Вместо этого Рейн изобразил улыбку и ответил:

— Я в порядке. Здорово жить, когда ты один и тебе нечего терять.

— Пожалуйста, послушай. Дай мне всего минуту. Я хочу, чтобы ты вернулся. Мы…

— Домой, да? А зачем? На что вам король без короны? План ведь затеяли ради этого. Или вы думаете уговорить меня прийти к Совету с повинной? Или кто-то из вас приведёт меня, пойманного короля, чтобы получить награду?

Эль рассердилась:

— Хватит, Рейн! — она так тряхнула головой, что из прически выбилась прядь. — Ты выслушаешь меня! Мы пытались помочь, правда. Собрался Крысиный совет, и я рассказала…

Наклонившись к девушке, Рейн быстро поцеловал её в лоб и произнёс:

— Я верю, что ты хотела мне помочь. Но я зря надеялся, я один — был, буду. Не надо ничего ждать от меня, пожалуйста. Может, что-то и было, но всё уже вырезали.

— Рейн! — взмолилась Эль.

Он сделал шаг назад и улыбнулся:

— Я правда хотел, чтобы ты была счастлива со мной. И всем другим хотел помочь — вытянуть их. Но… — Рейн махнул рукой. — Иди к себе. Говорил же, не стоит гладить бродячих псов.

Он резко зашагал по набережной.

— Да что ты знаешь о нас? — закричала Эль.

Рейн обернулся с тяжёлым вздохом. А чего он не знал! Он закатил глаза и пробурчал:

— Я видел…

Эль, казалось, даже не нужен был ответ от него. Она выпрямилась, задрала подбородок повыше и с яростью в голосе начала:

— Кай продал «Три жёлудя», чтобы заплатить и вступить в Инквизицию. Он искал тебя, но Вир подставил всех нас. Кая схватили и шестнадцать дней пытали — как тогда, и ты знаешь, каково это!

Рейн вздрогнул. Да не могло же так…

— Адайн тоже схватили. Её били под проповеди церковника, затем отец передал её У-Дрисану, как товар, чтобы она вышла за Дерита, а ещё приставил к ней девчонку, которая владеет магией, она управляла Адайн. Кату и Нелана схватили и тоже отправили в Чёрный дом. Ксолья погибла, когда пыталась спасти их.

Рейн с трудом открыл глаза. Всё это так живо представилось ему. Он как будто сам видел, как Кая снова кололи и жгли, и опять так же каждую минуту звучал удар молота, сводя с ума. Адайн привязали — практик замахнулся кнутом, а церковник рядом с ним открыл Книгу Братьев. А Кату наверняка коснулись, и это было для неё хуже всех пыток.

Это же из-за него, из-за его просьбы о помощи они все оказались там.

Эль опустила подбородок, насупилась и уже тише, но с не меньшей яростью произнесла:

— Отец отправил за мной практиков из Первого отделения, но я сбежала. А куда мне было податься? Какой-то бродяга из Канавы чуть не изнасиловал меня! — девушка вздрогнула. — Но я ведь помнила, что тебя нужно спасти. И я дошла до самого Дара Крейна, лишь бы найти кого-то, кто может помочь! И знал бы ты, чего мне стоили эти дирижабли и взрывы — но мы пытались, пусть и с Астом не успели, понимаешь?

Эль шмыгнула носом и с вызовом посмотрела на Рейна:

— Так что ты там видел?

— Я… — начал Рейн и замолчал.

Он представил ублюдков Я-Эльмона, В-Бреймона, У-Дрисана, и лицо исказила гримаса. Они будут страдать, и сказать, что это просто обещание — сказать слишком мало.

Должно быть, Эль не поняла, для кого это гримаса — шагнув к нему, она обняла его за талию, положила голову на грудь и горячо зашептала:

— Я знаю, что тебе сложно. У тебя больше нет голоса, который скажет, как правильно. Но ведь у тебя есть мы. Вспомни, ты должен знать — говорят не только про чёрные нити, которые связывают человека и его демона, но и про красные — между всеми нами. Они ведь по-прежнему опутывают тебя и ведут к нам, так прошу, не отстраняйся. Ты не один, правда.

Рейн до скрежета сжал челюсти и уставился в землю тяжёлым взглядом.

Они пытались его спасти.

Он был им нужен, так нужен, что они не побоялись продолжить борьбу, даже вернувшись из заключения в Чёрном доме.

