— Соберём настоящее Народное Собрание, — заговорил Киро, глядя на брата. Тот сразу кивнул в его поддержку. — Как на Ири. Дадим людям всеобщее избирательное право, распределим количество мест в Народном Собрании согласно количеству человек в структуре и проведём выборы.

Рейн с одобрением посмотрел на черноволосого. Он едва поговорил с ним, и тот показался обычным парнем из Канавы: смелым, отчаянным, не слишком умным. Сейчас Киро заговорил со знанием дела, точно опытный политик, который четко знал, как лучше для государства.

Такими же удивленными взглядами на него уставились Нелан, Эль и Дар. Киро усмехнулся в ответ:

— Что, думаете, пока мы с родителями колесили по Ири, книжек не читали и не замечали, как живут люди? Я видел побольше вашего и знаю, о чём говорю.

— Да, — кивнул Коли. — На Ири люди живут лучше.

— Что же вы тогда здесь, а не на западе? — спросил Дар.

— На Ири нас разыскивают, как сектантов и обманщиков, — голос Коли прозвучал тихо, спокойно, и от этого слова парня казались ещё страшнее.

Рейн провёл рукой по лицу. Вот так «семья» у него набралась! Бродяжки, сбежавшие, сектанты, преступники. И ноториэс во главе — то что надо!

Он на миг почувствовал тоску: сюда бы настоящую семью. Мать, отца, Кая и старуху Агни. Но брата убили. Мама со служанкой оставались в Эрнодамме, которого ещё не коснулись волнения. А отец взял мальчика — сына Алкерна и спешно отправился на юг, к жене, воспользовавшись документами, который достал Дар Крейн по просьбе Кая. Рейн только обменялся с отцом парой записок, но так и не увидел.

Вот и всё — настоящая семья оказалась далеко, а найденная состояла из безумцев и авантюристов. Хорошо, да будет так.

— Ну и что мы будем делать? — раздраженно спросила Адайн. — Болтать? Может, ещё чай заварим и стол накроем?

Рейн откинулся на спинку кресла, положил ногу на ногу и вытянул руки, разминая:

— Мы будем дарить подарки.

Все непонимающе уставились на него. Рейн сделал глубокий вдох — авантюра строилась буквально сейчас, из мыслей, появившихся во время разговора — и ухмыльнулся:

— Антония, продолжай наблюдать за городом.

Девушка промолчала и только скользнула по Рейну равнодушным взглядом. Он не понял: то ли она была против, то ли хотела большего — не важно. Ему нужны «глаза» в городе.

— Киро, Коли, нужен порох. Много пороха.

— Всегда готов, — Киро хищно улыбнулся, протянул ладонь, над которой заплясало пламя, и быстро закрыл ее. Огонь исчез, не причинив парню вреда.

Рейн завороженно проследил за этим и, помедлив, продолжил:

— Анрейк, пора возвращаться домой, — парень вздрогнул. — Нужно посеять раздор среди Инквизиции. Все в твоём роде служат в Чёрном доме. Если ты вернёшься и скажешь, что тебя предали свои, потому что ты отказался убивать короля, тебе поверят? Что был ранен и только смог доползти до дома?

— Я не знаю, — Анрейк растерялся.

— Надо, чтобы поверили, и это не обсуждается, — отрезал Рейн и повернулся к Кате. — Ты должна найти Вира и остановить его. Мы обсудим как, — девушка быстро кивнула.

По поджатым губам было ясно — она этого вовсе не хотела, но верила, что должна поступить так.

— Эль, — начал Рейн и с неохотой добавил: — Дар. Пора рассорить Я-Эльмона и У-Дрисана — вместе они слишком сильны. Вам нужно подобраться к торговцу и рассказать то, что настроит его против церковников.

Дар с недовольным лицом скрестил руки на груди.

— Папаша не станет со мной разговаривать, а Эль не сможет оказаться с ним рядом. Нам нужно больше времени.

— Смогу! — решительно воскликнула девушка.

— Главное, чтобы вы пришли к нему или он — к вам. Против традиций У-Дрисан не пойдет. Надо сделать так, чтобы ему при всех пришлось позвать вас к себе или вам — его. Что насчёт роз? — Рейн посмотрел в окно.

