От края палатки тянулась дорожка из лепестков, которая закручивалась и образовывала семь кругов — от самого широкого до узкого — не более метра в диаметре. В центре горел огонь.

В начале дорожки уже ждал Дар. Он смотрел свысока, но выглядел спокойным, непоколебимым — скала, да и только.

Эль вздрогнула и взглянула не на него — на Леми. Надо быть смелой и научиться держать своё слово.

Девушка подошла к Дару и взяла его за руку — на удивление мягкую и податливую. Она уже знала, что первые три круга вести ей.

Эль сделала несколько шагов, Крейн покорно последовал за ней. Она громко произнесла:

— Я клянусь держать тебя за руку и в счастье, и в горести, в лучшем и худшем, в богатстве и бедности.

Эль прошла первый круг, смотря прямо перед собой. По обе стороны дорожки из лепестков стояли хмурый Кай и Адайн с задорным видом, сияющая Ката и спокойный Нелан, Антония, которая всеми силами пыталась удержать на лице улыбку, Киро, нетерпеливо притопывающий ногой, и равнодушный Коли.

Вступив на второй круг, Эль продолжила:

— И перед лицом Яра я обещаю: я буду любить, и не найдётся в мире силы, что разлучит нас с тобой.

Девушка на секунду посмотрела на Дара и, начав третий круг, повторила:

— Я буду любить и идти рука об руку. Всегда.

На четвёртом Дар покрепче перехватил ладонь Эль и встал перед ней. Сейчас уже она пошла позади, уставившись ему в спину, в длинный белоснежный сюртук, расшитый золотой нитью.

— Я клянусь принять твой род, твою семью, твои традиции и любить их, и защищать, и оберегать. И перед лицом Яра я обещаю: я буду любить, и не найдётся в мире силы, что удержит меня. Я буду любить и укрою от бури и шторма. Всегда.

На седьмом круге Эль и Дар встали рука об руку и вместе произнесли:

— Я буду любить, и выбор мой — всегда.

Они замерли напротив друг друга. Из разделял только костер, и от него шёл нещадный жар, но они должны были остановиться как можно ближе друг к другу.

Дар достал из кармана серебряный браслет — простую полоску не больше сантиметра шириной с узором, в котором переплетались солнца и луны. Эль медленно подняла над огнём левую руку, и он надел этот браслет.

Вот и всё. Вместо официальных подписей, как на Рине, простой браслет, а взамен документов — взгляды очевидцев.

Он получил букву великого рода, она — оплатила помощь.

— Это не жертва, а выбор, — прошептал Леми, расправляя плечи.

Ирсай торжественно поднял руку, они подошли к палатке. Старик проговорил, словно обращался к небу, а не к паре или к гостям:

— Я закрепляю слова, сказанные этим мужчиной и этой женщиной, и перед всем миром заявляю: отныне и вовек их руки связаны воедино. Именем Яра я называю вас мужем и женой и заклинаю: любите, живите и да расступится тьма перед вашим огнём.

Дар крепко держал Эль за руку. Он снова повернулся к ней и ехидно прошептал:

— Милая моя, — и легко коснулся губ губами.

«Во имя Яра», — эта мысль едва не превратилась в громкий крик.

— Ну же! — прошипел Леми. — Будь сильной. Это не казнь, в конце концов.

Гости окружили Дара и Эль. Незнакомые мужчины с его стороны отвечали ей только хмурыми кивками. Также Крысиный совет с недоверием смотрел на Крейна. На некоторое время Эль и Дар оказались отделёнными друг от друга. Адайн тут же воскликнула:

— Ты хотела когда-нибудь стать сбежавшей женой?

Эль не сдержала улыбки. Ката с серьёзным лицом прошептала:

— Во имя Лаара Семиликого, не ошибись в своём решении.

После они вернулись в дом. Вместо шумной церемонии с песнями и танцами, как на Рине, их уже поджидал скромный, даже скорее семейный ужин.

Эль села бок о бок с Даром во главе широкого стола. Рядом ходила единственная служанка и то и дело наполняла бокалы гостей. Эль залпом выпила шампанское и сразу скривилась.

— Ты бы не помедленнее, — заметил Дар. — Ты мне трезвая нужна.

