскользил по полу и рухнул.

Девушка вдохнула поглубже, подскочила к нему, схватила за волосы — они оказались совсем мягкими, шелковистыми, как у ребёнка, и это прикосновение не вызывало неприязни, — и стукнула головой об пол. Инквизитор затих, Ката быстро приложила пальцы к жилке на шее — сердце билось.

Крысы отбежали. Губы парня были разорваны в кровь, щеки покрывали мелкие укусы.

Животные переглянулись и поджали лапы. Они начали одновременно расти. Шерсть укорачивалась, пока не исчезла вовсе, но только не на голове. Девушки выгнулись — не по-человечески, а как гибкие крысы, затем выпрямились.

— Лаар Семиликий! — прошептала Ката.

— Опять мы здесь, — Ксолья улыбнулась бодрой улыбкой. — Ты в порядке?

Антония наклонилась к инквизитору и вытянула из кармана ключи

— Да, — быстро ответила Ката и смущенно отвела взгляд — магия меняла тела девушек, но на одежду она не распространялась. — Но как вы здесь..?

— Быстрее, уходим! — скомандовала Антония и перекинула косы вперёд, прикрывая грудь. — У нас не так много времени.

Рьёрданка протянула руку Кате, и та сразу шагнула к выходу, отодвигаясь от этой руки.

— Ну же!

— Мне нужно найти Нелана!

Ксолья с готовностью откликнулась:

— Да, мы заберём вас вместе, не переживай. Мы уже знаем, где он.

Антония передала подруге ключи, снова превратилась в крысу и побежала по коридору. Ксолья заперла замок и махнула рукой, зовя за собой. Ката на секунду задержалась, с жалостью посмотрев на дверь, за которой остался раненый парень, и кинулась следом.

Может, в камере было и спокойно, и безлюдно — то самое «хорошее время», но оно было неправильным.

— Где Нелан? — спросила Ката как можно тише. Коридор встретил абсолютной тишиной, и даже дыхание в таком безмолвии казалось слишком громким.

— На минус третьем, — шепотом откликнулась Ксолья. — Там камеры сторожат, но один ушёл спать. Ты отвлечёшь второго охранника, а мы его уберем, хорошо?

Ката закивала, но взгляд, которым она смотрела в спину девушки, выдавал её растерянность. А как она отвлечёт? А если до неё опять дотронутся?

«Ради…» — попыталась она себя подбодрить и не смогла закончить.

Они быстро спустились на минус третий и замерли у лестницы на повороте в коридор. Ката вздохнула. Ноги уже отвыкли от ходьбы и быстро отяжелели от усталости.

Ксолья подбодрила:

— Эй, не бойся. Это же ради лучшей жизни, помнишь? Отвлеки его, — она ткнула рукой в сторону.

За поворотом слышались шаги — сначала удалялись, затем приближались. Ката осторожно выглянула, увидела спину инквизитора и сразу спряталась. Две крысы уставились на неё чёрными глазками.

Ката сделал ещё один глубокий вдох и вышла в коридор. Заслышав шаги, охранник сразу обернулся.

— Помогите, — жалобно пропищала Ката и махнул рукой в сторону лестницы. — Там… Там…

— А… — инквизитор растерялся.

Две крысы прыгнули, ловко взобрались по его штанам, куртке и вцепились в лицо. Мужчина истошно закричал. Ката вжала голову в плечи.

Пока одна крыса продолжала его кусать, вторая отпрыгнула в сторону и за несколько секунд приняла человеческий облик. Антония вцепилась в инквизитора, увлекая на пол, и сжала шею. Глаза выпучились, он захрипел. Попытался скинуть девушку, но движения становились всё слабее, слабее, пока не затихли.