Садовники, посадив двадцать кустов, ушли. Хотелось вырвать эти цветы с корнем, чтобы никогда не видеть, но так было нельзя — розы предназначались Адайн. Ему брат оставил только глупую незаконченную записку.

Рейн прижался к подлокотнику, и бок сразу закололо. Не надо думать о Кае — лучше подумать о том, что тот начал, и как это закончить.

— Ну хватит уже, что я должна сделать? — Адайн нетерпеливо придвинулась к Рейну.

— Поговорить с лидером Детей Аша.

Девушка скривилась:

— Я не умею договариваться. Зови, когда дойдёт до убийства шестёрки.

— Адайн, я должен кое-что сказать. Дело в том, что Детей Аша возглавляет твоя мать.

Девушка рассмеялась безумным смехом:

— Два отца было, а теперь ещё мать? Ну, что дальше? Бабка, братья, сестры, дети? Может, вы мне и Кая возродите из мёртвых?

— Её зовут Эста О-Дар — это одно из её имен, — сказал Нелан. — По документам она — моя жена. А я — лидер радикалов.

На этих словах всем стало не до смеха, каким бы тот не был: весёлым, скорбным или безумным.

Она даже не подняла руки, чтобы обнять.

Адайн вспоминала ту женщину: высокая и стройная, со светлыми волосами и таким упрямым взглядом зелёных глазах — она точно видела себя в зеркале, но старше. И эта самая женщина, со смехом предложившая называть её Эстой или Адарой — на выбор, не подняла рук, чтобы обнять дочь, не оставила тёплой улыбки, не спросила, как той жилось. Даже из вежливости.

Она с холодным расчётом приступила к делу. Каждое слово, сказанное о революции, находило у Эсты живой интерес, но стоило заговорить о себе — женщина тут же возвращалась к прежней теме.

В-Бреймон оказался прав. Эста не хотела забирать дочь, та не была нужна ей. Всё, чем она горела — это дело, и для другого места в её сердце уже не осталось.

— Не надо, — послышался строгий голос Кайсы.

Адайн кивнула и, выпрямив спину, ещё раз нажала на дверной звонок. По ту сторону раздалось требовательное гудение.

Вчера она ходила по грязному вонючему Замку, кишащему нищими и больными. Утром была в старом особняке, высившемся на берегу напротив Мертвой Гавани, которую облюбовали для сходок убийцы и заговорщики. А сейчас явилась в богатый дом посреди Ре-Эста. Да ещё и вместе с королём и беглецом-советником Инквизиции. Ну, что дальше?

Наконец, дверь открылась, и слуга, не переставая кланяться и рассыпаться в любезностях, принял их одежду и проводил в комнату с высоким потолком.

Там собралось человек десять — почти все курили и пили шампанское. Им было за тридцать, мужчин и женщин — поровну. Одетые в тёмные фраки или платья, они походили на собрание клуба высших.

Заметив новых гостей, присутствующие замолчали.

— Рад видеть всех вас, — Нелан, стоящий впереди, поклонился с улыбкой. — Мы давно не собирали наш Совет, но нам есть что обсудить.

С кресла поднялся пузатый мужчина и сердечно протянул советнику руки:

— До нас доходили слухи, что тебя держат в Чёрном доме. Я рад, что они оказались неправдой, и ты среди нас!

Рейн не сдержал насмешки, Адайн скривила лицо. Вот и вся сердечность. Слухи доходили, но узнать, правдивы ли они, что-то сделать, никто не осмелился. Такими они и были — Дети Аша. Болтали в полутёмных гостиных, мнили себя великими мыслителями и свободолюбцами, но когда появлялась настоящая нужда что-то сделать, они разом забывали все свои идеи.

И только Эста, казалось, была не такой. Та, что даже не протянула руки дочери, но с радостью поддержала её слова о революции.

— Какая честь видеть вас, король Рейн Л-Арджан! — воскликнула женщина.

Лицо казалось непроницаемым, и Адайн не поняла, было это насмешкой, или та действительно восприняла встречу за честь. А вот по хмурому лицу Рейна и тяжелому взгляду исподлобья сразу становилось ясно, что слова ему не понравились.

— А это же малышка Адайн! Как ты выросла! — послышался знакомый голос. — Во имя Яра и Аша, как же все мы оказались в одном месте?

Девушка повернулась к женщине, сидящей в кресле у камина. Она не видела её уже лет десять, но та совсем не изменилась.