Эль вздрогнула и уставилась в тарелку, затем выпила ещё один бокал — торопливо и жадно. Внутри разлилось приятное тепло. Голоса говоривших точно разом приглушило, черты лиц стали менее ясными. И даже эта нелепая свадьба, казалось, произошла не здесь, не сейчас, не с ней.

С беззаботной улыбкой Эль откинулась на спину кресла. Дар стоял в углу комнаты и беседовал с одним из своих гостей. Оба мужчины то и дело хмурились и явно не ладили. Эль только отмахнулась и с любовью посмотрела на всех «своих».

Кай и Адайн сидели рядом. Он крепко сжимал в руках низенький стакан с виски, она держала за ножку бокал с вином и крутила жидкость по стенкам. Они бросали друг другу редкие слова, а когда смотрели — больше с усталостью. Но стоило второму отвернуться, взгляд смотрящего сразу смягчался, а на лице появлялась детская наивная улыбка.

Эль почувствовала жалость: ну что они, неужели нельзя просто поговорить? Чего они ждут, сколько уже моментов упущено? Жизнь — вот же она, и она не становится длиннее, так стоит ли бояться?

— Кто бы говорил, — хихикнул Леми. — Разок честно призналась Рейну — всё, умная да смелая?

Эль зло посмотрела на демона, затем повернулась к гостям. Напротив Кая и Адайн сидели Ката и Нелан. Они выглядели спокойными, уверенными и обменивались нежными взглядами. Эль на миг показалось, что это её родители — каких у неё не было, но каких она представляла в мечтах.

Девушка сделала глоток вина. Оно уже перестало обжигать, теперь во рту чувствовалось приятное послевкусие сладости и ягод.

Пройдёт час, два, три — они все вернутся в башню, разойдутся по своим комнатам. Кто-то в одиночестве, потому что не может найти нужных слов, кто-то вместе. А она?

— Во имя Яра, — прошептала Эль.

Она ведь даже не знала, где будет жить! Вернётся в башню, а может в «Три желудя»? Останется в этом доме? Или уедет к Дару? А если уедет, то что потом?

Эль посмотрела на Леми беспомощным взглядом и отпила ещё вина. Она так хотела получить возможность проявить себя, доказать всем, что тоже что-то может. Да забыла, что помимо шанса нужно просить сами силы — как иначе не струсить и не отступить?

Вернулся Дар. Даже не посмотрев на девушку, он принялся аккуратными движениями резать мясо на тарелке. И с этим человеком навсегда.

Эль снова перевела взгляд на Адайн и Кая. А ведь поговорить — это правда так важно. Она не хотела быть, как они. Девушка с вызовом в голосе спросила Дара:

— Так зачем тебе я?

Сидящий рядом мужчина с жадным интересом уставился на них. Дар прищурился, и тот сразу отвернулся.

— Почему ты так хочешь поквитаться с отцом, что отказываешься от настоящей жены? От законных детей? И берёшь меня? — девушка говорила громче положенного.

Дар положил нож и вилку, вздохнул и посмотрел на Эль таким взглядом, что она сразу неуютно заёрзала в кресле и почувствовала себя меньше. Она сделала большой глоток вина и снова спросила с вызовом:

— Так зачем?

— Поговорить хочешь? — тихо, как будто с угрозой, произнёс Дар.

— Хочу! — громко ответила Эль.

Сразу несколькие посмотрели на них. Дар крепко сжал её запястье и с силой потянул за собой. Он буквально вытолкнул девушку на улицу и, остановившись у выхода, наклонился к её лицу и прошипел:

— Это сделка, забыла? Говорить друг с другом мы не обязаны.

Воздух приятно холодил и освежал, и уверенность потихоньку исчезала. Глядя на Леми, тоже притихшего и замершего на одном месте, она спросила:

— Может и не обязаны, но я хочу знать все условия сделки. Что стоило твоего «всегда»?

Дар снова вцепился в руку Эль и потащил вглубь сада. Ветер разметал лепестки с дорожки, они разнеслись по саду и в темноте казались крупными хлопьями снегами. Девушка зябко поёжилась, но решила не признаваться, что ей прохладно, и не проситься назад.

Остановившись под палаткой, Дар прислонился плечом к столбу, увитому цветами. Он скрестил руки и спросил:

— Ты сама не сказала всей правды, а от меня её ждешь, так, значит?

Эль призвала все силы, чтобы посмотреть в зелёные глаза Дара и не отвести взгляд.