Он не один. И снова пора подумать не только о мести, но и о других — о семье. Чертовы красные нити. Как они могли оказаться прочнее всего?

— Я… — снова начал Рейн и обнял Эль в ответ.

И это — та девчонка, которую он хотел использовать ради работы в Инквизиции, которая несмело поглядывала в сторону своего демона и каждый раз сжималась в комок, стоило услышать от отца лишнее слово? Она смогла достать из глубин всё, что он так тщательно пытался запрятать, и напомнила, что было важно.

— Где Кай? Отведи меня к нему, — попросил Рейн.

Эль взяла его за руку и повела все дальше на юг и запад, к границе Тома и Сины. Они так и держались — ладонь в ладони, но в этом жесте не было ничего любовного. Рейн чувствовал себя ребёнком, который потерялся в толпе, но вот мать нашла его и повела домой.

— Где вы сейчас живете? — он не сразу решился нарушить приятное молчание.

Эль помедлила с ответом.

— В башне. Это один из «домов» Кая. Лет двадцать назад там жили прислужники церковного ордена, а потом их переселили дальше на север.

Рейн улыбнулся. Похоже на Кая. Он всегда любил старые дома, в особенности те, что повыше, с крышей, откуда открывался вид на город.

— Вас много?

Эль кивнула:

— Кай, Адайн, Ката, Нелан. Ещё Киро и Коли. Они братья, с Ири. Киро владеет магией, как Адайн, но управляет огнём, — Рейн присвистнул. — И Антония. Это она тогда превратилась в крысу и помогла Каю сбежать. Ещё была Ксолья, но… — Эль голосом споткнулась на слове и печально повторила: — Была.

Рейн вздохнул. Не хотелось думать, про кого ещё скажут в прошедшем времени, когда всё закончится.

Эль не сразу нашла в темноте нужную тропу. Они пробрались через заросли и попали в заброшенный сад. Кусты разрослись так, что походили на настоящие стены. Кое-где ещё цвели цветы, хотя их сезон уже прошёл. Наверное, Адайн постаралась.

Башня казалась старой, будто держалась из последних сил. В нескольких окнах приветливо горели огоньки. На чердаке, в проёме выломанного окна, Рейн увидел два силуэта: Кай и Адайн. Они сидели, прислонившись к стенам по разные стороны, и пели какую-то дурацкую песню.

Рейн запрокинул голову, уставился на них и улыбнулся во весь рот. Два голоса переплетались и уносились вдаль, и Рейн не видел лиц, но так четко слышал, что это были не те Кай и Адайн, которых он знал, а смешной лохматый мальчишка и смелая бродяжка с Восьмой.

— Ну поднимись же к ним! — Эль улыбнулась и подтолкнула Рейна.

Он забежал на первый этаж, поднялся на второй. И вдруг послышался выстрел.

Кай так крепко стискивал ручку, что кисть свело судорогой. На бумаге расплылось чернильное пятно. Он скомкал её, кинул на пол и взял чистый лист.

— Что, не по зубам работёнка? — ухмыльнулся Кирион.

Кай скривился. Да, таким заниматься ему не приходилось.

Вместо шестнадцати дней оставалось уже четырнадцать. В поисках Рейна они ни черта не продвинулись, и Кай взялся за то, чтобы расставить ловушки для тех, до кого мог добраться. Для этого снова пришлось идти к Дару Крейну, а ещё дотянуться до самого Лёна.

Он нашёл своего «должника», который мог помочь спрятать мать и Агни от рук Д-Арвиля, если тот действительно был готов убить их при отказе Кая от выполнения условий договора. И чтобы они поверили этому «должнику», для них нужно было написать письмо с предупреждением.

А чертовы слова никак не давались.

Что, признаться, что они с Рейном вляпались в историю? И заодно напугать, чтобы они решили вернуться домой? Ага. И так странно, что мать ещё не в Лице — это Рейн или отец её убедили остаться?

Может, изобразить заботу и соврать?

Кай вздохнул. Не умел он писать писем.

— Как будто вслух мог бы сказать, — на лице Кириона висела та же противная ухмылка. Кай не ответил ему.

А если за оставшееся время они так и не найдут Рейна? Парень закинул руки за голову и уставился в потемневший потолок кабинета.

Он понимал, что ему нестрашно умирать. Слишком много раз уже думал, что вот-вот умрет. Его больше пугало, что он так и не увидит, не скажет…